Сердце врага - Хьюз Норман (прочитать книгу txt) 📗
— Это — одно из немногих развлечений, что мне еще осталось, — неожиданно подал голос вельможа.
— Что именно? Хорошо поесть? Или ставить гостей в тупик?
Он засмеялся. Его смех нравился Паломе. В нем была одновременно и сдержанность, и едва уловимый оттенок печали — и одновременно открытость, почти детская доверчивость. В других условиях, при других обстоятельствах этот человек мог бы… мог бы достичь величия. Неудивительно, если он сам ощущает в себе это — все эти загубленные возможности, — неудивительно, что он так полон горечи!
— С чего мы начнем поиски убийцы?
Она спросила нарочито резко, злясь сама на себя за неуместные размышления. Утро — время решительных действий. Мечты и романтическую грусть следует приберечь для ночи! Грациан улыбнулся одними глазами, так что у Паломы вновь возникло неприятное ощущение, что он читает в ней, как в раскрытой книге, и отозвался в тон ей, по-деловому сухо:
— Я для того и решил поговорить именно здесь, в саду. Дворец относительно безопасен — и все же тут надежнее. Для начала я хочу знать вce, что известно тебе.
Это было несложно. Скупо, но не упуская важных деталей, скрыв лишь все то, что имело отношение к Вертрауэну, Палома поведала свою короткую историю.
Один немедийский вельможа нанял ее убить своего врага, барона Скавро. Она готовилась сделать это в Бельверусе, но тот неожиданно исчез. Три седмицы ушло на то, чтобы напасть на след — и она отыскала его в Коршене. В мерзкой халупе на улице Горшечников. Что барон делал там и почему скрывался в Коринфии, ей неизвестно…
— Не буду скрывать, я пришла убить его. Но кто-то успел побывать там до меня. Немедиец был мертв, когда я появилась… ну, а остальное тебе известно. — Незаметно для себя, Палома вновь перешла с Грацианом на «ты».
Повинуясь жесту господина, слуги безмолвно принялись убирать со стола остатки трапезы, давая собеседникам время поразмыслить в молчании. Наконец, потягивая разбавленное вино, Месьор промолвил задумчиво:
— Странная история… Стало быть, Скавро приехал сюда не меньше двух седмиц назад, жил тихо, как мышка, в какой-то нищей дыре, как будто прятался…
— Но это ему не помогло. Его убили не враги, а друзья!
— Вот как? — Грациан поднял брови. — И откуда же такие сведения?
Но Палома лишь с улыбкой покачала головой.
— Э, нет… мой дорогой. Теперь твоя очередь выступать в роли сказителя. Будем играть по-честному.
Грациан поморщился. В беспощадном свете дня вид калеки был непригляден — запавшие глаза, бескровные губы, болезненно-бледное, с глубокими залысинами, одутловатое лицо человека, обреченного на вечную неподвижность… Но сейчас Палома читала на нем и иные, давние отметины. Следы былых пороков, пресыщенность, изощренное коварство. Ей подумалось, что было бы неплохо узнать побольше о его предках — тех, что правили Коршеном прежде. Их нравы могли бы многое поведать о человеке, с которым столкнула ее судьба.
В любом случае, опасно было бы недооценивать Грациана.
Ум, хитрость, жестокость — всем этим он обладал сверх меры. И то, что она невольно прониклась к нему уважением и симпатией, делало вельможу еще более опасным.
Такой, как он, не задумываясь воткнет нож между ребер, при самом нежном объятии — если только решит, что это может принести ему хоть малейшую выгоду.
Будет ли он честен с ней? У Паломы на этот счет не было ни малейших иллюзий.
И все же он заговорил:
— Ты права. Будем играть в открытую. Я и не Надеялся, что ты с первого раза выложишь мне все карты. — В голосе его звучало одобрение. Еще бы. Он и не мыслил, что люди могут поступать иначе! — Итак, вот что известно мне. Видишь ли, мне нравится, насколько возможно, быть в курсе того, что творится в моем городе. Когда-то это имело вполне объяснимый практический смысл, теперь стало лишь… привычкой. Как бы то ни было мне докладывают обо всех приметных чужаках в городе, обо всех странностях и тайных делишках. Скавро давно привлек мое внимание. Он не в первый раз в Коршене. Впервые мои люди засекли его, когда немедиец стал уж слишком пристально интересоваться Черными Жрецами. Есть тут у нас такая секта чернокнижников… Безумцы, в основном, безобидные, как младенцы. Мы не трогаем их нарочно, они подобны свече, которая привлекает мошкару. Куда опаснее, если вся эта некромантская мразь расползется по углам, откуда их не достать.
— А так вы следите и за ними, и за всеми новичками, падкими на эти фокусы…
Грациан кивнул.
— Именно. Так мы и вышли на Скавро. Поначалу он меня не слишком заинтересовал. Даже когда я случайно выяснил, кто он такой на самом деле. В конце концов, ну хочется богатому бездельнику пощекотать себе нервы в компании магов-недоучек… У вас-то в Немедии с этим строго… Но потом, где-то с полгода назад, появились первые странности. Он стал искать выходы на моих сводных братцев.
— Не на тебя?
— Нет. — Собеседник Паломы покачал головой. — Тогда я уже… ни для кого не представлял интереса. А мои братья, доложу, это отдельная история. Особенно старший. Антиос — настоятель главного храма Митры в Коршене.
— Что общего у чернокнижника с митрианцем? — Палома была поражена.
— Этот вопрос задал и я себе. И не нашел ответа. Впрочем, Скавро встречался и со вторым, Пронтием.
— А он что из себя представляет?
— Ничтожество! — Грациан презрительно фыркнул. — Верная тень достославного графа Лаварро, мечтает лишь об одном — так поразить папеньку своей преданностью и рвением, чтобы тот наконец решил вопрос с наследованием в его пользу. Других целей и желаний в жизни у него нет. Подозреваю, если когда-нибудь мечта его все же исполнится, и он станет новым графом Коршенским, то будет здорово разочарован, ибо понятия не имеет, что же ему делать с этой властью. Все силы давно ушли на то, чтобы покорить собственного отца, ни на что больше его уже не хватит!
Наемница рассмеялась. Исчерпывающий портрет. Многое говорит и о брате Месьора, и о его отчиме-графе… и о нем самом.
— А третий ваш брат? — осведомилась она.
— Единственный, до кого Скавро не добрался. Мальца четыре года назад отослали в Аквилонию — с тех пор он ни разу не возвращался в родные пенаты.
— Я его понимаю… — едва слышно прошептала Палома. Судя по всему, замок графа Коршенского был не самым веселым местом… немудрено, что Грациан предпочитает жить здесь, в доме своих предков.
Вельможа ухмыльнулся.
— О, да! Если у мальчишки есть хоть капля мозгов, он не появится здесь еще лет десять. Но впрочем — мы отвлеклись… Итак, Скавро. Я стал подозревать, что немедиец не так прост, как желает казаться. Он шнырял по городу, что-то вынюхивал, встречался с огромным количеством самых разных людей — без всякой видимой цели. И был в растерянности. Никак не мог уловить логики в том, что он делает. Никакого смысла.
— Неудивительно. — Палома была рада возможности подколоть надменного Месьора. Ведь это было так очевидно! — Хитрый лис, он почуял слежку и решил запутать следы. На каждое реальное, нужное ему действие приходилось с десяток нелепых и бессмысленных — с единственной целью замутить воду и привести соглядатаев в отчаяние.
Грациан склонил голову, на сей раз не в насмешку, а с неподдельным уважением.
— Увы. Мне понадобилось полгода, чтобы понять то, что тебе стало ясно с первого взгляда. И все равно, до самого конца я так и не сумел выяснить, чего добивался этот ублюдок. А ведь явно было что-то важное! Такой человек как он, далеко не последний в Бельверусе, не стал бы тратить время впустую, шляясь по коршенским притонам.
— А, вот оно что! — Наемница хлопнула ладонью по столу, да так, что жалобно зазвенели хрустальные бокалы. — Значит, теперь ты вознамерился размотать ниточку с другого конца. Узнать, кто и за что его убил… и тогда станет ясно, что этот демонов выродок все-таки затевал в вашем благословенном Коршене! Я права?
— Совершенно, моя госпожа. Твой разум так же остер, как твой меч — и ранит, как твоя красота.
— О… — Палома была поражена. — Кажется, я слышу комплимент. До чего же мы так вскорости дойдем?
