Когда завидуют мертвым - Цормудян Сурен Сейранович "panzer5" (читать книги онлайн TXT) 📗
Крикливый голос в динамике наконец умолк, и снова полилась музыка.
— У них что, и газета своя есть? — удивленно хмыкнул Варяг.
— Нет, вы слышали весь этот бред? Ушам своим не верю, — засмеялся Людоед. — Цирк шапито какой-то.
— Это у них от безысходности такой юмор или здесь действительно так весело? — Яхонтов покачал головой, соглашаясь с Людоедом.
— Эй, мальчики, поразвлечься не хотите? — окликнул их прокуренный женский бас.
Путники обернулись. Из сновавших вдоль торговых рядов людей выделилась женщина неопределенного возраста с морщинистым лицом и синяком под левым глазом. Волосы были длинные, но спутавшиеся и торчали из-под широкополой шляпы с вуалью и каким-то бумажным подобием цветка. Одета она была во что-то мешкообразное, и доканчивали все это нелицеприятное зрелище кирзовые сапоги с самодельными латунными шпорами для красоты.
— Хотим, деточка, но не с тобой, — еле сдерживая смех, выдавил Людоед.
— Хамло, — с вызовом сказала она и стала отходить.
— Знаю и горжусь этим! — Крест расхохотался.
— Н-да, я столько не выпью, — пробормотал Вячеслав, глядя ей вслед.
— Ну в самом деле, зачем хамить надо было? Сказал бы просто — нет, — поморщился Васнецов.
— Блаженный, я тебе, дураку, уже объяснял. Будешь себя вести как овца, шерсть быстро состригут. Ты кого тут хорошими манерами поразить хочешь? Перед кем тут чиниться? Запомни одну простую истину. Тряпки существуют для того, чтобы об них вытирать ноги. Так что будь циничной сволочью и не впадай в дурную меланхолию. Человек не то существо, чтобы относиться к нему по-человечески.
— Илья, ты его плохому научишь, — хмыкнул Варяг.
— Придется мне его учить, ежели ты момент воспитательный упустил, — покачал головой Крест.
Они двинулись дальше, но буквально через десяток шагов история повторилась.
— Мальчики, не хотите поразвлечься?
На сей раз перед ними стояла особа помоложе, хотя и весьма помятая. У этой волосы были помыты и возле ушей перетянуты двумя бантами, видимо, чтобы придать ее внешности более молодой вид. На девице была белая меховая шуба и потертые джинсы с отпечатком измазанной белой краской здоровенной ладони на обеих ягодицах.
Васнецову было обидно за насмешку Людоеда и за то, что те нормы поведения, которые он считал правильными и естественными, никому, оказывается, не нужны и оценить их никто не в состоянии, не то что следовать им. Он набрал побольше воздуха в грудь и выдавил сквозь зубы, но достаточно громко:
— Пошла на хрен.
— Ты чего, козел, — поморщилась она, и стало видно, что у нее не хватает доброй половины зубов.
— Я сказал, отвали, тварь! — повысил голос Николай, стараясь выглядеть при этом как можно злее.
— Тебе, чмо, трусы жмут или ты из гомиков? — фыркнула она.
— Эй! — Откуда ни возьмись за спиной проститутки появился карлик с бейсбольной битой. — Я тебе, гнида, сколько раз говорил, чтобы ты клиентам не хамила?! — воскликнул он и ударил своим орудием девицу по бедру.
— Да какие они клиенты? Им, наверное, мальчики нужны, — обиженно пробубнила она, потирая бедро.
— Эй! — снова крикнул карлик. — А вы чего кочевряжитесь? Это элитная баба, мать вашу! Вы гляньте! Ей всего двадцать пять! И ничего, что зубов не хватает! Так в работе даже удобнее! И вот, гляньте, дойки какие! — Он стал тыкать снизу битой в ее груди, которые действительно были совсем немаленькие. — Потрогайте сами! Пощупайте руками!
— А ты сам чего руками не щупаешь? Без лестницы достать никак не можешь? — усмехнулся Васнецов, продолжая нарочито демонстрировать хамство и недоброжелательность.
— Ах ты урод, — взвизгнул карлик и ткнул битой Николая в пах.
— С-с-сука… — прошипел Васнецов, согнувшись и скорчившись от боли.
Варяг вырвал у сутенера биту и поднял его за шиворот одной рукой.
— Слышь, верзила, я же тебя положу сейчас в карман, вынесу на улицу и закопаю. Никто и не заметит, — спокойно проговорил Яхонтов.
— Пусти, чмо мохнатое! Пусти, говорю! — закричал сутенер, брыкаясь.
— В чем дело?!
К ним подошел патруль. Трое рослых парней в камуфлированной одежде с демонстративно распахнутой грудью, чтобы было хорошо видно голубые вэдэвэшные тельняшки. Один, что постарше, взглянул на висящего в руке Яхонтова карлика.
— Здоровяк, поставь-ка его на пол, — сказал патрульный.
Николай уже выпрямился, хотя и продолжал морщиться от испытываемой боли. Он заметил, как напряглись Варяг и Людоед. Причем Крест сделал шаг назад и в сторону, образуя с Яхонтовым полукруг. Видимо, так удобнее будет принять рукопашный бой. А дальше… У патрульных висели на плечах автоматы. Останется только завладеть ими и пробиваться к выходу. Ситуация неприятная, если не сказать больше, и Васнецов понял, что он опять в чем-то виноват…
Бойцы никак не отреагировали на то, какую позицию заняли Варяг и Крест, однако старший патруля обратил свой взор на сутенера.
— Туранчокс, ты опять тут скандал учинил? — ухмыляясь, спросил старший.
— Эй, да что сразу Туранчокс? — огрызнулся сутенер.
— Не знал бы тебя, подумал бы на них. Иди отсюда. И не забывай, что ты нам уже два субботника должен.
Карлик от досады еще раз ударил свою девицу битой по бедру и побрел прочь, что-то бормоча ей ругательное.
— А ты силен, — ухмыльнулся патрульный, обращаясь теперь к Варягу. — Одной рукой поднял.
— Да там поднимать нечего, — пожал тот плечами.
— Карликов не любишь? — Старший прищурился.
— Я к ним ровно отношусь. Как к обычным людям. И не сочувствую. Знаю, что они этого в основном не любят. Но этот уж больно вредный.
— Да. Есть такое дело. Только вам наверняка говорили, что если кто-то вас на скандал провоцирует, не надо вестись на это. Надо сразу доложить первому патрулю. На сей раз отделаемся устным предупреждением. Договорились?
— Само собой, — хмыкнул Варяг и пожал старшему патруля руку.
Бойцы удалились.
— Да, Коля, что-то ты маху дал, — вздохнул Сквернослов, хлопая Васнецова по плечу.
Яхонтов зло посмотрел на Николая.
— Слушай, ходячая неприятность, не смотри ни на кого. Не делай ничего! Не говори ничего! Вообще рот не открывай. А ты, Людоед, не подначивай его!
— Яволь, майн фюрер. — Крест принял строевую стойку.
— Да пошел ты, — досадливо поморщился Яхонтов.
Они дошли наконец до пресловутого перекрестка и стали оглядываться. Тут было менее многолюдно, чем у рыночных рядов. В центре перекрестка стояла высокая труба с указателями и написанными на ней мелом объявлениями.
— Пошли сначала комнату для ночлега снимем да помоемся, а уж потом в бар, — предложил Илья.
— Разумно, — кивнул Варяг.
— Ну, пошли. — Сквернослов потер руки.
Николай ничего не сказал. Его съедала злоба. Он злился и на Варяга, и на Людоеда, и на того сутенера…
Гостиница оказалась на самом деле гостиницей. Это был придорожный мотель, стоящий на улице, пока вокруг не вырос этот купол-город. Баром оказался самый настоящий придорожный бар рядом с этим мотелем. И убранство в баре было соответствующим. Только вся мебель носила множество следов ремонта, и вместо иллюминации на потолке висело несколько ламп, а стены были завешаны звериными шкурами. Путники пришли сюда через два часа, после того как оформились в гостинице и, приняв душ, немного отдохнули. За стойкой стоял массивный бармен в годах с черной, будто крашеной бородой, заплетенной в косу. На голове черная бандана с белыми черепами. Видимо, в прошлом он был байкером и привычкам не изменял до сих пор. Он читал какую-то потрепанную книгу. Взглянув на новых посетителей, лишь приподняв слегка взгляд, он угрюмо буркнул:
— Добро пожаловать. Выбирайте свободный столик. Меню на стене. Свинина, крольчатина, курятина. Водка, самогон, чай. Картофель на пару или жареный. Яичница. Шампиньоны. Сигареты.
— Ого! — Людоед облокотился на стойку бара, буквально перевалившись через нее, и уставился на заполненную разными бутылками стенку за спиной бармена. — Роскошная коллекция.
