Сумерки Зверя - Ермаков Александр (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗

Сдвинулись вплотную ратники. Пики пятками в землю уперли. Укрепились, набычились, наклонив головы в островерхих шлемах. А за их спинами лучники изготовились. Стрелы кленовые, острия каленые, перья соколиные, наложили на тетивы шелковые. Знают стрелки свое дело. Зря не расходовались, ждали своего часа. Подпустили басурман до смертной черты, разом могучие луки натянули, пустили жала летучие поживы искать. Поверх голов копейщиков засвистели, промелькнули, впились в тела басурманские. Пошла потеха.

Хоть и побито, попадано народу, хоть и кони спотыкаются о поверженных, да не остановить лавину, вспять не обратить. Рвутся вперед на рогатины. По самые рожны налетают на острые наконечники. Первые линии Волков недвижно стоймя стоят, вторые копьями бьют, третьи подпирают. А позади фаланги лучники стрелами сыпят. Кровь людская, жижа конская забрызгала доспехи.

Не ждали такого отпора кочевники. Привыкли нахрапом, на испуг брать. Поворотили бы коней, да задние ряды жмут, толкают на бронированные шеренги. А там смерть. Шесть рядов заточенной стали, да в умелых руках, да при храбрых сердцах и королевской латной коннице не взломать. Куда уж косомордым соваться!

На погибель.

Видя, как бьются Волки, как сдерживают напор орды, взмахнул Сигмонд мечем. – В бой! Нодд! Нодд! – Прокричал зычным голосом.

– Нодд! Нодд! – Тотчас загремело над холмами. Из-за кустов, из-за камней объявились ратники. Зазвенели луки, запели стрелы. Многие ордынцы расстались с жизнями.

Подкладывают воины колья под валуны, напрягаются телом. Вены набухают, в глазах багровеет. Подваживают тяжелые глыбы и толкают вниз. Гудит земля, катятся скальные махины, рушатся губительным камнепадом на кочевые толпища. Ржут покалеченные лошади, вопят раненные. Круговерть, неразбериха. Сотенные командиры, кто жив остался, пытаются порядок навести, отряды к бою изготовить. Да куда там. В давешней погоне все перемешалось, поперепуталось. Десятники своих людей не видят, сотникам свою сотню не собрать. За гулом и топотом, за криками да стонами, путем ничего не слышно, команд не разобрать.

Только кочевники и сами с усами. Им и приказа не надо, сами что к чему разобрались. Опытны, бестии, не робкого помета.

К бою, к смертоубийству привычны. Щитами прикрываются. Свои луки натягивают, стреляют в ноддовцев. А другие, спешившись, вверх по крутым, осыпающимся, склонам карабкаются. Ятаганами машут, копьями тычут. Разгорелась на холмах рукопашная битва.

И одной и другой стороне пощады не ждать. Рубятся жестоко, беззаветно.

Сигмонд Даесвордой уже пятерых посек. Малыш троих потоптал, двоих на бивни поднял. Гридни мечи окровавили, да и Гильда, своими белоперыми стрелами, уже многих достала.

Пот соленый, жгучий, стекает из-под шлемов на лица, глаза ест. Жарко жжет Ярило в полуденном зените. Еще жарче битва кипит.

Да покуда на склонах мечами секлись, на копья поднимали, пока стрелами друг друга избивали, лордовские кланщики, что из ущелья ускакали, коней осадили, перестроились. На рысях гряду обогнули, вернулись, откуда весь маневр обманный, Сигмондом задуманный, притворное отступление начали. Развернулись боевым строем. Клан возле клана, фратрия рядом с фратрией. Пики выставили, щитами прикрылись, пришпорили коней и ударили в тыл супротивника.

Не ожидали этого кочевники. Дрогнули. Рады бегством спастись, да некуда. Спереди Волки, железными рядами выход закупорили, бьют смертным боем. По бокам лучники меткие, да мечники ярые. Позади конное войско, беспощадное. Со всех сторон смерть одна.

Много Норны, под корнями вековечного древа Иггдрасиля, сегодня натрудились, разрывая гнилые нити худородных, вредных басурманских жизней.

Отзвенели последние аккорды. Закончил скальд песню, отложил гусли.

Потемнело, вовсе погасло степное солнце, посерели небеса, сгустились. Под каменными сводами трапезной залы ни вздоху, ни шороху. Сильна власть песенного слова.

Миг, другой приходили в себя изумленные люди. После зашумела, загудела толпа восторгом. Славили сладоустного сказителя, славили отца-настоятеля, Гильде «алилуя» кричали. И, конечно же, особо прославляли славного ратиборщака Сигмонда.

Пусть же славится вовеки

Имя витязя Сигмонда,

С лапкой Кролика у сердца!

Только торжество оказалось временно. Распахнулась дверь. В зал, не просясь, не здороваясь, вбежал запыленный ратник.

– Беда, люди, беда! Король Саган убит!

Глава 4.

Преддверье

Смрадный дым войны от горизонта до горизонта застилал землю Нодд.

С запада неотвратимо наползали бронированные легионы храмовиков-тамплиеров. Неспешно, уверенные в своей силе необоримой, двигались колонны от замка к замку, оставляя позади себя горящие развалины и разграбленные деревни.

С севера, через топи Гнилого Болота просачивались дикари лесных кланов, безобразничали, людей резали, скотину живьем жрали.

Словно вешний паводок у трухлявой плотины, на южных рубежах скапливались орды байские. Накопились, и всей силой, переломив гать, растеклись по земле.

На Приморье одна за другой приставали пиратские лодьи. На окровавленный песок выпрыгивали рыжие ражие мужики, скрывая разбойничьи хари под цельноковаными личинами рогатых шлемов. Сам ярл [9] направлял варяжские хирды-ватаги. Горели баронские замки. Дружины стояли крепко и умирали.

Неукротимо перла вражья сила, и некому было постоять грудью за отчий край, за державу осиротевшую.

Так грустно пела Гильда, но, с легонца, лукавила. И она и многие ноддовцы знали где искать героя.

Вестимо дело – в Гильдгарде.

Получив роковое известие, не стал Сигмонд задерживаться в южных пределах. Не имея сил воевать по всему королевству, сосредоточил отряды в городе, ждал врага там. Понимал – главная угроза исходит от Фартового-Локи, а тому только и надо, что голову Сигмонда. Так незачем за уркаганом гоняться, сам напросится. В гости. Под стенами Гильдгарда все и решится. Значит следует основательно готовиться к генеральному сражению.

Отовсюду стекались к витязю Небесного Кролика войска.

Первым привел поредевшие отряды панцирной конницы сенешаль Короны. Телом исхудал, лицом ижжелтел, щеками опал, морщины пылью пропитаны. На скулах желваки бугрятся. Безнадежная ненависть под опаленными бровями.

Умудренный опытом старец, на своих руках принявший последний вздох молодого короля Сагана, ничего другого уже не желал от жизни, только отмстить убийцам своего сюзерена. Шел в Гильдгард, прорубаясь сквозь храмовничьи фаланги, себя не жалея, Бафометовых прихлебателей не щадя. Дорога коронных полков отмечена кольями да кострами и тамплиеры не скоро забудут седовласого мстителя и дружину его.