Западная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (читать книги без сокращений txt) 📗
- Но ведь во Франции революция принесла много хорошего.
- Революция ли? Да и, в конечном счете, к чему все скатилось? В середине XVIII века – Франция – самая сильная держава Европы. Никто не мог один на один с ней сражаться ни на суше, ни на море. Могучая промышленность. Самая сильная в мире армия. А флот? Великолепный французский флот превосходил английский без преувеличений. Англия владычица морей? Нет. Великобритания ей в те дни не была, разве что на словах. Она ей стала… позже… после падения второй Империи во Франции. Мда. Середина XVIII века… В эти дни блистательная французская культура и наука покорила всю Европу, и лишь необразованный босяк не говорил по-французски. Но прошло сто лет. И что мы видим? Францию, которая впала в совершенное ничтожество. Те крестьяне, которых обдирали чиновники короля, продолжали нищенствовать, так как их теперь обдирали чиновники «народного» и «законно избранного» правительства. Что поменялось? Что стало фундаментально лучше? Нет малыш… революционеры не делают нашу жизнь лучше. Они несут только боль и разрушение. Не потому, что их идеи дрянь. Нет. А потому, что они прикрывают ими свои реальные желания. Они просто рвутся к власти, стремясь заплатить за свой успех любую цену, но только из чужого кармана.
- Получается, что ты и есть настоящий революционер, - после долгой паузы в задумчивости произнесла Клеопатра, усмехнувшись.
- Нет. Ты упустила главное. Патриотизм. Это, как известно, любовь к Родине. Но он бывает демонстративный, то есть, дежурный, показной, а бывает настоящий. Настоящий, это когда ты действительно любишь Родину и хочешь ей всего самого-самого. Чтобы у нее были лучшие дороги, трактора и города. Чтобы ее жители жили лучше всех, получая лучшее образование, медицину и так далее. Чтобы ее наука была впереди планеты всей. И все это не в декларативной форме, дескать, раз наше, родное, значит лучшее. Нет. Это как раз дежурный патриотизм. Фикция. Если ты настоящий патриот, то ты желаешь, чтобы это было по факту. И работаешь над этим в меру своих сил и возможностей. А революционеры… они просто спекулируют этими вещами, используя лозунги дежурного патриотизма для оправдания своих поступков, сильно расходящихся с их словами. Они как те освободившиеся рабы, пытаются завести себе собственных... под любым предлогом и мотивом. Нет милая. Нет. Я не революционер и быть им не могу. Для этого я слишком сильно люблю свою Родину…
Тем временем в Берлине разворачивалось эпическое зрелище. К городу медленно подплывали «Императорские рыбки» - тяжелые дирижабли, разукрашенные акульим оскалом. А на всю округу надрываются динамики, из которых отчаянно рвется на волю музыка «Советского марша» Red Alert. Адаптивного, конечно. Но музыка, мотив и общий посыл вполне сохранялся.
Дирижабли летели на приличной высоте. Поэтому для обеспечения музыкального сопровождения использовалось три тяжелых самолета Сикорского, на которые были установлены достаточно мощные динамики. Это были «РВ-3» - «Русские витязи» третьей модели[1], построеные очень прогрессивно для своих лет, да и в плане компоновки сильно отличались от поделок Сикорского из оригинальной истории. РВ-1 представлял собой расчалочный биплан, построенный по двухбалочной схеме.
Его корпус изготавливался полностью из дерева. Прежде всего – бальзе и, производимая из него специальная тонкая бакелитовая[2] фанера. Какие-то участки самолета имели несущий набор, какие-то выклеивались по схеме «монокок». Но все поверхности обклеивались тонкой стеклотканью[3] и дополнительно пропитывались бакелитовым лаком с последующей его полимеризацией и полировкой. Получалось тяжелее, чем обычная «этажерка», обтянутая тряпкой, но и радикально крепче.
Силовые установки также были совершенно не типичными. Там стояли паровые турбины, также, что и на дирижаблях, только поменьше. Аммиачный, очень компактный автоматический паровой котел высокого давления работал на керосине. Рабочего тела – слезы, как в силовом агрегате братьев Доблер[4], поэтому конденсатор получался очень небольшой. Но главное – это тяга. Ни один поршневой двигатель в те годы не мог обеспечить ТАКУЮ тягу при такой массе, габаритах и тем более расходе топлива. Воздушные винты обоих турбин были сдвоенные, по четыре лопасти, и вращались в противоположных направлениях. Более того – это все было не только достаточно компактно и производительно, но и прикрыто листом броневой стали, достаточной толщины, чтобы надежно защищать силовую установку от пуль основных винтовочных калибров. Ну а что? Хрупкая, нежная конструкция. Ее требовалось оберегать.
Вот эти «РБ-3» и летели на высоте около километра и вещали из узконаправленных «звуковых пушек», представлявших собой смесь рупора и динамика, расположенного в задней части центрального фюзеляжа. Включили они проигрыш композиции, записанной на металлическую пластину по секундомеру. Но летали не рядом, из-за чего некоторое расхождение не замечалось. А так как летали они слишком быстро для местных примитивных зенитных пушек, и слишком высоко для стрелкового оружия, то, в целом были в безопасности. Тем более, что все внимание оттягивала на себя колонна небесных линкоров – пестро раскрашенных дирижаблей типа «Август».
Конструкция цеппелина «Василевс», отличившегося в ходе Русско-Японской войны была доведена до ума. И уже по новому проекту с 1908 года их начали выпускать серийно. Это, как и раньше, были не «большие сигары», а «три колбаски» меньшего сечения, слепленные воедино и имеющие общий обтекатель. Только теперь они стали еще крупнее, а их силовые установки - еще мощнее. Обшивка выполнялась же, как и у РВ-3 выполнялась из бакелитовой фанеры, а потом армировалась стеклотканью, пропитанной полимеризованным бакелитовым лаком. Появился «термические» баллоны – секции в дирижабле, в которые выпускался отработанный горячий воздух. Что повышало возможности высотного маневра. Но главное, новые дирижабли имели герметичную кабину, позволяющую им подниматься на приличную высоту. Плюс – индивидуальные средства дыхания, необходимые на случай аварии и для обслуживания технического пространства вне кабины.
На базе военной модели выпускались и гражданские модификации. Например, грузопассажирские. Кабина у них все также была герметичной. Однако, пассажирский салон, заменивший собой грузовой отсек военного дирижабля, нет. Поэтому предназначались они для эксплуатации на высотах до пяти километров.
Вот только к Берлину сейчас приближались именно военные дирижабли нового поколения. То есть, высотные. Которые находились намного выше, чем могли достать многочисленные зенитные орудия тех лет. Старые 37-мм и 47-мм морские пушки, массово приспособленные под эти задачи, просто так далеко не могли закинуть снаряды…
- Заходим на цель, - спокойно, но громко произнес штурман авиаполка. – Готовность – пять минут.
- Есть пять минут, - по команде отозвался связист, передав приказ командира по радиосвязи на остальные дирижабли эскадры.
Медленно потянулось время. Штурман смотрел в бомбовый прицел, внося последний правки и ждал совмещения отметок. Секунда за секундой.
И вот, наконец, пять минут девять секунд после команды, он скомандовал первые сброс бомб.
Первым под удар попал Берлинский вокзал.
В отличие от морских снарядов, здесь, в бомбах для дирижаблей, Николай Александрович не стремился использовать как можно более мощное взрывчатое вещество. Ведь грузоподъемность его дирижаблей была выдающейся и можно было взять МНОГО бомб. ОЧЕНЬ МНОГО! Каждый дирижабль типа «Август» нес сто тонн эти подарков. СТО ТОНН! А таких в авиаполке - двадцать одна машина. Поэтому он приказал начинять бомбы взрывчатым веществом из смеси аммиачной селитры, тротила и алюминиевой пудры.
И вот такие, пятисоткилограммовые стальные «чушки» вываливались из дирижаблей и устремляясь к цели. Вокзалу, где набилось какое-то безумное количество призывников и войск. Сортировочной станции, ломая и коверкая вагоны да вспахивая железнодорожные пути. К армейским складам с военным имуществам. И так далее.
