Клинок Тишалла - Стовер Мэтью Вудринг (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Чары телекинеза, опутавшие лодки, были невидимы для людских глаз, но впавшему в транс чародею они представлялись яростным пламенем, потоком Силы, которую вливал в алмазные пальцы великанской длани ее создатель, спрятавшийся за углом амбара монах. Трое уцелевших артанских колдунов указали его местонахождение разом, и миг спустя в этом месте пересеклись три расширяющиеся сферы, состоящие из нескольких тысяч бритвенно-острых игл, составлявших боевую часть гранаты противопехотной РГ-2253А. Три такие гранаты взорвались одновременно на высоте ровно трех с половиной метров.
В том, что осталось от монаха, признать человеческие остатки было положительно невозможно.
Остальные тройки достигли пристани, и семьдесят автоматчиков рассыпались между горящими деревьями – последними остатками захлестнувшей город противоестественной поросли, уцелевшими в эпицентре пожара. Тех, кто упал в реку, оставили выплывать как могут: они представляли собою соблазнительные цели для нападавших, но теперь всякий раз, как те пользовались магией, их можно было засечь и уничтожить.
Бауэровская рота методично и старательно зачистил пристань. Полицейские не торопились особенно. Они, в отличие от своих противников, знали, что их отряд вступил в Анхану первым из 82-го стрелкового батальона, но отнюдь не последним. В их боевую задачу входило оценить силу сопротивления и вызвать огонь из засады на себя, и они ее выполнили.
Уцелевшие монахи отступали по одному, переулками и дворами пробираясь к Залу суда, убивая автоматчиков при каждом удобном случае. Они тоже выполнили свою задачу.
2
Первые столкновения между горожанами и наступающими колоннами 82-го подразделения социальной полиции по разгону демонстраций завершались большой кровью. На улицах стоял такой гам, что даже команды и ругань добровольцев на превосходном западном наречии оставались незамеченными, и рота за ротой вынуждены были прибегнуть к невербальным способам расчистить себе дорогу.
На Земле очередь из автомата, выпущенная поверх голов, дальнейших объяснений не требует, но жители Анханы, непривычные к огнестрельному оружию на химической взрывчатке, не научились бояться громкого, но вроде бы безвредного шума и вспышек на концах похожих на сломанные арбалеты жезлов. Социальная полиция преподала им наглядный урок, чуть опустив прицел.
Но каждый урок врезался в сознание лишь тем, кто мог увидать, как хлещет кровь из оторванных рук и пробитых тел, и уловить вонь разорванных кишок. Поэтому по мере продвижения вперед соцполицейским приходилось регулярно повторять урок. На мостовых и в сточных канавах мешались кровь и нафта, алое и черное, прочерчивая фрактальные фигуры турбулентности.
Кто-то из добровольцев предложил воспользоваться шумовыми гранатами. Толку оказалось больше; не только потому, что взрывная волна напоминала чародейские огневые шары, чтобы пробудить страх в напуганных ведовством горожанах, но и потому, что грохот и вспышки пробуждали инстинктивную реакцию напуганной обезьяны: бежать и прятаться.
После этого 82-й батальон начал продвигаться быстрее.
Роты сходились, следуя за проводниками-чародеями. Каждый из них нес с собой устройство наведения: хрустальный шар или гадальный жезл, рунный посох или серебряный нож, иглу на балансире или маятник из хрусталя, меди, золота или железа.
Некоторые из этих устройств были настолько чувствительны, что могли проследить путь Косалла от самых гор; иные – до такой степени, что пытались указать местоположение всякой руки, что когда-либо дотрагивалась до его рукояти. Их настраивали, гасили и настраивали снова, чтобы исключить влияние разгромленной баржи, на которой везли меч, и камней на речном дне, где он покоился, и обезглавленного трупа того, кто владел когда-то клинком, захороненного на земле горшечника к юго-западу от Успенского собора.
И в конце концов все они указали на Зал суда.
3
Сопротивление со стороны имперской армии встретила только рота «Морган», вошедшая в город с юго-запада через богатые кварталы Южного берега. У Царского моста им приказал остановиться армейский офицер в богатых доспехах, под началом которого находились три шеренги стоявших плечом к плечу пикинеров и отряд лучников на мосту.
Невидимые пальцы пробивали десятки, сотни дырочек в кирасах и шлемах с таким звуком, будто в пустое ведро сыпалась щебенка. Пули рвали из приплясывающих под зловещий ритм автоматных очередей солдатских тел комки плоти. Выжившие позволили роте «Морган» перейти мост беспрепятственно.
В Старом городе, однако, они столкнулись с опасностью куда большей – чародейной атакой со стороны небольшого отряда монахов, со значительно большим успехом укрывавшихся от ответного огня. Неспешно, механически неуклонно рота «Морган» отбивала удар за ударом.
Именно рота «Морган» первой достигла Зала суда. Автоматчики принялись методично разгонять толпу, покуда чародеи возвещали, что Царский мост открыт, вызвав тем самым паническое бегство горожан. Торопливо собранную колонну имперской пехоты остановили пара гранат и несколько метких очередей, смолотивших знамя и командиров. Вид панически бегущих товарищей заставил остановиться остальные имперские отряды; их командиры решили не вступать в бой с захватчиками, покуда положение не прояснится.
Вскоре остатки роты «Бауэр» погасили пожар на Рыцарском мосту при помощи ручных огнетушителей и перешла реку. Остановить их не пытался никто.
Социальная полиция удерживала Десятую улицу, и остальная часть 82-го батальона должна была подойти вот-вот.
Монахи, чьи пути отступления к Залу суда были отрезаны, скрылись в огненной ночи, спускаясь по сливным трубам из общественных уборных. На дне их встречали бывшие фейсы и торопливо уводили в глубины катакомб.
4
Невзирая на предупреждения приданных его подразделению добровольцев, бригадир 82-го батальона приказал атаковать согласно уставу.
Поначалу все шло как и ожидалось. Ручной гранатомет выплюнул направленный заряд, расплескавшийся по бронзовым воротам Палаты правосудия, чтобы три секунды спустя взорваться со звонким «бдам-м!», превратив двери в фонтан скрученных обломков размером не больше кулака.
Заодно взрыв поджег стекавшие по стенам потеки черной нафты. Здание полыхнуло разом, и сквозь пламя взмыли противопехотные гранаты, чтобы взорваться над крышей.
В зияющий дверной проем влетело несколько нервно-паралитических шашек, на случай, если медная шрапнель кого-то пощадила. С улицы, со стен Старого города, с крыш офицерских казарм имперской армии метнулись к карнизу крючья. Электрические лебедки не работали в условиях Поднебесья, но бойцы социальной полиции были в отличной физической форме, а крючки на перчатках сцеплялись с оплеткой каната, создавая идеальный захват. Перебирая руками, они без усилий поднимались по стенам судилища со скоростью пешехода, в то время как внизу пять десятков автоматчиков штурмовали вход.
Атака могла бы преуспеть, сработай фактор внезапности; но социальная полиция являла собой составную часть слепого бога, и Райте из Анханы ощущал каждый их шаг.
У них не было ни шанса.
Пустой атрий был первым признаком того, что операция пошла не по плану. Автоматчики не нашли ни тел, ни крови – только голый каменный пол, усыпанный бронзовыми обломками, расплющенными пулями и щебнем. Белый парок, служивший зрительным маркером облаков нервно-паралитического газа, висел недвижно, слегка колыхаясь; его не утягивало в глубину здания и не выдувало на улицу.
Следующий намек оказался несколько более серьезным.
Когда залезшие на крышу солдаты собрались у лестницы, самые чувствительные из них могли заметить легкую дрожь – инфразвуковую вибрацию, сочившуюся сквозь подошвы. Но прежде чем они успели привлечь внимание остальных, камень под ногами у них размяк, просел и провалился вниз, будто перегруженный батут, сбивая солдат с ног и громоздя на дне неуклюжей грудой тел; а потом камень лопнул, вывалив пришельцев на пол комнатушки этажом ниже. Крыша все проседала, заливая комнату топленым камнем, будто смолой через воронку.
