Зачеловек - Никитин Юрий Александрович (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Мрак кивнул с довольным видом:
– Ах, так не скоро? Ну, тогда ладно, тогда пусть.
Олег усмехнулся, на женщину смотрел с симпатией и растущим интересом. Пальцы его умело держали нож и вилку, но глаза не сводили заинтересованного взгляда с ее лица. Она слегка улыбнулась ему, мол, ладно, прощаю, не совсем еще, правда, но почти прощаю. Возможно, вы, в самом деле, настолько элитные бойцы, что второму в лом вмешиваться в простую драку с уличным хулиганьем.
Затем она исчезла в направлении кухни, вернулась уже с подносом, где исходили паром три большие чашки. В каждом колыхается почти черная жидкость, отдельно в элегантной упаковке поблескивает серебром бутылочка с надписью «Сливскас». Мрак злорадно ухмыльнулся.
Олег ощутил, что против воли натянутые в струну нервы постепенно успокаиваются. Даже от стен этой квартиры веет уютом и покоем. Из спальни снова явилась рыжая кошка, по-хозяйски впрыгнула в дальнее кресло и улеглась там, смотрит на всех желтыми хищными глазами неприрученного зверя. Но даже от вида этой кошки становилось, как ни странно, уютнее, а тревоги испаряются, как гнилой туман под лучами ласкового солнца.
Притопал лопоухий щенок, смотрел на огромных людей с простодушным восторгом и любопытством, непрестанно помахивая крошечным хвостиком, мол, я мирный, не нападу, вы меня тоже не обижайте, я маленький.
Тигги, не удержавшись, подхватила его обеими руками и влепила в мордочку звучный поцелуй. От нее, еще больше, чем от кошки, струился покой, уют, доброта и доброжелательность.
Очки уже сняла, глаза оказались небесно-голубые, невинные, как у младенца. Кофе прихлебывала, забавно вытягивая губы хоботком, как бабочка, пьющая нектар. Мрак развеселился, рассказал целую кучу анекдотов, умеренно пристойных, по крайней мере, Тигги не краснела, звонко хохотала, запрокидывая белую нежную шею, как говорили в старину, сознанную для поцелуев.
Олег покосился на Мрака и понял, что это сравнение промелькнуло и у него. Тигги не ребенок, взрослая женщина, но в ней столько детскости, что и тело, будто подстраиваясь под ее нрав, тоже нежно детское, без морщинок, меток возраста. А шея, что в первую очередь выдает возраст женщины, безукоризненно чистая, девственная, как будто созданная для волчьих зубов.
Тигги в свою очередь заметила, что эти мужчины и здесь держатся уверенно, по-хозяйски, в том смысле, что не осматриваются в ее квартире с любопытством. Вообще ей почудилось, что Олег, так и Мрак может назвать любую книгу в ее шкафах или рассказать, какая мебель у нее в спальне, куда еще ни один не заглядывал. После ужина, когда мужчины обычно выходят на балкон покурить, оба тоже вышли, хотя Тигги сигарет не заметила, да и не похоже, что такие курят, все-таки курение осталось среди людей третьей культуры и частично второй, а эти двое… да это элита, элита во всем, хотя и стараются ничем не выделяться, вон даже пешком шли, хотя такие обычно только на лимузинах и с охраной.
Она осталась убирать со стола, сердце колотилось возбужденно, в предчувствии необычайного приключения, женщины о них мечтают не меньше мужчин, любопытство разъедало внутренности.
Окна при их приближении услужливо распахнули створки, оставив противокомариную защиту из тончайшего репеллента. Струи распыляются на расстоянии от балкона, даже Мрак почти не уловил запаха, оба с удовольствием смотрели на гигантский город, странный и противоречивый, где по-прежнему обещали выработать единую схему планировки, но город все так же застраивается хаотично, неравномерно, отдельными микрорайонами, когда очень состоятельные люди, что не желают покидать понравившийся район, покупают большой участок земли, строят один-единственный дом, очень навороченный, суперкомфортабельный, а участок обносят забором и ставят охрану. Получаются противоестественные гибриды крайней роскоши среди этой чертовой третьей культуры…
Одна такая башня высится среди одинаковых бетонных коробок за четыре квартала южнее, сияющая, с короной из красных огоньков, уже не столько предупреждающих самолеты, это сейчас делают чувствительные сенсоры, сколько украшающих чудо архитектуры. Остальные дома на почтительном расстоянии, отодвинутые забором, по всему периметру ультраэлитного дома лазерные датчики следят, чтобы и комар не пролетел со стороны «плохой» территории. Правда, когда жильцы изредка покидают убежище, приходится ехать через трущобы, однако молодежные банды стараются не оказываться на пути дорогих автомобилей: владельцы обычно вооружены, сзади охрана, адвокаты сумеют доказать, что все встречные – бандиты, садисты и убийцы.
Мрак перехватил взгляд Олега, хмыкнул.
– Живут же люди? Так про них и говорят, живут же…
– Они работают по двенадцать часов в сутки, – ответил Олег спокойно, но с каждым словом начал заводиться. – И семь дней в неделю!.. Не шляются по подворотням. И когда моложе были – не шлялись, а в библиотеках учебники листали. И не становись на защиту уличных подонков…
Мрак сказал поспешно:
– Я? Никогда в жизни. Ты чего такой взвинченный?
Олег тряхнул головой, ответил с некоторой неловкостью:
– Прости. Просто меня достали эти правозащитники, миротворцы, гуманисты… Даже Яфет оказался в их числе, никогда бы не подумал!
Мрак смотрел с интересом, Олег даже изменился в лице, пошел пятнами, словно ящер, пытающийся изменить цвет, а челюсти задвигались, перемалывая что-то уж больно ругательное, настолько злое, что не решился выговорить даже в присутствии Мрака.
– А что, – сказал Мрак поддразнивающе, – разве не Яфет плакал, когда с его башни падал кирпич, и не обращал внимания, когда срывался человек?..
– Да он, – ответил Олег еще злее, – башня была столь высока, что кирпич приходилось тащить наверх полгода! Потому каждый кирпичик становился на вес золота. Но тогда Яфет был одержимым идеей, а сейчас ну просто слизняк какой-то, еще чуть – и в зеленые запишется!
Мрак не сводил с него внимательного взгляда коричневых глаз.
– Зато ты… гм…
– Что? Я таким и был!
Мрак покачал головой.
– Нет, Олег. Ты стал жестче. Все с возрастом добреют, но только не ты. Ты как был искателем истины, так им и остался. А люди тебе всегда были по фигу.
Олег огрызнулся:
– Не все! Но я никогда не понимал сюсюканья над каждым уродом. Блаженны нищие духом… Как же, как же! Нищие и есть нищие. Давно пора начинать говорить правду!
Мрак сказал сожалеюще:
– Олег, мир и так твоими усилиями стал намного злее, жестче. Яфет даже говорит, бесчеловечнее. А ты хочешь, чтоб стал еще злее?
Олег ударил кулаком в ладонь, звук получился мощный, словно метеорит размером с барана впечатался в мокрую глину.
– Я хочу, – сказал он с расстановкой, – чтобы все шло правильно. И так, как надо. Без оглядки на правозащитников, крикунов. Пора переставать кормить дармоедов, что работать не ходят, учиться не желают! Пора перестать закидывать грязью единственную страну, что пытается навести порядок в мире, но ее клюют справа и слева, сверху и снизу, и она все оправдывается и оправдывается. Все тормозят поступь прогресса, все мешают! А я считаю, что надо действовать куда решительнее. Пора подмять любое сопротивление, установить единую власть на всю планету… Что поделать, ею станет правительство Штатов, не самое лучшее, согласен, однако все другие варианты – уступка крикунам и мешальщикам. Сейчас, когда Штаты наконец-то на что-то решились, им надо помогать, а не тормозить. Ну что за бред о бесценности каждой жизни? То же самое, что и с подставлянием левой щеки… В теории это, может быть, прекрасно, хотя никогда не понимал такие теории, я имею в виду этот бред с левой щекой, но покажи мне людей, кто живет по этому принципу…
– Покажу!
– …и чего-то добился, что-то создал, открыл, сумел, достиг? Так же и с бесценностью жизни каждого бандита, идиота, наркомана, извращенца, да просто дурака! Если всех их перебить, я говорю пока только гипотетически, мир станет чище и ничего ценного не потеряет, вопреки крику правозащитников. Ну, разве что станет меньше грязи, вони, нечистот, убийств! Сейчас Штаты пошли было в наступление…
