Клинок Тишалла - Стовер Мэтью Вудринг (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
2
Орбек протер свободной рукой изъязвленные глаза и вновь посмотрел на светящуюся точку, которая рывками перемещалась по дну Шахты. Он не понимал, что могло двигаться подобным образом. Свет описывал дугу и останавливался, снова делал дугу и снова застывал на месте, словно манящий огонек голодного болотного упыря.
Горячий сырой воздух Шахты сменился зимним холодком, который медленно волной скользнул вниз по позвоночнику.
Он никогда не слышал о болотных упырях, приходивших в город. Эти призраки торчали в своих топях, сбивали манящими огнями простодушный люд с дороги, а когда какой-нибудь придурок попадал в их западню, они высасывали его глаза и соки и заталкивали труп в трясину. Никто никогда не видел их жертв. И только, возможно, через сотню лет кто-то пойдет нарезать себе торф и найдет мертвяка с бледной кожей, похожей на пергамент, и с пустыми глазницами, покрытыми смолистой пленкой. Да, если уж болотный упырь заявился в город, то, значит, в Шахте началось какое-то дерьмо, потому что колодец во многом походил на трясину, и никто не мог вырваться отсюда на свободу. Недаром его мамка всегда говорила, что когда придут лихие времена…
Если бы Орбек последовал за ходом своих мыслей, то закричал бы от страха. А голоса у него больше не было. Он довольно хорошо попользовался им после того, как его приковали цепями к стене, – почти два часа вопил без остановки. И другие парни – точнее, их голоса – вторили ему. Они все еще кричали. Эти крики и рыдания, стоны и проклятия звучали теперь иначе: не так беспомощно и не так напуганно. Насколько Орбек понимал, они отличались от криков простаков, у которых вурдалаки высасывали глаза.
На самом деле он не верил в болотных упырей.
Свет приближался, поднимаясь сквозь глухую мглу. Это была лампа – лампа в руке того, кто полз на локтях по ступеням Шахты. Черт возьми, этот парень действительно походил на болотного упыря. Когда Орбек заметил мерцание его глаз и блеск зубов, он снова ощутил волну суеверного ужаса. А затем понял, кто карабкался по лестнице.
Это был Кейн. И он улыбался.
Пока человек на ступенях дюйм за дюймом сокращал свой путь наверх, у Орбека было достаточно времени, чтобы придумать первые слова их возможной беседы. Когда Кейн приблизился настолько, что уже мог услышать его осипший голос на фоне воплей других заключенных, Орбек спрятал искалеченные лапы за спину и сказал:
– Привет.
Кейн остановился и, выгнув шею, покосился на Орбека. Ему мешал свет лампы, поэтому он поставил ее на верхнюю ступень и, приподнявшись на локте, вновь посмотрел на того, кто приветствовал его. Казалось, этот взгляд длился пару долгих лет. Затем он ответил:
– Ага.
Из всего того, что теперь происходило в Шахте, для Орбека были важны лишь взгляд Кейна и железное кольцо с ключами в его левой руке.
– Рад тебя видеть, – хрипло сказал он.
– Да неужто? – буркнул Кейн.
– Точно. Вернее, я рад, что вижу эти ключи.
– Ясно.
Кейн издал какой-то звук, похожий на тихий смех.
– А знаешь, как я их раздобыл? И как освободился?
Орбек пожал плечами.
– Разве это важно?
Кейн глубокомысленно кивнул.
– Я всегда считал, что у нас с тобой много общего.
– Похоже, так оно и есть, – согласился Орбек. – Ты освободишь меня?
– Я думаю над этим. Что ты здесь делаешь?
– Жопу отсиживаю.
– Ты знаешь, о чем я говорю.
Орбек еще раз пожал плечами. Ему было трудно выдержать взгляд Кейна. Он хотел отвернуться – посмотреть в темноту, в которой скрывалась дверь, ведущая на свободу.
– Это тоже неважно.
– Может, для тебя и неважно. У меня другое мнение.
Орбек почувствовал, что краснеет. Он погремел цепями и откашлялся, надеясь, что Кейн отпустит его с крючка. Но этот ублюдок просто лежал, смотрел и ждал ответа.
– Это трудно объяснить.
– А ты попробуй.
– После того, как они забрали тебя… все пошло кувырком. Понимаешь? Т’Пассе возомнила себя главной и начала раздавать приказы. А ее ж никто не любит. Все как-то вдруг сбились на мелкие кучки, каждая ненавидит остальных, и… твою мать, не знаю! Я не знаю, как это случилось. Если ты не вернешься, мы погибнем. Я подумал, что должен пробраться к тебе – пусть даже в цепях и синяками на заднице. Кто подстрахует тебя, если ты захочешь выбраться отсюда? Вот я и решил помочь. В худшем случае – стать твоими ногами.
Кейн покосился на него:
– И что дальше?
– Я начал закидывать дерьмом охранников – всякий раз, когда они выходили на построение. Бросил несколько комков и оказался здесь. Я звал тебя. Кричал твое имя снова и снова, но ответа не было. Довольно скоро у меня пропал голос. Я решил, что ты умер. Почему ты не отвечал?
– Я был занят, – спокойно ответил Кейн.
– Занят?
– Да. Мне нужно было позаботиться о другом. Что случилось с Делианном?
– Думаю, он погиб.
– Почему ты так думаешь?
Орбек пожал плечами.
– Когда меня отправили сюда, он был совсем плох. Нога его убивает. Вряд ли он дожил до сегодняшнего дня.
Кейн посмотрел в бесконечный мрак на дне Шахты.
– Что-то мы заболтались, – помолчав, сказал Орбек. – Ты собираешься освобождать меня?
Кейн медленно повернул голову и встретил взгляд собеседника.
– Я думаю, что здесь ты будешь в большей безопасности.
– Не делай мне такого одолжения, Кейн.
Орбек с мучительным стоном вынул руки из-за спины и показал их Кейну. Кисти были обмотаны грязными окровавленными тряпками. Там, где когда-то были боевые когти, теперь остались сочащиеся гноем культи.
Кейн выругался сквозь зубы.
– Они дали мне больше, чем я рассчитывал. Неплохое зрелище, правда?
– Срань господня, – прошептал Кейн.
– Кусачками, – хрипло отозвался Орбек. – Клик-клак. Клик, мать их, клак. Понимаешь, что они сделали со мной? Может быть, догадываешься?
Кейн отвел глаза в сторону.
– Они поступили со мной так, как ты поступал в свое время с Черными Ножами. Они отрезали то, что делает меня мной. Теперь я никогда не поимею сучку и никогда не напложу щенков. Зачем мне такая жизнь? Хорошая смерть – вот о чем я сейчас мечтаю. Геройская смерть во славу рода.
– Продолжай. Я слушаю.
– Освободи меня.
Кейн не двинулся с места.
– Возможно, я буду в большей безопасности, если ты останешься здесь.
– Ну что ж, тебе виднее, – обнажив клыки, ответил его собеседник. – Делай как знаешь.
Кейн принимал решение так долго, что сердце Орбека едва не разбилось о ребра.
– Будь что будет, – тихо сказал Кейн и, пожав плечами, швырнул ключи прикованному узнику.
Орбек отомкнул оковы и поднялся. Он подошел к искалеченному человеку и посмотрел на него сверху вниз.
– Мы снова вместе.
– Да, – ответил Кейн.
– Я могу убить тебя сейчас.
Человек, лежавший на ступенях, промолчал.
– Ты знаешь, что могу, – продолжал Орбек. – Твои кольчуга и дубина не помогут. И твои навыки борьбы тебе уже не помогут. На сей раз. Дав мне свободу, ты отдал свою жизнь. Ты понимаешь, что это значит?
– Не держи меня за идиота.
– Может быть, я погибну в Шахте. Может, меня сожгут на костре в день Успения. Но если я сейчас убью тебя, то одолею человека, который резал Черных Ножей. Это честь для меня. Слава для моего рода.
– И что? – спросил Кейн.
Его голос ожег Орбека холодом. Тот усмехнулся.
– У меня есть идея получше.
Он опустился на колени рядом с Кейном и принялся разматывать тряпку на правом запястье. Ткань прилипла к обрубку. Когда он рывком отодрал ее, из раны хлынула черная кровь, густая от скопившегося гноя.
– Это моя боевая рана, – сказал Орбек и поднес обрубок к одной из гангренозных язв на ноге Кейна. – А это твоя боевая рана. Наши раны станут как одно. Моя кровь – твоя кровь.
– Какого хрена ты делаешь?
Орбека обнажил клыки.
– Я усыновляю тебя.
– Пошел к черту!
– Ты теперь Черный Нож. Ты отдал мне свою жизнь, и я распоряжаюсь ею, как хочу.
