Охотник за смертью: Восстание - Грин Саймон (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Пальцы Тоби быстро забегали по клавишам. Изображение Пол-Человека уступило место трем наскоро снятым портретам разведчиков, которых он с собой привез. Пол-Человека категорически запретил Тоби брать интервью у своих подопечных, но Флинн все-таки сумел истратить на них несколько футов пленки. Эйдж был похож на маньяка-убийцу, у которого только что украли любимую бритву. Барр казался бездушной машиной, ожидающей очередного приказа. Что же касается Шоал… Шоал выглядела так, как будто ее уже ничем нельзя было удивить. Все трое были жестокими, преданными своему делу профессионалами. Не повезло мятежникам. Они еще не знают, что их ждет.
Вдруг дверь с треском распахнулась, и в комнатку ворвался Дэниэл Вольф. Ворвался и тут же остановился — он не представлял себе, насколько мало это помещение. Что, конечно, испортило все впечатление от его драматического появления. Дэниэл грозно посмотрел на Тоби, и тот не спеша развернулся лицом к двери в своем вращающемся кресле. Когда младший Вольф угрожающе навис над ним. Тоби как бы невзначай выпустил ему в лицо густое облако дыма. Дэниэл закашлялся, но не отступил.
— Слушай, ты, червяк! Я намерен просмотреть каждый дюйм твоей пленки до того, как она пойдет в эфир. Эта фабрика принадлежит семье Вольфов. Нам решать, что можно показывать публике и что нельзя. Попробуй только обмануть меня, и я прикажу охране бросить тебя в камеру. А твое начальство пришлет сюда другого репортера. Более сговорчивого. Тебе понравится в камере. Сквозь решетку ты будешь видеть стенку, к которой мы ставим предателей. И определять, кто здесь предатель, тоже будем мы. Так что постарайся, чтобы Вольфы в твоей передаче выглядели достойно. И фабрика тоже. Если, конечно, тебя волнует твое будущее, коротышка!
Дэниэл развернулся и вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Тоби взял со стола бутылку, приподнял ее, приветствуя закрывшуюся дверь, и хватанул виски прямо из горлышка. Нет, он ожидал, что на него будут оказывать давление, но не в такой вульгарной форме. Черт бы побрал Дэниэла Вольфа и эту честолюбивую суку, его сестричку. Кто, кроме нее, стоит за всеми этими угрозами! Дэниэл не додумался бы прийти сюда, да еще с такой речью. Стефания наверняка написала ему все слова на бумажке и заставила выучить наизусть. И все Вольфы такие. Убийцы с родословной. В голову Тоби пришла одна идея, и он мерзко ухмыльнулся, несмотря на торчащую изо рта сигару.
Несколько минут возни с клавишами, и искомые кадры появились на экране. Тоби прогнал их в замедленном режиме. Дэниэл и Стефания — а на соседнем экране Мишель и Лили. Те же взгляды, те же улыбки, те же неосознанные движения. Любой, у кого есть глаза, поймет, что Мишель и Лили — любовники. Конечно, они очень осторожны и никогда не говорят на людях ничего предосудительного, но стоит лишь взглянуть на них повнимательнее, и все становится ясно. Посмотрите только, как сияют их глаза при встрече, как они в любой обстановке стараются развернуться лицом друг к другу. Послушайте, как они подчеркивают некоторые слова, — видимо, бессознательно, и все же… И все это у него записано. Ясно, как на афише.
А Дэниэл и Стефания, разумеется, ничего не замечают. Им не до этого, они слишком заняты друг другом. Камера подглядела несколько моментов, исходя из которых можно заподозрить, что их отношения несколько ближе, чем обычно бывают у братьев и сестер. Тоби хихикнул и весело забарабанил пальцами по краю стола. Он, конечно, не мог ничего доказать, но этого и не требовалось. Ему вообще не обязательно что-нибудь говорить — эти кадры сделают за него всю работу. Люди посмотрят и начнут перешептываться. Вскоре Вольфы станут посмешищем, причем не только при дворе. И Дэниэл, черт бы его взял, Вольф будет знать, как врываться в комнаты и кричать на бедного маленького Тоби Шрека.
И тут дверь снова распахнулась. Правда, драматическое появление кардинала Кассара было безнадежно испорчено стулом, который предусмотрительный Тоби заботливо поставил перед самой дверью. Кардинал споткнулся, выругался и, отшвырнув стул ногой, уставил на Тоби свой пылающий яростью единственный глаз. Тоби повернулся к двери и встретил кардинала самым простодушным из своей коллекции невинных взглядов. Кассара это не обмануло ни на секунду, но Тоби и не думал его провести.
— Я только что разговаривал со своим начальством, — начал Кассар. Его искалеченное лицо было перекошено от ярости, голос звучал негромко и угрожающе. — Основной темой нашей беседы был твой прямой эфир. Мои пастыри считают, что, не подождав меня, ты выставил идиотом не только меня лично, но и всю нашу святую церковь. Они говорили на эту тему довольно долго. Часто повторялись такие слова, как «посмешище», «отставка», «разжалование». Слушай меня внимательно, ты, дрянь! Я не позволю тебе делать свою карьеру на обломках моей. С этих пор я намерен просматривать все твои репортажи, и если я обнаружу в них позорящие церковь материалы, я лично распилю тебя на части. Ржавой пилой. Ясно?
— О, разумеется, — сказал Тоби. — Яснее не бывает! — Он снова глотнул виски. — Я предложил бы вам выпить, кардинал, но, к сожалению, у меня всего одна бутылка. Думаю, что на этом этапе я должен вас предупредить о своих принципах.
— Если ты еще хоть раз доставишь мне неприятности, тебя отправят домой по частям, — пообещал Кассар. Затем он по-военному развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Тоби на всякий случай подождал несколько секунд, сделал в сторону двери непристойный жест и только потом встал с кресла и подсунул под дверь пару небольших деревянных клинышков, чтобы обезопасить себя от дальнейших вторжений. Покончив с этим важным делом, Тоби вернулся на место и снова приник к экранам. Он знал, что ему нужно на этот раз. Кадры, где кардинал Кассар тренирует своих бойцов. Убийственная летняя жара, люди даже в спецкостюмах обливаются потом, а кардинал стоит в тени посреди двора и командует — то есть вопит, угрожает и брызжет слюной, как истинный твердолобый диктатор. Тоби усмехнулся и с наслаждением затянулся сигарным дымом. Эти кадры можно со спокойной душой показывать самому Кассару. Этот набитый дурак их пропустит. Может, он даже сочтет их хорошей рекламой.
Тоби глотнул еще виски и отставил бутылку в сторону. Стимуляторы колотились о стенки его сосудов, как отлетающие рикошетом пули. Давно он не чувствовал себя так прекрасно! Тоби вызвал на экран изображение окружающих фабрику траншей. Вот они — круги ада, из которых никто не вернулся таким же, как был. Теперь несколько кадров о том, как иезуиты тренируют фанатиков из привезенной кардиналом армии, а потом возвращаемся в госпиталь. Тоби так и подпрыгивал в своем кресле. Кто-то колотил в дверь — не беда, клинья не дадут ему войти. Пальцы Тоби танцевали по клавишам. Если Вольфы, кардинал и прочие паразиты считают, что смогут помешать ему создать лучший в своей жизни репортаж, то они просто идиоты! Пусть просматривают все хоть до посинения. Они наверняка даже не слыхали о таком методе, как палимпсест [Палимпсест (от греческих слов palm — снова и psaio — стираю) — рукопись, написанная на пергаменте после того, как с него удален прежний текст.]. Записываешь на пленку то, что тебе надо, а сверху пишешь что-нибудь другое. Обычная техника покажет вам только верхнюю запись, но через специальный аппарат можно увидеть и нижнюю, целую и невредимую. Метод совсем новый, но Тоби всегда любил идти в ногу с прогрессом. Зато теперь он может устроить скандал на всю Империю. Вони, конечно, не оберешься. Но внимание публики он завоюет, и Вольфы после этого уже не посмеют ему угрожать.
Тоби Шрек громко засмеялся и продолжал работать. Было раннее утро.
Джек Рэндом, Руби Джорни и Александр Шторм с небольшим отрядом мятежников шли по тускло освещенным коридорам. Дорогу показывали мятежники. Подземелья Техноса III представляли собой крайне запутанный лабиринт, и без провожатых в них заблудился бы кто угодно. Туннели становились все уже и уже. В самых узких местах приходилось протискиваться по одному. Стены были гладкими там, где их прорезал дисраптер, и грубыми в тех местах, где работы велись вручную. Рэндом старался не думать о том, сколько весит порода над его головой. Как профессиональный мятежник, он довольно много времени провел в подземельях, но полюбить подобную жизнь так и не смог.
