Дикий легион - Шаргородский Григорий Константинович (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Увы, все мои педагогические навыки с дикими почему-то начали сбоить. Умными индивидуумами управлять, конечно, труднее. В то же время для манипуляции и мотивации нужен хоть какой-то интеллектуальный отклик, а здесь народ подобрался простой, как неошкуренное бревно, и такой же прямолинейный, к тому же упрямый до безобразия.
Боюсь, в таком запущенном случае нужен совсем другой подход, который и продемонстрировал новоиспеченный центурион.
Лось без малейших эмоций подошел к младшему и, несильно стукнув его по голове, рывками начал выставлять щит в нужное положение. От этих рывков буквально привязанного к скутуму дикого мотало из стороны в сторону. Младший хоть и был как минимум в полтора раза крупнее меня, но рядом с Лосем его фигура не впечатляла.
– Стена, – прорычал центурион, выставляя подобие скутума перед учеником и выравнивая его со щитами соседей. Затем вздернул бывший кусок борта над головой младшего, чуть не завалив его на спину, и продублировал движение командой: – Крыша.
Просто и доходчиво. У меня так точно не получится – не те габариты.
Увы, на этом успехи заканчивались – взгляды диких становились все мрачнее, а ворчание Кабана подбрасывало дров в огонь всеобщего недовольства.
Что самое странное, при этом многие косились на Снежного Медведя, по-прежнему сидящего на берегу. Покалеченный старший не хотел ничего есть и тупо смотрел на скользящие по мокрому песку волны. Мои новые подчиненные старались не приближаться к Медведю, да и я пока не лез к единственному дикому, который так и не присоединился к общей клятве. А вот бросаемые в его сторону взгляды меня заинтересовали.
Интуиция подсказывала, что авторитета Лося и Грома надолго не хватит, так что нужно что-то делать.
– Лось, – оторвал я центуриона от воспитательной работы.
– Да, вождь?
– Что случилось со Снежным Медведем?
Дикий замялся, так что пришлось надавить на него:
– Говори, это важно.
– Он потерял руку и всех своих младших.
Лаконично и информативно, но все равно мало.
– Рассказывай все, – жестко приказал я, отводя Лося подальше от общей массы диких и делая отмашку Тихому Грому, чтобы продолжал занятия.
После десяти минут путаных и косноязычных объяснений мне удалось узнать историю пленения диких.
Сбежавшие от тальгийских жрецов бога Хра дикие пару сотен лет назад поселились в долинах Алайского горного массива. Жесткие условия жизни не давали возможности прокормить весь народ, и старейшины селений отправляли молодежь под предводительством ветеранов-старших наниматься в войска Дорака или Ривара – двух стран, граничащих с Алайскими горами. Третьей страной, примыкавшей к горам диких, была Тальгия. Этим действом старейшие убивали двух зайцев – избавляли селения от лишних ртов и обеспечивали пропитание остальным. Домой возвращались меньше десяти процентов наемников, но они приносили достаточно серебра, чтобы можно было закупить зерна у живущих в предгорьях людей.
Очередная партия новобранцев из четырех соседних селений спустилась с гор и направилась к доракскому городку, в котором находилась контора по найму диких в королевское войско. Но до своей цели чуть больше сотни младших и восемь старших так и не добрались. Жрецы Хра славились умением влиять на чужие мозги, а у диких не было никаких защитных амулетов от ментального воздействия.
Снежный Медведь был самым уважаемым и опытным из старших – это стало его преимуществом и проклятием. Жрецам не удалось подчинить волю ветерана, а он, в свою очередь, сумел расшевелить своих младших, за что и поплатился. Схватка двух десятков диких в полуобморочном состоянии и шести десятков моряков закончилась истреблением. Медведь бросился на врагов в самоубийственную атаку, но лишь потерял кисть и получил шипастой булавой по голове. И вот теперь оставшийся без младших братьев и возможности отомстить за них дикий морил себя голодом, потому что иного способа уйти из жизни у него не было. Позже я узнал, что эту «милость» ему мог оказать только старейшина или походный вождь.
Закончив расспрашивать Лося, я подошел к воде и сел рядом с Медведем.
Один из простейших психологических приемов – не вызывая раздражения словами, просто побыть рядом. Тем самым сделать привычным свое присутствие в личном пространстве будущего собеседника.
Мы молча смотрели на волны добрых полчаса, а затем я заговорил, обращаясь не к Медведю, а в пространство. Начнем с высказывая сентенции, на которую нельзя ответить двояко.
– Потерять тех, за кого отвечаешь, намного хуже, чем умереть самому. В землянки горных долин возвращаются единицы из десятков младших. Если такой опытный старший, как Снежный Медведь, потерял всех питомцев, что ждет тех, кого старейшины доверили умному, но молодому Лосю и опытному, но медленно думающему Тихому Грому? Я уже не говорю о Кабане. Но что, если странный чужак понимает, как спасти многих из младших? Жаль, что никто этого не узнает, ведь мне никто не верит так, как верят Снежному Медведю.
Резко оборвав свой странный монолог, я встал и пошел к потихоньку закипающей от бестолковых занятий манипуле.
Если человек с цельной личностью принял серьезное решение, переубедить его практически невозможно. Можно лишь заронить в его разум зерно сомнения. И делать это нужно не в споре, а просто поставив перед фактом. Многие из психологов со мной не согласятся, но эту теорию я не раз проверял на практике. Теперь решение за Медведем. Если ему хватит ума и самокритичности, чтобы связать вместе несколько простейших доводов, – у меня появится бесценный помощник и реальный шанс выжить в этом мире. Если же нет – мужик уморит себя голодом, а мне придется намного тяжелее.
К обеду мастера полностью закончили свою работу, а у диких окончательно иссякло терпение. После очередного «ручного» пояснения теории один из младших слетел с катушек и толкнул Лося. Скорее всего, это был не его подопечный, и сейчас начнется заваруха – не так уж далеко новоиспеченный центурион ушел от младших по развитию, хотя и обладал более живым умом.
Лось недолго думая двинул строптивому младшему в морду, тот, в свою очередь, как только поднялся с песка, ринулся на обидчика.
Все, приехали.
Внезапно за моей спиной раздался поистине львиный рык.
– Да чтоб тебя! – Я буквально подскочил на месте. – Так и заикой можно стать.
Все шесть десятков будущих легионеров настороженно застыли, а вот равнодушно наблюдавший за перепалкой Утес поднялся с песка, подошел ближе и встал за спиной развернувшего плечи Медведя. Штурмовики, несмотря на принадлежность к разным племенам, тут же последовали за декурионом.
– Вы дали клятву Небесного Орла, – мрачно заявил Медведь, осматривая притихших диких.
Его буквально звенящей в воздухе властности вполне хватило для подавления этого мини-бунта, а вкупе с молчаливой поддержкой Утеса перевес становился абсолютным. Ох и не простой косолапый оказался на моем пути, как бы сегодняшнее преимущество не обернулось проблемами в будущем.
– Сейчас вы своим лаем позорите тех, кто умер, исполняя священную клятву, – продолжал давить на психику диких старший.
– Но это бесчестье для воина – ходить в упряжке, как тупой як, – подал голос взбунтовавшийся младший и при этом покосился на Кабана.
Кто бы сомневался, что ноги растут именно оттуда.
– Не тебе, сосунок, решать, что такое честь, а что бесчестье, – рыкнул Медведь и тут же добавил, но уже другому адресату: – И не тебе тоже, Кабан, чей бег слишком быстр для воина.
Уже открывший рот возмутитель спокойствия тут же осекся. Похоже, Медведь высказал «тонкий» как бревно намек на нечто позорное для Кабана. Больше Снежный Медведь ничего не сказал, а молча вернулся на уже насиженное место. Но дело стронулось с мертвой точки, и не только в тренировках, но и в голодовке. Через минуту один из штурмовиков понес Медведю тарелку с остывшей кашей, которую тот принял.
Хуже было то, что Снежный Медведь даже не думал давать мне клятву. И не скажу, что меня это не нервировало. Впрочем, клятва остальных тоже приносила лишь иллюзорное спокойствие. Из всей своей новой компании меня не напрягало общение только с Леком и Турбо, ну и немного с ребятами Куста. Даже Лося удавалось просчитать не до конца.
