Книга гор (сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗
Мы неторопливо вошли в музей. Немного необычный – здесь не было фотографий или видеоэкранов. Одни картины и скульптуры, изображающие Храм то вполне реалистично, то в духе самого завзятого абстракционизма.
…Но куда же отправить пацана? На Землю? Пока Рейдер носится в пространстве, я не поверю успокоительным речам Храмов. На Тар? К принцессе… Мне стало не по себе. Подарочек. Вперемешку с суховатыми поздравлениями и официальными документами по торжественным датам. Дорогая жена, пока ты не выбрала подходящий момент для развода – пригляди за моим юным другом. Он тоже с планеты Земля. Той самой, которую твои мама с папой хотят уничтожить.
И все же в этом что-то было. В такой просьбе принцесса не откажет.
Так же как и в любой другой, честно говоря.
– А это один из лучших циклов Дориа Сеи, нашего выдающегося живописца, – с восторгом объяснял служитель. – Храм отображен на двенадцати полотнах, с максимальной точностью передающих зеркально-черный узор поверхности. Ни один другой художник…
Картины действительно были великолепными. Огромные – два на два метра каждая, – написанные удивительно яркими, живыми красками. Чисто символический прозрачно-голубой фон неба – а на нем блестяще-черные шары Храмов. Точнее, Храма – одного, но с разных сторон.
Пускай Храмы и не давали себя сфотографировать, но такие картины немногим уступали фотографиям…
– Зачем нам эта экскурсия? – снова спросил Ланс.
Я пожал плечами. Прощальный подарок Даньке. Короткая разрядка перед бюрократической суетой схедмонского космопорта. Минутная блажь принца.
Данька прошелся по залу. Похлопал ладонью макет Храма – пестрый метровый шар. Бросил мимоходом:
– Глобус размазанный…
У меня закололо в груди. Бред, сумасшествие…
– Ланс, попроси гида закрыть рот и посидеть в сторонке. – Я сам не узнавал своего голоса. Так не говорил даже вернувшийся из частей спецназа Серж – претендент на власть в районе. Так не общался с Шоррэем Менхэмом наглый и самоуверенный лорд с планеты Земля. Я никогда не умел приказывать по-настоящему! – Редрак, Эрнадо – охраняйте входы. Данька, за мной…
Я подбежал к терминалу компьютера – стандартной детали обстановки, такой же уместной в музейных залах, как и в каюте «Терры». Откинул белую панель периферийных устройств на рифленом боку процессорного блока. Достал прозрачную пластину оптического датчика. Провел ладонью по сенсору включения. Экран осветился – слава Сеятелям, компьютер был готов работать с кем угодно, в его программу не входил контроль пользователя.
– Режим работы – оптический и звуковой! – Я почти кричал, я захлебывался словами, задыхался от неожиданной догадки. – Ввод информации для главной программы – с выносного оптического детектора. Источник информации – двенадцать картин художника Дориа Сеи, показ каждой будет предваряться звуковой командой: «Снять изображение». Процесс работы: синтез голографической модели из двенадцати изображений шарообразного объекта. Особые указания: необходимо добиться максимально возможной точности в распределении черных и зеркальных участков на поверхности шара. Вывод информации в голографическом режиме под звуковым контролем. Задание ясно?
– Задание принято, – мягким женским голосом отозвался компьютер. Ни тени эмоций по поводу нестандартности задачи – слишком простая модель. Но это и к лучшему.
Я направил оптический датчик на первую из картин. Сказал:
– Снять изображение…
– Ребята, что вы задумали? – подал голос служитель, усаженный Лансом в одно из мягких кресел для посетителей. – Похищение?
– Нет, – мягко ответил я, переходя к следующей картине. – Снять изображение…
– Ну тогда перестаньте держать меня под прицелом! Хулиганство с компьютером – это мелочь, а вот нападение на…
– Данька, если он продолжит разговоры, усыпи его часика на два-три… Снять изображение!
Наступила тишина. Я обошел весь длинный ряд картин. Зачем-то вернулся к компьютеру. Приказал:
– Начать синтез изображения.
– Работа ведется, – ласково сообщила машина. – Просьба подождать двенадцать секунд… одиннадцать… десять…
– Принц, надеюсь, ты понимаешь, что творишь, – негромко сказал Эрнадо. – Храм – это святыня. С ним не шутят… и с его музеем тоже.
– Три… два… один… синтез произведен. Приближение к оригиналу – девяносто два процента. Для более качественного синтеза необходимо фотографическое или иное документальное изображение.
– Выдать картинку, – невольно дрогнувшим голосом велел я.
Над компьютерным терминалом повисла зеркально-черная копия Храма. Полуметровый шарик из тьмы и блеска. Словно повинуясь наитию, а может быть, просто восприняв фон картин, компьютер окружил изображение голубоватой дымкой. Глобус размазанный…
– Масштаб стандартный. Необходима ли коррекция?
– Нет. Необходимо… вращение.
На этот раз машина меня не поняла.
– Прошу уточнить.
– Храм… то есть шар, должен вращаться вокруг условной оси, проведенной в вертикальном направлении… За ось можно принять опорную колонну, изображенную на картинах.
– Скорость вращения?
Я пожал плечами. Откуда мне знать? Глупости творятся по наитию… а не по четкому расчету.
– Один оборот в секунду. И ускорение на один оборот каждые две секунды вплоть до команды «стоп».
Шарик начал вращаться. Зеркально-черные пятна замельтешили перед глазами. Эрнадо с Лансом смотрели за происходящим издали, Редрак подошел ближе. Плененный экскурсовод вытянул шею.
Шар крутился все быстрее. Черные кляксы и зеркальные полосы сливались в странный, неожиданно плавный и размашистый узор.
– Глобус, – тихо и растерянно сказал Данька.
Для него во всей Вселенной существовал лишь один глобус – планеты, которая называлась Землей.
Немного нечеткая, смазанная, черно-белая, словно с экрана дрянного старого телевизора, перед нами вращалась Земля. Черные контуры материков и точки островов, зеркально-белые глади морей. Обесцвеченная копия моей планеты, парящая в нежно-голубом тумане. Движение шара словно замедлялось – и карта обретала четкость. Потом «глобус» дрогнул и начал раскручиваться в обратную сторону. Эффект стробоскопа. Свойство несовершенного человеческого зрения. Все это, смешанное вместе.
Нелепый черно-зеркальный узор, таящий в себе облик Земли.
– Стоп, – приказал я.
– Скорость вращения – двадцать пять оборотов в секунду, – без всякой просьбы сообщил компьютер.
– Оставить двадцать четыре.
– Выполнено.
Глобус вновь стал четким.
Я обернулся – за моей спиной стояли Ланс и Эрнадо, Редрак и Данька, позабытый всеми смотритель музея.
– Разрешите представить вам истинный облик Храма Сеятелей, – с веселой злостью сказал я. – А одновременно – глобус планеты Земля.
– Зачем… зачем Сеятелям копировать проклятый мир… планету, которой нет? – деревянным голосом спросил смотритель. – Именно на нашей планете, на Схедмоне… Позор…
– Успокойся, дружок, – снова ловя себя на непривычном пренебрежении, сказал я. – На всех планетах Храмы хранят один и тот же образ. Сеятели копировали свой родной мир. Землю.
Ланс издал всхлипывающий звук. Помотал головой, спросил с неожиданной и пугающей робостью:
– Принц… Сеятели жили раньше на вашей планете? Потому и закрыли ее… от всякого сброда?
Меня передернуло, как от удара током. Откуда он, этот страх, это самоуничижение перед Сеятелями?
– Я думаю, что истина куда сложнее, – задумчиво сказал Эрнадо.
Кивнув, я мысленно поблагодарил его за маску спокойствия. И сказал, повышая голос, хотя и знал – нужды в этом нет:
– Истину нам сейчас объяснят.
– Кто? – глупо спросил Ланс.
– Ты. Или Эрнадо… или Редрак, или наш любезный гид. Тот, кого Храмы используют в качестве ширмы.
Эрнадо передернулся, а Ланс отступил на шаг. Они оба знали, каково чувствовать себя марионеткой.
– Я жду ответа! – Я обвел взглядом окружающих. – Вы не оставляете меня без контроля, вы знаете, что я жив. Так отвечайте же!
