Охотник за смертью: Судьба - Грин Саймон (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Не покидавший мостика капитан Сайленс чувствовал, как умирает вокруг него его корабль, но сохранял незыблемое спокойствие, помогавшее поддерживать дисциплину в команде. Другое дело, что половина вахты на мостике уже погибла и разрушенные станции пожирало пламя. Палубу усеивали тела, но заняться ими ни у кого не было ни сил, ни времени. Сайленс атаковал врага в лоб, вызывая на себя самый яростный огонь и не давая противнику возможности задуматься о чем-то другом. Он, как всегда, безупречно исполнял свой долг, готовясь умереть вместе со своим умиравшим дюйм за дюймом кораблем и со светлой грустью думая о том, что Фрост бы это, наверное, одобрила.
В открытом космосе эшрэи погибали тысячами, но на «возрожденных» бесстрашно обрушивались новые и новые волны яростных бойцов. Миллионы воскрешенных Лабиринтом эшрэев, не обращая внимания на потери, рвались вперед сквозь холодный вакуум, как могучие и безжалостные ангелы смерти, коих ничуть не пугали ни число врагов, ни их гигантские размеры, ни злобная природа.
Ярчайшим же из этих ангелов явил себя бывший человек по имени Кэррион, носившийся в пространстве подобно сияющей комете и поражающий корабли величиной с горы и луны могучими разрядами своего энергетического копья. Невиданная мощь, пробужденная эшрэями и подкрепленная Лабиринтом, неистовствовала в нем, позволяя пронизывать исполинские корабли насквозь, но даже он уже начинал уставать и телом, и духом, и лишь сила его воли не давала «возрожденным» поглотить его. При всем своем яростном могуществе он был очень мал. А они велики, и им не было числа.
Хэйзел д'Арк, капитан Сайленс и Кэррион вели свой смертный бой, вложив в него все свои силы, все свое мужество, не помышляя об отступлении, а лишь радуясь каждой выигранной минуте. Они смотрели смерти прямо в глаза, и никто из них не дрогнул бы первым. Все трое были готовы умереть, но к тому, что произошло в следующий миг, не был готов никто.
Неисчислимые полчища «возрожденных» бесследно исчезли.
Сражаться было не с кем.
Оуэн Охотник за Смертью устремился назад во Времени, и «возрожденные» погнались за ним.
Он, отважнейший и достойнейший из людей, уходил все глубже в собственное прошлое, снова отмечая вехи, знаменовавшие собой те перемены, за которые он был в ответе. Это походило на бег внутри радуги: все цвета его мира бежали вместе с ним, а снаружи неистово ревели голоса, все голоса разом. Слышал Оуэн и то, как позади него в ярости и страхе завывали «возрожденные», но здесь этот ужасающий вой казался совсем тихим. Он продолжал свой бег, наращивая скорость, и Время скользило мимо него, все быстрее и быстрее.
Недолгую задержку он позволил себе на мостике «Звездного бродяга», так и не покинувшего орбиту Мира вольфлингов. Битва с «возрожденными» только что началась, и он увидел Хэйзел, ведущую бой с бесчисленными врагами при ограниченной огневой мощи, но зато с безграничной отвагой. Это зрелище согрело ему сердце. Оуэн с радостью задержался бы здесь, хотя бы на столько, чтобы как следует попрощаться, но увы: «возрожденные» гнались за ним по пятам, и, пусть даже он перемещался во Времени, лишнего времени у него не было.
Он продолжал бег, ускоряясь так, что проносившиеся дни сливались в один. Целеустремленный, решительный, исполненный силы, Оуэн чувствовал, что мог бы так бежать целую вечность. Пусть «возрожденные» гоняются за ним сколь угодно долго, им все равно его не поймать.
Ощущая позади себя их ярость, опаляющую спину как жар чудовищного костра, Охотник за Смертью, смеясь, сбавил скорость. Он не хотел, чтобы «возрожденные», осознав тщетность своих усилий, прекратили преследование. Напротив, они должны были увлечься погоней и не прекращать ее до тех пор, пока ребенок не поймет, что ему делать. Успех задуманного, как это бывало уже не раз, целиком зависел от него, Оуэна Охотника за Смертью.
На бегу он мимолетно задумался о том, суждено ли ему вообще остановиться или во имя спасения человечества придется унестись в прошлое, возможно к самому мигу творения, к моменту Большого Взрыва. И погибнуть в нем, вместе с «возрожденными», чтобы подарить людям будущее. Такой путь был бы далек, длиннее, чем можно было себе представить, но Оуэн чувствовал в себе силы, чтобы его преодолеть.
Впрочем, на самом деле он думал, что это может и не потребоваться, ибо верил в ребенка. Пусть это всего лишь малыш, но не просто малыш, а Охотник за Смертью,
Он бежал все дальше, замечая порой проступавшие из вившейся вокруг него бесконечной радуги знакомые лица. Всюду, куда бы ни бросил Оуэн взгляд, оказывались люди, которых он знал. Создавалось впечатление, будто из океана Времени вытаскивался невод с воспоминаниями. Только вот в отличие от содержимого обычного невода то, что находилось в этом, можно было лишь увидеть, но отнюдь не поменять.
Так во всяком случае казалось ему, пока одно из мелькнувших лиц не привлекло его внимание настолько, что он просто не мог проскочить мимо. Резко остановившись, Оуэн вернулся в настоящее и материализовался в маленькой пустой комнатушке. Точнее, не совсем пустой. Мебели там почти не было, но зато находился человек. Кит Саммерайл. Малютка Смерть. Убийца его отца.
Появление Оуэна из ниоткуда было столь внезапным, что даже Саммерайл едва не утратил свою обычную невозмутимость.
— Охотник за Смертью! Вот это сюрприз. А все решили, что ты умер. Боюсь, королевская свадьба состоялась без тебя.
— Я здесь не ради свадьбы, — промолвил Оуэн так мрачно, что голос его едва ли не казался чужим, — а ради похорон. Твоих. Мой отец был достойным человеком. Ты убил его. За это я убью тебя.
Кит Саммерайл широко улыбнулся и обнажил свой меч:
— Приятно встретить старомодного аристократа. Того, кто еще чтит старинный кодекс чести, вражды и мести. Я всегда гадал, каково это, сразиться с тобой, легендой из легенд. Поговаривают, будто ты сверхчеловек, но, с другой стороны, многие считают, что и во мне осталось не так уж много человеческого. Из-за того, что я убью тебя, у меня, надо думать, возникнут неприятности. Но я это переживу. Я, знаешь ли, все переживаю, ибо представляю собой слишком полезное оружие, чтобы от меня можно было отказаться. Ну, а наша встреча, должно быть, была предрешена. Что за поединок: последний Саммерайл против последнего Охотника за Смертью. О счастливый день!
— Ты всегда был слишком болтлив, — буркнул Оуэн, обнажая меч.
— Так давай же без лишних слов сразимся. Это из-за тебя погиб мой дорогой Дэвид. Гори в аду, Охотник за Смертью.
Их мечи скрестились и, рассыпав сноп искр, со звоном отскочили один от другого. Некоторое время противники кружили, выбирая момент для удара, но ни тот, ни другой не имели ни времени, ни терпения для затяжного поединка. Единственное, что имело значение для обоих, это смерть стоявшего перед ним человека. Смерть, которая завершит собой долгую, тянувшуюся столетиями кровавую вражду.
Где-то на задворках сознания Оуэна прозвучал голос экстрасенса-провидца с Туманного Мира. Фраза звучала так: «Улыбающийся убийца, акула на мелководье, человек, которого остановит только его собственная рука. Малютка Смерть…»
Они оба были опытными, тренированными мастерами клинка, и их мечи мелькали в неподвижном воздухе быстрее, чем мог бы уследить взгляд обычного человека. У Оуэна имелся «спурт», у Кита «драйв», и оба они были в чем-то безумны.
Они рубили, кололи, парировали, делали выпады и уклонялись, когда смертоносная сталь со свистом рассекала воздух в доле дюйма от уязвимой плоти. Последнее, при всем их мастерстве, удавалось не всегда: оба нанесли и получили немало кровавых ран, однако ни один жизненно важный орган ни у одного из противников задет не был. Ни тому, ни другому не удавалось вынудить врага открыться настолько, чтобы можно было закончить дело смертельным ударом. Между тем бока обоих тяжело раздувались, воздух жег легкие, а мечи, по мере того как уставали руки и спины, становились все тяжелее. Ни один человек не смог бы выдерживать подобное напряжение так неистово долго и не выдохнуться. Рана в боку Оуэна, нанесенная вольфлингом, затянулась лишь недавно, и он уже чувствовал, что она вот-вот откроется снова.
