Танец пустоты - Локнит Олаф Бьорн (книги онлайн полные версии .txt) 📗
Отправляться в «Золотой павлин» прямо сейчас не имеет смысла – до наступления вечера трактир закрыт. Ши похлопал себя по потайным карманам, проверяя, не забыл ли он еще одно подношение для Элаты, которое должно сделать ее намного сговорчивее и куда ласковее. Маленький сверток лежал на месте.
Подумав еще немного, Ши вспомнил о том, что обещал Аластору разнюхать, какие слухи носятся в пропитанном дымами от жаровен, специями, пылью и сладковатой вонью городском воздухе. Рыбу ловят на глубине, антилопу подстерегают возле источника, наивернейшие последние новости из жизни слабых и сильных мира сего узнают в тавернах подле Большого Каменного рынка.
Прогрохотав по двумстам с небольшим жалобно скрипящим ступенькам Старой лестницы, Ши Шелам бесследно растворился в переулках города, которые многие именовали «зловонной ямой на лике земли», зато сам он считал хорошим местечком для житья.
Мельница сплетен крутилась беспрерывно, однако не принесла Ши ничего, стоящего внимания. Он позлорадствовал над судьбой угодивших в тенета людского правосудия гномов, мимолетно прикинул, где может сейчас находиться Альбрих, и, заглянув в очередной трактир, наткнулся на знакомую личность.
– А говорили, что ты на постое в Алронге, – удивился Ши.
– Почти не соврали, – кивнул собеседник, молодой человек, по обличью и выговору – туранец. – Два дня назад выставили – спасибо беспорядкам на Воловьей. Ты случайно не знаешь, что там стряслось?
– Случайно знаю, – к удовольствию оказавшихся поблизости посетителей, Ши поведал ту часть истории, к каковой имела непосредственное отношение Компания из «Уютной норы». Рассказ пользовался успехом и вознаградился бесплатным угощением. Мейгелена, как звали приятеля Ши, такого же уличного ворюгу и мошенника, весьма позабавило упоминание о подростке-варваре по прозвищу Малыш – как выяснилось, они были соседями в камерах тюрьмы Алронг, и мальчишка произвел на собратьев по несчастью весьма благоприятное впечатление.
– Слегка упрям, как все варвары, но сообразителен, – вынес решение Мейгелен. Ши согласился, чуть заплетающимся языком подтвердив, что Малыш именно таков, но есть надежда, что заботами друзей он перевоспитается во что-нибудь приличное.
После того, как на столе появился третий или четвертый кувшин, хозяин трактира прислал служанку, сварливо заявившую, что здесь приличное заведение, а не какой-то притон, и не угодно ли молодым людям удалиться. Молодые люди для поддержания репутации немного повозмущались, расплачиваясь, украдкой подсунули служанке фальшивый серебряный талер, и ушли, чувствуя себя победителями.
На соседней улице парочка заметила нечто любопытное и остановилась поглазеть. Здесь располагался туранский постоялый двор, и потому неудивительно, что возле него частенько встречались верблюды – привязанные возле кормушек и поилок, разгружаемые, навьючиваемые и неспешно отправляющиеся в дальний путь.
Такого представителя верблюжьего племени ни Ши, ни Мейгелену видеть еще не приходилось. Здоровенная мрачная тварь, зыркающая по сторонам налитыми кровью глазками, с душой, наверняка такой же черной, как косматая шкура цвета безлунной ночи над Стигией. Скверность характера животного удостоверяли уздечка с шипами, намордник, болтавшаяся на шее тяжеленная цепь и то обстоятельство, что поблизости не замечалось его собратьев.
– Ого, – восхитился Ши и тоном знатока заявил: – Бишаринская грузовая порода.
– Сам ты бишаринец, – невежливо откликнулся Мейгелен. – Это самый настоящий мулайд. Кусачий, лягучий и вонючий мулаидский верблюд. Близко не подходи – затопчет.
Словно услышав людские слова, зверь повернул голову и смерил приятелей столь надменным взглядом, как иному царедворцу изобразить не по силам.
Мейгелен состроил ему рожу и потянул дружка за собой, но Ши не двинулся с места. На него снизошло вдохновение.
– Тебе не кажется, что бедное животное страдает от жажды? – вопросил он приторно-заботливым голосом. – Ну-ка, добудь ведро с водой!
В иное время туранец, знавший неумеренную страсть Ши ко всяческого рода розыгрышам, насторожился, но сейчас его умение быстро соображать несколько притупилось. Мейгелен размашисто кивнул, огляделся в поисках искомого предмета и позаимствовал таковой у ближайшей водопойной колоды.
– Та-ак, – Ши пристально осмотрел жестяной сосуд, наполненный мутноватой жидкостью, вытащил хрустальный флакончик и, поколебавшись, тщательно вылил в ведро с полтора десятка оранжевых капель. Мейгелен, наблюдавший за процессом затаив дыхание, осведомился:
– Что за отрава?
– Представления не имею, но, думаю, ему понравится, – Ши закупорил склянку, поднял ведро и осторожно, бочком, приблизился к верблюду. – Эй, зверюга! Угощайся, пока я добрый! Давай-давай, глотни водички...
Животное подозрительно обнюхало ведро и его содержимое, сунуло морду внутрь и неожиданно принялось шумно лакать, фыркая и хлюпая языком. Ши облегченно вздохнул – его расчет оказался верным, ремни намордника не мешали верблюду пить. Расправившись с подношением, мулаид внезапно качнулся, прислонившись к забору и часто икая. Потерявшиеся в густой шерсти глаза приобрели осоловелое выражение, как у запойного пьяницы.
– Он точно не отравится? – забеспокоился Мейгелен. – Они ж дорогие, сволочи, потом шуму не оберешься...
Верблюд внезапно ожил, проявив несвойственную ему игривость – отвесил пинка ведру, со звоном улетевшему вдаль по переулку, попытался встать на задние ноги, чему помешала натянувшаяся цепь, и издал звук, похожий одновременно на кудахтанье несущейся курицы и визг свиньи на бойне. Затем принялся ожесточенно дергать цепь, приковывающую его к стене.
– Пожалуй, стоит подыскать местечко подальше, – Ши поспешно, хотя и не слишком ловко вскарабкался на карниз соседнего дома. Мейгелен последовал за ним, гадая, какими будут дальнейшие поступки черного двугорбого зверя.
Четвероногое, кажется, слегка помешалось. Оно безуспешно укусило привязь, проскрежетав зубами по звеньям. Развернулось головой к забору и начало пятиться, явно намереваясь любой ценой отделаться от цепи. Ши подбадривающе засвистел. Верблюд запыхтел, удвоил усилия – и ему повезло.
На славу откованная цепь выдержала, зато лопнуло крепление широкого ошейника, украшенного длинными шипами. Мулаид от неожиданности отлетел назад, по-собачьи сев на подогнувшиеся задние ноги. Убедившись, что больше ничто не держит его возле опостылевшей стены, зверь поднялся, энергично встряхнулся и оглушительно взревел. Мейгелен скривился и зажал уши.
Вопли животного не пропали втуне. Переулок внезапно наполнился крайне обеспокоенными людьми, а Ши счел нужным увеличить панику, проорав: «Ваша тварь взбесилась!»
В сущности, он был недалек от истины.
Вместе с ошейником верблюд избавился от уздечки и намордника, так что теперь ничто не препятствовало ему вволю плеваться и кусаться.
Обретший свободу зверь пинал любого, оказавшегося в пределах его досягаемости, целеустремленно пробиваясь к выходу из проулка. Помешать ему не смог даже явившийся на шум погонщик верблюдов со страховидным кнутом, самоуверенно заявивший, что сейчас проучит строптивую скотину.
Мулаид изловил нахала за воротник халата и с видимым удовольствием швырнул через забор. Ши и Мейгелен приветствовали полет залихватским свистом и издевательскими напутствиями.
Расчистив дорогу, верблюд неспешно потрусил на поиски приключений, оставив позади охающую, причитающую и угрожающую кучку туранцев, возглавляемую бывшим владельцем животного.
– За ним, за ним! – торжественно провозгласил Ши и сиганул с крыши, едва не приземлившись на чью-то голову. – Извините, мы спешим. Бешеный верблюд на мирных улицах Шадизара – зрелище, достойное внимания!
Черная косматая зверюга разнесла аккуратно сложенный у выхода из переулка штабель бочек, рявкнула на высунувшегося из-под ворот пса и, высоко поднимая ноги, промаршировала дальше. Двое проходимцев следили за ним, прячась за углами домов.
