Арвендейл Обреченный. Трое из Утренней Звезды - Злотников Роман (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Эвин усмехнулся, с трудом отгоняя обиду. Что-то подобное он и начал подозревать, отметив, как засмущался стражник Малок, когда речь зашла о покоях юноши. Что ж, Утренняя Звезда уже завтра перестанет быть его домом, глупо досадовать, что дядюшка несколько поспешил с наведением новых порядков. Тем более что – все знают – в своих покоях Эвин появлялся нечасто. Уже давно, с того времени, как пропал его брат Эдгард…
Исчезновение Эдгарда болезненно ошеломило его братьев, Эвина и Элиана: известно же, что близнецы остро чувствуют беду друг друга. И если старший, Элиан, всего лишь замкнулся в себе, стал хмур, неразговорчив и раздражителен, то младший, Эвин, и вовсе слег в постель.
Повзрослев, он почему-то часто вспоминал то время, странное чувство отрешенной слабости, сковывавшее тело и разум; когда весь окружающий мир для тебя становится глухим, мутным и вязким, как старый кисель. Настойки и микстуры, которыми потчевал мальчика придворный лекарь, никакого эффекта не давали, тогда обеспокоенный состоянием племянника дядюшка Альва решил прибегнуть к помощи магии. Сэра Акселя на тот момент не было в графстве, поэтому за дело взялся придворный маг, старый Сеок. Осмотрев Эвина, Сеок подтвердил диагностированную лекарем душевную хандру и посоветовал в качестве лечения живительный воздух дубового леса, но не простого, а такого, где произрастают дубы особой редкой породы – красные. Двух месяцев жизни в лесу, сказал Сеок, должно хватить, чтобы здоровье Эвина пришло в норму.
Единственный лес в графстве, где росли краснодубы, располагался в двух днях конной езды на юг от замка Утренняя Звезда и назывался, соответственно, Красный лес. Туда-то дядюшка Альва и отправил безразличного ко всему происходящему Эвина, отрядив в провожатые племяннику одного из своих вольнонаемных слуг, румяного и веселого парня Сима.
По прибытии в хутор близ леса краснодубов Эвин несколько оклемался – видимо, поездка в тележке под открытым вольным небом пошла ему на пользу. А может, так поразил его вид Красного леса – будто гигантской багровой подушкой укрывший горизонт. А вот с Симом приключилась неожиданная и досадная неприятность. Клюкнув за приезд с гостеприимным хозяином хутора, где они остановились, Сим ночью вышел до ветру во двор, перепутав дверь с окном, в результате чего сломал ногу. Так вот и получилось, что лечение Эвина оказалось под угрозой – не отпустишь же мальчишку одного в дикий лес на целых два месяца. Хуторяне помочь тоже ничем не могли, даже за солидную мзду: как бросишь хозяйство на такой долгий срок? И неизвестно, как повернулись бы события дальше, если б в то суматошное утро не заглянул на хутор высокий старик в одежде из звериных шкур, в громадной косматой шапке на голове, с луком за спиной. Увидев старика, хозяин хутора просиял:
– Дедушка пришел! Я и забыл, что посылал за ним. У меня корова захворала, а он у тутошних крестьян испокон веку за лекаря – и скотину пользует, и людей! Вот кому его сиятельство доверить можно! И лекарь, и человек достойный, никто от него никогда зла не видывал!
– Что за дедушка? – живо заинтересовался лежащий на лавке с ногой в лубке Сим. – Чей дедушка?
– Не дедушка, а – Дедушка, – со значением поправил хозяин. – Ничей то есть. Сам по себе.
– Да кто он такой-то?
Этот вопрос вдруг поставил хуторянина в тупик.
– Как это, кто такой? – пробормотал он, почесав в задумчивости нос. – Дедушка – он и есть Дедушка. В лесу живет. Лес потому так и называется – Дедушкин.
– Дак вроде же лес – Красный? – попытался заспорить Сим.
– Это по-вашему Красный, – парировал хозяин хутора. – А по-нашему, по-местному, – Дедушкин. Дедушка там обитает… даже и не скажу сколько. Мой отец его знал, отец отца его знал. Он всегда в лесу жил, Дедушка-то. Только вот… – озаботился хуторянин. – Он, может, его сиятельством-то, тоже себя обременять не захочет. Денег посулить? Ему не нужны деньги, он за свое лекарское ремесло платы сроду не брал.
– Ну вы тут вообще обнаглели! – повысил голос Сим – не то чтобы рассердился, он был парнем незлобивым, а просто для порядка. – Наследника Утренней Звезды им навяливаю, а они отбрыкиваются! Это ж не щенок безродный, а – виконт! Сын сэра Адама Сторма! Племянник нашего господина сэра Альвы! Вот пожалуюсь, вас тут живо к ногтю!..
– Ты погоди, погоди!.. – тем не менее взволновался хуторянин. – Разберемся. Сейчас Дедушка из коровника воротится, поговорим…
Старик вернулся скоро. Хозяин засуетился угощать гостя, но с угощением ничего не вышло: вечерним застольем подмели все нехитрые запасы. Остался только кусок лепешки. Выслушав просьбу, старик нахмурился. Эвин с испугом смотрел на его лицо, морщинистое, будто кора древнего дерева, темное, на котором неожиданно чисто светились совсем не стариковские ясно-зеленые глаза. Старик поначалу ему совершенно не понравился. Особенно, когда вдруг наклонился к мальчику, взял его за подбородок узловатыми, твердыми, будто деревянными, пальцами, заглянул в лицо.
И что-то такое, верно, разглядел Дедушка в Эвине, что морщины его несколько разгладились, а глаза засветились не пристально-остро, а спокойно, каким-то истинно лесным зеленым цветом…
– Не побрезгуй, юный господин, – проговорил старик мягким и влажным, будто мох, голосом, – помилуй голодного, накорми. Мне и немного надо, только пару кусков лепешки…
Эвин огляделся. Один кусок лежал на столе, и был тот кусок единственным в доме. Где второй-то взять?
– Дак нету больше, Дедушка, – тихо выговорил озадаченный хозяин. – Только один вот… Было б, разве не дали? Да ты подожди, мы на соседний хутор пошлем, накупим всего вдосталь, деньги-то есть.
Но старик не смотрел на хозяина, старик смотрел на мальчика.
Эвин взял кусок лепешки со стола, повертел в руках… И вдруг его осенило. Он разломил этот кусок пополам и протянул Дедушке.
– Молодец! – рассмеялся тот и поправил свою огромную косматую шапку. – Будет из тебя толк, юный господин!
– Вот и ладно! – обрадовался Сим. – Вот и хорошо! Вот и отправляйтесь с э-э… с Дедушкой! Куда ж деваться, коли так вышло, нечистый дух меня попутал, и не могу я теперь вас дальше сопровождать? А веление сэра Альвы твердое было: если сказал два месяца в Красном лесу пожить, знать, надо выполнять. Он господин ваш и дядюшка! А как поправлюсь я, так вас и заберу. Тем более что в лесу жить интере-есно! Там, небось, эльфов видимо-невидимо! Видали хоть раз, как они ночами на лунных лучах танцуют?.. Я так раз видал. О, такое не забывается…
И подмигнул Дедушке, наверное, чтобы тот поддержал его. Но Дедушка не поддержал.
– В нашем лесу эльфов нет, – просто сказал старик. – Они не во всяком лесу живут, им особые деревья нужны, которые им силу дают. А наш лес обыкновенный, человечий да звериный.
Такая бесхитростная откровенность неожиданно подкупила Эвина. Старик вдруг сразу перестал быть страшным. А вот интересным – нет, не перестал.
– Ладно уж, – сказал мальчик ему. – Пойду с тобой… Далеко твой дом?
– Врать не буду, юный господин, далеко, – ответил старик. – Пойдем.
И они пошли.
Когда тебе семь лет, все вокруг кажется огромным. Но Красный лес, верно, и вправду был необъятным – старик и мальчик шли уже второй день, а ему конца и краю видно не было. Под сенью краснодубов Эвину действительно стало намного легче: на душе посветлело, и слабость почти совершенно ушла из тела. Вот только нескончаемая прогулка в конце концов стала надоедать. Все вокруг одно и то же, все скучно: деревья, деревья, деревья… кусты и трава, и снова деревья; стрекот назойливо лезущих в глаза и нос насекомых, птичий писк; когда ветерок дохнет, когда солнце выглянет в просвет ветвей – вот и все разнообразие. И все припасы, купленные в дорогу заботливым Симом, съедены, и все досужие разговоры переговорены (к тому же не очень-то и поговоришь на ходу). Да и вообще, для семилетки, только что оправившегося от болезни, пеший лесной поход, что и сказать, штука тяжелая. И хоть Дедушка через каждые два-три часа устраивал короткие привалы, к концу второго дня Эвин все равно едва держался на ногах. Больше всего ему хотелось бухнуться под какое-нибудь случайное дерево, свернуться калачиком и уснуть на неделю-другую. Только упрямство и дворянская гордость не позволяли ему сделать это. Почему это какой-то безродный старикашка может идти без устали, а он нет?
