Конан идет по следу - Мур Шон (библиотека книг txt) 📗
Он продолжал внимательно осматриваться, ища надежное укрытие, и наконец решил, что удача ему улыбнулась. Шагах в пятидесяти от зарослей стояла безо всякого присмотра тележка с сеном. Сено, по всей видимости, предназначалось для королевских конюшен. Если спрятаться в нем и припасть лицом к щелке между деревянными планками, можно будет со всеми удобствами обозревать вход во дворец. Тележка стояла на самой обочине дороги; никто не сумеет пройти мимо, не попавшись Конану на глаза. В том числе и заморийский подонок, благодаря которому киммерийцу за последние сутки не раз и не два пришлось целоваться со смертью.
Конан перебежал к повозке крадущимся шагом, сгибаясь в три погибели, чтобы не заметила стража, топтавшаяся у ворот. Достигнув наконец своей цели, он закопался в сено, так что его сделалось невозможно заметить снаружи. Очень хорошо! Можно и телу дать отдых, и за входом во дворец проследить…
Вскорости после того, как он занял свой наблюдательный пункт, железные ворота во внешней стене разошлись в стороны, пропуская патруль городской стражи и нескольких богато одетых жрецов Митры, шедших следом за воинами. Странноватая процессия проследовала к внутренним воротам и была незамедлительно впущена. Потом наружу проскакал гонец верхом на резвом скакуне аквилонской породы. Наверное, решил Конан, повез какие-то очень важные вести! Киммериец нюхом чуял, что во дворце происходило нечто неладное. Он никогда еще не видел, чтобы важные жрецы едва не бежали бегом.
Как бы в подтверждение его умозаключений, наружу из дворца высыпала целая толпа служителей какого-то бога. Их темно-зеленые ризы украшали неведомые Конану символы. Они возбужденно переговаривались и от волнения даже размахивали руками. Возле внешних ворот на жрецов чуть не налетел одинокий всадник на рослом вороном коне. Ярко-алый плащ развевался за его плечами, как знамя на ветру. Конан обратил внимание на полированный стальной нагрудник, кольчужные подмышники и темные кожаные штаны. Сапоги военачальника (ибо это был, вне всякого сомнения, военачальник) усеивали блестящие заклепки, он крепко сжимал поводья руками в латных перчатках. Вдоль бедра висел длинный тонкий меч с замысловато украшенной рукоятью. Шлема на голове не было, и седеющие светлые волосы развевал ветер. Эмблема на нагруднике была та же, что рисовали на своих щитах воины городской стражи.
Жрецы едва успели шарахнуться из-под копыт, а неучтивый всадник поскакал ко внутренним воротам дворца. Конан никогда прежде с ним не встречался, но с первого же взгляда невзлюбил воинственного вельможу. Он проводил его взглядом и продолжал свои наблюдения.
Миновало несколько часов, люди входили и выходили, но ничего заслуживавшего внимания так и не произошло. День угасал, небо постепенно темнело. Близились сумерки.
Придя к выводу, что предатель Хассим так и не объявится, Конан еще раз посмотрел в сторону ворот… и молча оскалил зубы. В ворота входил отряд стражников, возглавляемый не кем иным, как его знакомцем, капитаном Сальворасом. А рядом с капитаном шагал тот, кого выслеживал Конан, – заморийская собака Хассим. У варвара отчаянно зачесались руки всадить в подонка парочку футов хорошо отточенной стали, но драться с целым патрулем перед входом в королевский дворец – это было проблематично даже для Конана. До сих пор у него хватало терпения, хватит и еще ненадолго. Надо думать, Хассим не задержится во дворце и скоро пойдет обратно. Вот тогда-то Конан за ним и последует…
И тут его посетила новая идея. Вот бы облачиться в одежду и шлем городского стражника! Тогда можно было бы выйти за Хассимом прямо в ворота, никто и не подумает останавливать. Трудность заключалась только в том, чтобы поймать и раздеть стражника достаточно мощного телосложения.
Начинало смеркаться, по парку пролегли длинные тени. Конан осторожно выбрался из повозки, залез под нее и скорчился у колеса, ближайшего к дороге. Очень скоро мимо проследовал небольшой патруль. Конан нацелился было на замыкающего, но тот оказался маловат ростом.
Киммериец терпеливо дожидался, чтобы мимо прошел стражник повыше, но судьба распорядилась иначе. К повозке приблизился рослый мужчина, ведший за собой коня. Присмотревшись к его заляпанной грязью одежде, Конан решил, что перед ним был садовник или во всяком случае работник, трудившийся в парке. Малый был изрядного роста и широкоплечий, почти как сам Конан. Голова у него была повязана простым полотном, как делают горцы, уберегаясь от лучей жгучего солнца. Варвар усмехнулся про себя и переменил свои планы. В самом деле, после путешествия по сточным тоннелям он куда больше походил на садовника, чем на стража порядка.
Мужчина подошел к тележке и стал запрягать лошадь. Он стоял спиной к невидимому в сумерках киммерийцу. Подгадав удобный момент, Конан неслышно вырос у него за спиной и сгреб садовника в охапку, зажав ему одной рукой рот, чтобы заглушить возможные крики. Он свалил его наземь и хотел слегка пристукнуть, чтобы тот полежал неподвижно, но садовник оказался непрост. Он гибко вывернулся у киммерийца из рук, так что в результате лицом в пыль приземлился не он, а сам Конан. Садовник же мигом взвился на ноги и завопил что было мочи, призывая на помощь стражников, стоявших у дворцовых ворот.
– Кром!.. – выругался Конан, выплевывая набившуюся в рот землю. Схватив садовника за ногу, он вновь свалил его наземь. Падая, тот ударился головой о передок тележки и свалился оглушенным. «Вот и замаскировался», – зло подумал Конан, вскакивая и обнажая меч, чтобы схватиться со стражниками, уже спешившими навстречу. В это время лошадь, привязанная к передку, испуганно рванулась вперед. Угол тележки больно ударил Конана в плечо, выбив из руки меч. Повозка остановилась, повод лошади соскользнул с передка… Конан нагнулся поднять меч и угодил ногой в петлю сбруи.
– Чтоб тебя разорвало, подлая тварь!.. – только и успел он выдохнуть, когда ременная петля натянулась струной, и земля выскочила у него из-под ног. В следующий миг Конану стало не до меча. Лошадь понесла во весь дух, и даже дотянуться и высвободить из петли ногу стало непосильной задачей.
Испуганное животное мчалось бешеным галопом, таща варвара по камням, кочкам и колючим кустам. Конану стало казаться, что ногу вот-вот выдернет из сустава, не говоря уж о том, что каждый скачок лошади приближал его к стражникам. Киммериец отчаянно пытался высвободиться, но ничего не получалось, пока он не заметил впереди негустой ряд деревьев. Он ждал, что жеребец шарахнется прочь, но ошибся: конь устремился между деревьями.
Извернувшись что было сил, Конан вытянул руки и мертвой хваткой вцепился в ствол, мимо которого его волокло. Рывок оказался страшным. Конь замер на всем скаку, а у варвара чуть не порвались разом все жилы. Однако ему повезло: потертый ремень сбруи не выдержал и лопнул.
Конан обессиленно поник наземь… Его руки продолжали судорожно обнимать древесный ствол: он не мог их расцепить. Кое-как заставив себя двигаться, он все-таки выпустил дерево и поднялся на ватные ноги. Помятая щиколотка отказывалась служить. Он не рисковал полностью на нее опираться и отчаянно хромал. Шатаясь, он заковылял обратно к повозке, где остался лежать его меч. Глаза застилала багровая пелена. Спустя некоторое время он понял, что это была просто кровь, стекавшая с рассеченного лба.
Утерев лицо, он проморгался как раз вовремя, чтобы заметить: очнувшийся садовник шел ему навстречу, держа наготове сжатые кулаки. Конан хотел заслониться от удара, но руки и ноги словно налились свинцом и двигались слишком медленно. Кулак садовника, увесистый точно кувалда, грянул ему прямо в лицо. Зубы Конана клацнули, голова запрокинулась: удар был что надо. Он растянулся на земле, и сознание окутала тьма…
ГЛАВА 6
ЯД И ПРЕДАТЕЛЬСТВО
Хассим сидел в приемной Вальтреско. Он притулился в резном деревянном кресле возле двери, и от волнения по его лицу обильно тек пот. Полководец, багровый от гнева, расхаживал туда и сюда и поносил заморийца на чем свет стоит.
