История одной буддийской статуи (СИ) - Гамаюнова Светлана Геннадиевна (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
Он подкрепил ее высказывание поцелуем и не только, и бросил невзначай:
– А если мы с тобой поживем вместе?
И тихо добавил:
– Мне за сорок, Лиз, и я один. Иногда до боли в висках хочется, чтобы кто-то, но не временный, скрасил одиночество, и даже хорошо было бы, если бы нас было не только двое.
Самое смешное – он почувствовал, что говорит это почти искренне. И это он? Глупо, невероятно глупо. «Просто это ну очень хороший секс», – успокоил себя, оправдываясь за свои неожиданные наивные мысли.
Кабинет доктора Мейсена.
Лиз немного припозднилась и быстро вошла в кабинет. По утрам, если не было большой планерки, они всегда вдвоем обсуждали планы на день. Он же уже давно работал и, подняв голову, неожиданно застыл, удивленно глядя на нее.
– Лиз, а где твоя кошка?
Лиз растерянно моргнула, но быстро сообразила, о чем он, и сказала:
– Кошка спит, полностью удовлетворенная. Не только ты, оказывается, можешь довести меня до такого состояния, когда она не появляется в сознании. Сама удивлена этим. Просто у меня был потрясающий секс. Ты не ревнуешь? – и она ехидно взглянула на него.
Что-то в глубине души, конечно, должно было шевельнуться, например, ущемленная гордость альфа самца, но у него в голове сейчас происходило совещание. Мысли совещались друг другом и не всегда соглашались между собой. И он их внимательно слушал.
Ухмыльнулся, указывая Лиз на стоящий рядом с ним стул.
– Поздравляю. Поэтому ты опоздала на работу почти на час? Впрочем, я рад, ты последнее время была немного дерганая. Но работа не может ждать. Я тут не могу прийти к консенсусу.
– С кем не можешь прийти к консенсусу? И ты действительно не ревнуешь?
– Зачем ревновать, ты же не замуж собралась, надеюсь? И не с работы уволиться? А я с мыслями, Лиз, мучаюсь. Не могу решить – начинать с мумией психотерапию или нет. И с Жанин тоже. По анализам и наблюдениям доктора Тиморти, ее лечащего врача, они пришли к состоянию, когда, кроме общеукрепляющих процедур, можно и нужно начинать разного рода психотерапию. Вот думаю, какую и как начать? Что думаешь?
Лиз немного задумалась, потом проговорила:
– С Жанин довольно понятно, скажу по схеме. Проверка на подверженность гипнозу, ты или я. Можешь ты поговорить с ней сам, используя тактильные фокусы. Особенно хорошо пойдет усовершенствованный тобой Розен-метод. У тебя отлично получается совмещать массаж и беседу. Заслушаешься, как ты ведешь его очень мягким, очень ласковым и нежным голосом. Помнишь, как одна пациентка говорила: «Такое ощущение, что я обласкана доктором вся — и физически, и психологически». У тебя это отлично получается.
– Да, во время массажа повышается уровень нужного нашим пациенткам окситоцина, он очень важен для развития эмпатии, доверия, социальных связей. Причем он повышается как у массажиста, так и у пациента. Я тоже получаю свои плюшки, – засмеялся Стив.
– И у тебя идеально получается выдерживать оптимальные сорок поглаживаний в минуту, – подколола его Лиз, а потом добавила:
– Возможно, в конце недели шлем и тогда же начать зеркальные ванны. Сначала с женским персоналом, потом с мужским, – и она с лукавой улыбкой посмотрела на Стива. – Сам хочешь помочь страждущей? Судя по фотографиям, она была хорошенькой, да и сейчас ничего, только кожа пергаментная и синюшная немного. Волосы как пакля. А так ничего. Но когда тебя это смущало?
Стив довольно резко прервал поток ее подколок.
– Лиз, прекрати ёрничать, что ты такая ехидная сегодня? Я серьезно, а ты чрезмерно игрива. Давно за тобой такого не замечал. Да, с Жанин пока все довольно ясно. Думаю, схема ее лечения не будет значительно отличаться от стандартной. Но мне не особо нравится, как в последнее время работает доктор Тиморти, ее лечащий врач. Я ему не совсем доверяю.
– Да он и не только в последнее время халтурит. Я уже несколько раз ловила его на довольно некомпетентных решениях. А ведь и небольшая глупость у нас дорого стоит.
– Поэтому я бы хотел с ней лично провести некоторые занятия.
Лиз громко рассмеялась и закинула ногу за ногу, демонстрируя их неоспоримую красоту.
«Ноги сейчас не к месту», – подумал Мейсен, но взгляд не отвел.
– Конечно, профессор, конечно. Личные занятия – это прекрасно. Они всегда быстро поднимают пациенток.
– И хочу поработать с ее эмоциями, связанными с самоубийством. А то начнет поправляться на нашем лечении, а потом что-нибудь учудит от отчаяния, что поправилась на пару килограммов. С этим надо работать и пресекать. У нее также были довольно сильны эмоции тревожности и отчаяния. Не хочу снимать их психотропными. Перепила до этого флуоксетина. Попробую убрать эмоции сам или снизить их значимость. А потом посмотрим.
– Думаю, это резонно, – совершенно серьезно ответила Лиз. У нас после твоего выступления по телевидению трое новеньких. Ты их видел, конечно.
– Да, видел. Вполне типичные нервные анорексички. Диагноз поставил сам, значит, точный. Две – волевые анорексички (диета, голодание), третья страдает периодическими «перееданиями» с последующими очищениями (рвота, слабительные). Последняя самая тяжелая и сильно запущенная, но вроде не смертельно. Поэтому для них – пару недель контроль и просто восстановительная терапия, а потом обсудим необходимую психотерапию и другое.
– С Софи процесс идет хорошо, – отчиталась Лиз. – Случай не запущенный. Поправляется, я уже начала с ней сеансы гипноза. Она не сложная. Думаю, ее уже можно вывозить с выздоравливающими девушками на пляж, купанье и прогулки у океана ей помогут.
– Конечно. Я уже убрал у нее тревожность и обиды, жаль, нельзя убрать глупость.
– Так что ты надумал с Айей?
– А вот с Айей я в раздумьях. Она не реагирует на гипноз. Я не чувствую ее эмоций и не могу пробиться в ее сознание. Психотропные ей ни к чему. Одно утешает. Еще Фрейд заметил: «Ни один смертный не способен хранить секрет. Если молчат его губы, говорят кончики пальцев; предательство сочится из него сквозь каждую пору». И я уже давно, как ты знаешь, использую наш усовершенствованный eye-tracker при просмотре ею телевизора. Прибор отлично фиксирует заинтересовавший ее материал и кадры. Просмотр данных с прибора за две недели наблюдений показал, что ее зрачок наиболее активно реагирует на информацию о Китае, его древней и современной истории и буддизме. А также у нее повышенный интерес к нашему социальному и экономическому устройству. Как у человека, который свалился с неба и ничего не знает о нашем мире. Возможно, она жила в резервации, а теперь ее подбросили, но внешность у нее не монголоидная. А может, она жила не в городе, возможно, в какой-то секте, оставшейся после насильственного переселения монголоидов в пустыню. Некоторые ведь там и остались жить. Изгои, оторванные от всего. Как к нам попала, непонятно. Внешность своеобразная, но явно не с монголоидными чертами: нет эпикантуса, лицо, правда, скорее округлое, чем удлиненное. Черные, но не жесткие волосы, вероятно, немного волнистые. Растут для такого истощения быстро. У нее темные, довольно большие круглые глаза и удлиненный, но небольшой нос, и рот также небольшой, с хорошенькой пухлой нижней губой. Смугловатая, но не желтоватая кожа. Больше она похожа на индуску. И самое главное – неожиданность ее ДНК. Странная. Она длиннее обычной и будто сшита из фрагментов разных людей, просто химера какая-то. Этим надо заняться серьезно, но пока афишировать ее присутствие у нас не хочется. Придумаю что-нибудь.
Лиз его внимательно слушала, но тут вдруг перебила:
– Я не видела ее анализа крови. Какой он?
– Лиз, знаешь же, вначале анализ взять нельзя было, потом он бы состоял из гемодеза и заменителя крови, потом брали только общий клинический и он нормальный, а вот биохимию сейчас надо сделать обязательно. Ты права. Обязательно.
Лиз кивнула головой, а он продолжил:
– По вероисповеданию она, вероятно, буддистка. Только они так сильно умеют контролировать свое сознание и скрывать эмоции. Косвенный показатель того, что Айя имела отношение к буддийским монахам – то, что она была обстрижена налысо. Недавно, представляешь, девушка попросила Мэгги постричь ее налысо опять, и та с трудом отговорила нашу мумию от этого. Сказала, что лысой Айя будет слишком сильно выделяться среди жителей нашей страны, и только тогда та согласилась.
