Карьерист - Иванович Юрий (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
«И второй вопрос, как долго мне ждать помощи именно в этой точке? Не снесёт ли меня ветерком или течением в гибельное место? Вот как странное давление на плечи давит, катерок поскрипывает, да и дышать тяжело. Про близкий горизонт вообще вспоминать не стоит, вот он, рукой подать. Так что пора сматываться!..»
Приняв такое решение, завёл двигатель и на крейсерской скорости двинулся в направлении, противоположном от Излома. Потому что толком не знал, на какой из четырёх сторон он находился конкретно. А они тоже имели свои весьма специфические, говорящие сами за себя названия: гористая, островная, материковая и болотная.
Что не гористая – ясно сразу. Иначе горы были бы видны в любом случае при такой видимости. Ну и хуже всего было бы оказаться на болотной стороне, условия для жизни там считались самыми худшими.
«Жаль, что не спросил у кита, возле какого Излома мы находились, – запоздало досадовал Поль. – Да и кто мог подумать, что это станет так для меня актуально?!»
Уплывать далеко не пришлось по банальной причине: наступила глухая ночь. Что даже для Труммера, побывавшего в иных мирах, выглядело страшно фатальным и неприятным действом. Да и что он там видел толком ночами, будучи в иных мирах? На той же Земле по ночам на небе светила порой луна и видны были многочисленные звёзды. А в том же Аверсе было вообще два массивных спутника на орбитах, а в мире драйдов – целых три.
А тут – полная, кошмарная темень. Словно ДОМ находился вне всяких космических созвездий, галактик и вселенных. Поневоле страх нарастает и мнится гибель всего живого. Ну разве что, когда глаза привыкли, стала различаться лёгкая световая вуаль над гранью с божественной стороной куба. Всё-таки там три солнца освещают, а потому некие отсветы видны над Изломом.
Да чуть позже в самом океане появились не то груды светящегося планктона, не то стайки светящихся рыбок. Ну и несколько вполне приличных по силе огоньков удалось рассмотреть на глубине. Видимо, там живность таким образом охотилась друг на друга.
«Лишь бы здесь какого-иного монстра не оказалось! – с содроганием молился Труммер. – Второго столкновения с таким ужасом я не выдержу… А уж катер – тем более!»
Ещё ему весьма не нравилась очень холодная вода. Не возникало желания не то чтобы искупаться в ней, но даже руки помыть выглядело кощунством. Да и в раскуроченном катере вскоре стало так холодно, что у поощера стали трястись все поджилки. И зуб на зуб не попадал. Не помогал даже отысканный кусок брезента, чудом оставшийся после всех кульбитов, грабежей и катавасий. К тому же он был мокрый насквозь, как и промок постельный матрас в маленькой носовой каюте.
О каком-то сне не могло и речи идти. Следовало греться как можно интенсивнее. А чем? Только физическими упражнениями? Хватит ли сил для этого? Да и выдержит ли днище многострадального катера? Слишком уж нехорошо оно поскрипывало и потрескивало даже при осторожном топтании или перемещении тела.
И костёр не разведёшь. Не с чего. И нечем. И баллон с газом исчез. И таблетки спиртового топлива пропали. А что осталось-то? Лишь свободное время и возможность его использования. Для чего? Правильно: для личного усовершенствования! Ведь как учил дэм Прогрессор: только свободное для размышлений время даёт смертному возможности вырваться на следующий этап своей эволюции. Иначе говоря: тренируйся, и будет тебе счастье!
Вот и начал Труммер работать над своими умениями. Тем более что чувствовал настоятельное требование организма избавиться от чуждой, совершенно неприемлемой энергии, подобранной у океанского монстра. Даже подозрения возникли: «Вдруг меня эта опасная энергия превратит в подобие своего хозяина?»
Первые три часа а’перв пытался только согреться. Или хотя бы просушить мокрый матрас и тот самый кусок вожделенного брезента. Потому что прекрасно помнил, как во время одного из воздействий по бугрящейся плоти чудовища она стала парить и дымиться от получившегося жара. Значит, стоит повозиться именно в плане прогрева объекта воздействия.
А хвалёный плащ-артефакт функции обогрева при такой температуре не имел. Или, может, в нём что-то поломалось?
Вначале поощер экспериментировал на самом уголке грубого полотна. Долго ничего не получалось с калибровкой силы. Точнее, с иным способом её подачи. Потому что уголок брезента то рассыпался прахом, то леденел, то банально обугливался. Но именно обугливание подсказало, что эксперименты ведутся в верном направлении.
В итоге через три часа Поль с огромным наслаждением вытянулся на просушенном матрасе и укутался в прогретый кусок брезента. Пусть тот и стал на четверть меньше, но укрыться хватало. Появилось ощущение полного блаженства, и стала наваливаться нега подступающего сна. Только и оставалось себе пожелать: «Спокойной ночи! Утро вечера мудренее!»
Увы! Какое там утро?! При всей усталости и крайней необходимости выспаться сон так и не пришёл. Наверное, эмоции прошедшего дня продолжали истязать бедный мозг. Или это голод истязал желудок? А уже тот капал недовольством на мозги?
Но заснуть не удавалось, какие только способы для расслабления ни принимались. Пришлось продолжить работы по самоусовершенствованию. А в каком направлении продолжать? Коль хочется пить да есть? Естественно, что в нужном! Рыбу пока глушить не стоило, попробуй её в такой темени рассмотри. А вот попить – ну оченно не мешало бы!
Тем более что вокруг океан. Казалось бы, пей – сколько влезет. Вернее, вначале дистиллируй эту воду (коль есть источник тепла!), а уже потом спокойно употребляй во всех направлениях. Но как дистиллировать, если нет простейшего перегонного аппарата? Над решением этого актуального вопроса прошло ещё два часа. К сожалению – без толку. Ничего должного под рукой не нашлось, всё оказалось смыто за борт. Разве что оставалось только разобрать двигатель, использовать топливные трубки и непосредственно емкость для солярки.
Но уж настолько пить не хотелось, чтобы лишать свой кораблик подвижности. Подобный вариант можно оставить на самый крайний случай.
«Зато можно отыскать и совсем иные способы добычи пресной воды! – продолжал интенсивно работать разгорячённый мозг. – Ведь что такое здешняя океанская жидкость? Да та же пресная вода, только щедро пересоленная. Значит, мне только и следует каким-то образом удалить соль. Или отделить её?.. Ещё лучше – попросту пустить соль в осадок. Возможно такое?.. Вроде не слыхал… Но ведь и умений поощера, доступных мне, наверняка нет во всём ДОМЕ. А у меня – есть! Вывод: нет ничего такого, с чем бы не справился поощер!»
Отыскал банку, которой вычерпывал воду, набрал в неё воды, устроился поудобнее, да и приступил к самоусовершенствованию. И полная темнота ему в этом не мешала. Потому что суть своего воздействия, а также дозировку оного он научился отличать каким-то новым чувством. Примерно так же тело ощущает, как по нему прокатывается холодная или тёплая вода. Или примерно так же человек может прочувствовать местонахождение своей ступни в пространстве, поднять её вместе со всей ногой или опустить, пошевелить или расслабить. Ему для этого зрение, слух или осязаемость не нужны. Как не нужны они и при определении «верх-низ», при условии привычной силы тяжести.
Вода вскипала. Порой перегревалась и моментально испарялась. Чаще просто разрушалась, исходя не совсем приятным запахом. Но ещё через два часа что-то стало получаться. Соль проявлялась, концентрировалась, словно бесцветные льдинки в воде, и начинала опускаться на дно банки. Понятное дело, что тут же кристаллы начинали вновь растворяться, вновь делая воду солёной.
И всё-таки! Если сразу удавалось сделать пяток быстрых глотков, вода чувствовалась на вкус только чуточку, совсем не трагично подсоленной. Иначе говоря – пригодной для питья. Только не следовало усердствовать, пить нижний слой, и уж тем более не выпивать образовавшиеся осадки.
«То ли я – гений?! То ли мне просто повезло из-за нечего делать? – восторгался Труммер собой, раз за разом черпая за бортом морскую моду, очищая её и выпивая половину ёмкости. Остальное выплескивал как можно дальше и повторял процесс. – Красота! Смерть мне от обезвоживания никак не грозит. Утром рыбки наловлю… Или вообще до берега доберусь, а уж там… Э-эх! Живём, короче!..»
