Терминатор. Часть 1 (СИ) - Киселев Андрей Александрович (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Она опустилась к нему своим лицом, медленно и тяжело дыша уже насадившись своей женской промежностью на торчащий Виктора вверх детородный член. Промежностью так похожей на настоящую, как у настоящей женщины. Даже с волосатым лобком. Прижимаясь низом своего смуглого округлого с круглым пупком и пирсингом живота к его животу. И наклонившись к нему, касаясь его той полной шикарной женской трепыхающейся в тяжелом страстном и любовном дыхании грудью.
Это было невероятным. По настоящему невероятным и Кравцов и не мог себе такого представить, когда ехал в машине BL–V9 и под охраной роботов Т-600. Он только и думал о ней. И ему показалось, что он даже влюбился. Влюбился в эту чертову жидкометаллическую красивую до жути сучку Верту. Это было невероятным, но факт. И он сейчас даже думал не о Егорове Алексее, и о том разговоре со Скайнет. И о том, что там, в секторе В-16 в блоке Х17 недавно случилось. Он думал о ней. О Верте. Как она, потом, искоса на него там предупреждающе и игриво украдкой улыбаясь, смотрела, когда их двоих привела под охраной к самому Скайнет. И как она объездила майора Кравцова. Непримиримого своего и заклятого врага. И он не почувствовал даже, что это был робот. Ничего не выдало в ней машину. Она даже была теплой. Теплой, как реальная живая земная женщина. Эта чертова сучка Верта. Она скакала на нем как на коне. И он под ней изнывал от любви и блаженства. Его детородный член скользил в смазке из жидкого металла в ее том словно в настоящем влагалище и, казалось, сотрется в кровь. И Виктор даже кончил. Он даже не поверил в это, после стольких одиноких без женщин лет одинокого закоренелого вояки.
Ее поцелуи были тоже как у живой женщины. Теплые даже горячие губы. Губы из жидкого металла, но мягкие и нежные. И ее язык, проникал в его рот и скользил там. И ее большая полная размера четвертого женская грудь. Она уронила ее ему на лицо, а он даже не побрился и зарос уже порядком щетиной. Он, как и сейчас ощущал ту полную женскую из полисплава и биоплоти нежную мягкую и одновременно упругую ее грудь. Те черные, торчащие скачущие по его в щетине и лицу той груди соски. А он как придурок чекнутый хватал их своими губами и зубами. И она произнесла, тяжело дыша ему и обжигая жарким теплом исходящим изнутри ее металла. От того молекулярного тела машины Т-1001.
Эта чернобровая скачущая на его торчащем детородном члене путана красотка, укрыв его своими волосами, черными вьющимися длинными как змеи из жидкого металла волосами. И целовала, и целовала бесконца его майора Виктора Кравцова.
— Небритый и колючий — произнесла она ему, изгибаясь и запрокидывась в гибкой узкой уличной красотки брюнетки талии назад, прыгая на его торчащем мужском детородном члене. Дико застонав на разных звуковых интонациях. И, похоже, тоже кончила. Кончила как живая женщина. Ему так, по крайней мере, показалось тогда. Машина трахалась с ним и кончила. И он кончил в нее.
— «Ведь расскажи кому, не поверят» — он и сейчас думал, когда его вернули в блок Х19 — «Расскажи, и засмеют. Даже эти пленные».
Он вспоминал уже в блоке Х19, как она дико стонала на разных звуковых интонациях. И царапала ему своими растопыренными в золотых колечках пальцами мужскую майора Кравцова грудь. Как звенели из такого же золота большие серьги в ее ушах и браслеты на руках, на самых запястьях. Вероятно тоже из жидкого металла. А она, не снимая своих красных длинных уличной путаны сапог, совершенно голая трахалась с ним.
— «Да, товарищ майор. Вами попользовались и назад вернули» — снова он подумал — «Но было, несомненно, приятно. Лучше даже, чем с реальной живой женщиной». О существовании, которой, он майор Кравцов уже давно забыл — «Даже, болел до сих пор член, натертый до кровавых мозолей о ее жидкометаллическую невероятно пластичную и податливую весьма промежность».
В ракетном бункере были женщины, например радистка и связистка Тамара Кудрявцева. Она даже прихлестывала за ним, но это все было не то. Не то, совершенно. Может из-за условий обитания в самом ракетном бункере, может, просто не было желания. И его не тянуло, там, на женщин, а вот здесь!
— Это тебе за убитого тобой моего робота, майор Виктор Кравцов — сказала ему та уличная американская брюнетка проститутка — И для того, чтобы долго меня помнил, как помнил сам Скайнет.
Он лежал измученный и истерзанный на той своей в жилом ночном боксе постели. Машина отымела его. Просто отымела. Без согласия и договоров. И каких-либо обещаний. Пришла и отымела.
— «Вот тварь!» — снова всплыло в его Виктора Кравцова сознание, и он не мог забыть ту ночь. Ночь до встречи с Егоровым Алексеем — «Вот чертова жидкометаллическая шлюха».
— Я могла бы тебя затрахать насмерть — произнесла убийственной красоты черноволосая и черноглазая путана брюнетка, тяжело дыша всей своей женской трепыхающейся с черными сосками грудью, грудью перед его лицом — Но ты нужен ему живой, как и мне.
Она слезла с него и сказала ему о том, что Егоров Алексей живой и, что здесь же рядом, и он его утром увидит.
Верта. Это была точно она. Потому, что как только слезла с его постели и с него, то видоизменилась и стала той, которую он видел до этого. Которая, его привела сюда и везла на колесной роботе машине в тот жилой верхний наземный блок Х17, в сектор В-16, забрав по приказу Скайнет, а может, и из личных интересов из лагерного блока с военнопленными Х19.
Она, снова стала рыжеволосой той сучкой Вертой. Преобразившись мгновенно, и на его глазах, вновь из черноволосой уличной распутной путаны в свой прежний и настоящий облик. Облик машины из жидкого металла Т-1001. И она, стояла и сверкала блестящим внизу под своей покрытой живой биоплотью женским миловидным лицом блестящим ртутью из полисплава голым телом. И сброшенная до этого на пол ее одежда превратилась в жидкий металл. Живой металл, который превратившись в жидкую подвижную растекшуюся по полу из твердого пластика лужу, буквально слился внизу с ногами стоящей голой Верты. И то, что было сброшено, вновь превратилось в ее одежду. Иную, правда, одежду. Одежду самой Верты. С воротом стойкой серый костюм. И до колен зауженную, очень короткую юбку, в черных чулках на стройных ногах, одновременно изменяя саму фигуру машины Т-1001. Утягивая и изменяя обратно до нужного вида и объема все, что было до этого уличной Нью-Йоркской путаной. Ее волосы огненно рыжие даже в свете луны, заплелись в длинный рыжий за Верты спиной до самой ее широкой задницы хвост и зализался ее широкий машины лоб стянутый на затылке золотой брошью из ее, же полисплава. И кожа стала белой, а не загорелой как у той смуглой уличной чертовки путаны. И глаза стали снова зеленые зрачками и тонкими губы, поменяв тот свой цвет. И она, смотрела на него игривыми, но теперь холодными как у самой настоящей машины глазами. Глазами настоящего робота. Робота из жидкого мимикрирующего полисплава.
— Я думаю, ты понял меня — произнесла Верта ему напоследок — Ты должен молчать о том, что тут случилось. Иначе это будет иметь плохие последствия. Я имею в виду для тебя, майор Виктор Кравцов. Ты думаю, понял меня. Есть вопросы?
— Один — произнес он ей, ели переводя сдавленное от жеркого секса дыхание — Откуда здесь русские сигареты и пиво?
— Сам подумай, майор Кравцов — ответила ему рыжеволосая машина из жидкого металла Верта.
И она исчезла в темноте, развернувшись быстро вокруг себя и стуча высокими каблуками своих черных туфель и дифелирую и раскачивая широкой женской задницей робота Т-1001, исчезла как ее и небывало вовсе, снова уйдя в темный угол его ночной благоустроенной как в гостинице жилой комнаты.
— «Вот, сучка!» — он произнес про себя — «Опасная жидкометаллическая сучка! Но зато, какая красивая сучка!» — думал он, вернувшись снова в блок с военнопленными Х19. С приятными ночными сексуальными воспоминаниями. И с исцарапанной до крови острыми ногтями и руками машины из жидкого металла мужской офицера Советских ракетных войск грудью.
— Теперь в ванну — вспомнил, он майор Кравцов как сказал, сам себе тогда в той своей гостиничной тюремной комнате — Мне нужна горячая ванна.
