"Фантастика 2023-75". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Ахминеева Нина (е книги txt, fb2) 📗
Друид издал гортанный рык и отвернулся в сторону.
Мерлон лишь усмехнулся. Ему стало многое казаться смешным. И столь же ничтожным. И причём так быстро… С такими темпами недалеко и рассудок потерять окончательно, хотя, как видно, всё идёт к этому.
А меж тем сумерки сгущались над городом, и оставалось всего полчаса до того, как тьма окутает мощные стены и крепостные башни толстым покрывалом. Но, несмотря на это, народ всё прибывал и прибывал. Город, конечно, был достаточно велик, и многим страждущим могло найтись здесь место, но не факт, что под крышей. Однако мало кто думал об этом. У сотен несчастных людей отобрали родной дом и вспаханную кровью и потом землю. У кого-то не стало детей, жён, сыновей, мужей. Отчаяние тянуло серые массы под защиту грозных стен, хотя никто не знал, смогут ли остатки войск инквизиции защитить их. Смогут ли уберечь от ужасов и несчастий.
Мерлон скользил взглядом от одного человека к другому. От одного лица к следующему, и по коже волнами колких мурашек пробивалось отвращение. Грязные, вонючие, сопливые создания. Сидели, выжидали, пока Бог и его грешные сыны будут сражаться за них, а теперь с криками и стенанием бегут прятаться за камушки. Все они просто никчёмны. И вы, ничтожные твари, считаете себя венцом творения Создателя? Вы, скользкие черви, всю жизнь ковырявшие землю, как черви.
А безумец хохочет над ними. Хохочет, ибо эти куски тупого мяса лишь ничтожные орудия. Они – та кровь, что будет течь у основания горы, детища, творения истиной мысли!
Мерлон вздрогнул.
М-да… Странные, очень странные мысли. Гора, кровь, ничтожество. Откуда это?! В твоём ли сознании они родились, Мерлон? Или принадлежать кому-нибудь… совсем чужому?
Идеальная субстанция…
Что же заключено в паршивой колбе? Почему так легко справилось со смертельной раной? Отчего эти видения?
– Ну, наконец-то! Ворота! – буркнул Фанфарор. – Симус, двигай к Ла Рафэль.
– Нельзя к Ла Рафэль. Распоряжение Верховного Магистрата.
– Да плевал я на Магистрата! – что было силы рявкнул друид. – Ей, Богу, упрямый ты осёл, если хоть ещё слово скажешь – лягушкой станешь! Обещаю! – внушительно проговорил Фанфарор и потряс посохом.
О! Друид мог исполнить обещание! Ещё как мог. В этом на месте извозчика Мерлон не стал бы сомневаться. Магистраты Магистратами, но сейчас военное время, город охвачен отчаянием и тревогой – соблюдать такие тонкости, как правила движения внутри города – лишние помехи коммуникации.
Меж тем мамонт величаво перешагнул, можно сказать, порог города и прошёл через огромные ворота со стальными створками. А внутри царил хаос. По пяти главным улицам, разветвлявшимся от ворот, толкались сотни и сотни людей, спешивших прорваться ближе к центру. Стоял невыносимый гомон, сочетавшийся в основном из ругани, криков, детского плача, скрипа телег и топота ног по вымощенным камнем дорогам. Ставни сереньких ветхих домишек небогатых горожан были наглухо закрыты. Как и богатых усадьб. В такой суматохе убогие могли своровать всё, что плохо лежало. К тому же ни одного стража порядка нигде поблизости видно не было, что, собственно, довольно странно. Пускай Святая Инквизиция и забросила границы, но в городе магистраты всегда ревниво следили за порядком, и существовал целый билль наказаний за всевозможные проступки, начиная от несанкционированного передвижения на животных по центральным улицам и заканчивая выбросом мусора в неположенном месте.
– Стражи не видно, – проговорил Фанфарор, выпрямившись во весь рост и пытаясь выглядеть хоть кого-нибудь из уполномоченных разобраться с этим безобразием. – Может, ренам уже сдали город?
– Не думаю, – сказал Дироль, тяжело поднимаясь на ноги. Хоть ран у него не было, но энергии почти не осталось…
– Симус, давай по Дворцовой. Лучше по ней. Там, смотри, поток слегка поменьше. Бочком, бочком, да и выйдем, – кинул друид извозчику.
Тот не ответил, а молчаливо исполнил приказ. Выдрессированное животное издало недовольное гудение из-за врезавшихся в уголки рта поводьев, но послушно свернуло на указанный путь. Через какое-то время мамонт стал двигаться чуть быстрее, чем ранее.
Улица была довольно широкой: метров десять, не менее. Выложенная камнем во времена первых «царьков», она использовалась для церемониальных шествий. Сейчас же была удобным и быстрым проходом до так называемого Мирового Рынка, где в спокойное время стоит галдёж торговцев и зазывал, и где вершится столь важная часть человеческой жизни – торговля. Здесь – центр коммерческой деятельности Севера.
Надо сказать, по обе стороны улочки стояли неплохие домишки, обнесённые толстыми заборами и сложенные в два-три этажа из добротного мрамора. Скорее всего, они принадлежали заезжим торговцам да местным воротилам. Аристократы и рыцари предпочитали селиться ближе к дворцам и соборам.
У Мерлона мелькнула мысль, что если рены прорвутся в город, то найдут здесь много добра. Очень много. Святая Инквизиция – это такой, знаете ли, вкусный пирог, который давно хотят растащить на куски да жадно поглотить.
– Ого, это чья такая башенка? Что-то не припомню, – пробормотал Дироль, указывая на тонкую, метров пять в диаметре, башню из белоснежного камня.
– Алхимик тут местный живёт. Вольный учёный, – Фанфарор поморщился.
– Странно, что он делает в ней? Да и вообще, как в этой… трубочке жить можно?! – изумлялся архимаг.
– А Бог его знает! Главное, чтоб не взорвался, как часто происходит с нашими горе-всезнайками, – процедил сквозь зубы друид. – Симус, сворачивай на Тёмную. Оттуда выйдем на Северную, а потом как раз к Соборной.
– Долго будут действовать твои чары? – спросил Дироль, покосившись на лежащего Чедвика.
– Не очень, но, думаю, до Собора хватит, – ответил Фанфарор, вглядываясь в даль улицы. – Если, конечно, людской поток не заставит нас совсем остановиться.
– Надеюсь, такое не случится.
– Лучше Богу помолись, – рявкнул Фанфарор.
Мерлон лишь с трудом подавил смешок. Надежда, говорите, умирает последней? А как насчёт Веры?
Яркая луна застыла над уснувшей столицей Республики. Вместе со своими вечными спутниками-звёздами небесная жемчужина играла бледным светом на черепицах крыш, незатейливо переливаясь тысячами сказочных блёсток, и, робко заглядывая редким лучиком в тёмные углы улиц, уже совсем иначе, уверенно и по-хозяйски, растекалась по вереницам дорог. Тихонько дул ветер, сонно и неохотно проскальзывая средь домов, и всё вокруг казалось таким спокойным и умиротворённым, что даже смелые часовые, посчитав охрану порядка в его первозданной сути излишней, сладко дремали, приложившись к зубцам на крепостных стенах. Тишина и покой.
Но нет, словно наперекор всем нормальным человеческим желаниям, где-то в Верхнем Городе, средь огромных многоэтажных особняков, населённых зажиточными купцами и искусными ремесленниками, медленно тащилась огромная туша мамонта, волоча за собой не уступавший ему размерами фургон на четырёх деревянных колёсах. Сбитый из грубых досок прицеп больше напоминал балаган циркачей, что иной раз заезжают в город, разоряя власти на устройство представлений для недалёких в желаниях простых смертных. Но артисты – народ весёлый и эмоциональный, и допустить, чтобы их передвижное жилище напоминало гробовозку, да ещё при лунном свете (у циркового сословия считалось особым шиком придумывать всевозможные световые выкрутасы) они просто не могли.
Средь тёмной ночи. Тёмный фургон. Тут не иначе, как контрабандой попахивает, а может и чем похуже. Впрочем, в Умраде все свидетели этой неизвестной ночной процессии предпочтут вычеркнуть её из памяти, ибо лишние знания и в совокупности с ними болтливый язык крайне опасны для здоровья.
Несмотря на все усилия Сената и его исполнительного органа по данной проблеме – Седьмого Особого Отдела, – в городе процветали бандитизм и потаённая коммерция. Словно в насмешку установленным законам, в Умраде было много влиятельных людей, способных чинить нехорошие вещи добросовестным, но излишне любопытным гражданам Республики. Что касается городской милиции, то это была главная головная боль республиканских властей. Степень мздоимцев зашкаливала за разумные переделы. Доходило до того, что целые отряды городской стражи участвовали в местных разборках теневых воротил. Эти проблемы, отчётливо указывавшие на слабость Сената в решении самых насущных проблем, отражались сомнениями в ценностях Республики, и в городе всё больше и больше росло сочувствие более жёсткой централизованной системе. Но пока это были слухи, да общественные брожения, и никто не мешал ворам и разбойникам вести свои меркантильные дела. И те, кто владел мамонтом и фургоном, отлично знали свои возможности, что и демонстрировали, нагло и дерзко пробираясь по сонным улицам со скоростью, над которой посмеялись бы и черепахи.
