Ютланд и Мелизенда - Никитин Юрий (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Но Вантит стоит и цветет, а Куявия и Артания, насколько я понял, в руинах.
– Артания и Куявия, – ответил Ютланд сердито, – через несколько лет отстроят города еще краше, дворцы еще величественнее! А вантийцы будут жить в том, что построили далекие предки. Жизнь требует обновления!
– Обновляться можно, – заметил Герт, – не сжигая все сделанное ранее дотла.
– Правда? – спросил Ютланд. – Как? Сжигая самим?.. Войны между своими?
Он чувствовал, что сердце начинает стучать чаще, а сам он злится без всякого повода, ощутил это и Герт, сказал примирительно:
– Общего рецепта нет… Ищут. Ты вот тоже в поиске, парень, я же вижу. Хотя межклановые войны тебя не волнуют. Тем более между странами.
– В поиске? – переспросил Ютланд. – Каком поиске?
Герт прожевал, вздохнул.
– Не знаю. Но все люди в поиске. Молодые особенно. Одни ищут женщин, другие славы, третьи подвигов… Что ищешь ты?
– Себя, – ответил Ютланд.
Герт покачал головой, продолжая рассматривать его с еще большим интересом.
– Такое бывает редко. И как получается?
Ютланд сдвинул плечами.
– Пока не очень. Себя найти труднее.
– Это верно, – согласился Герт. Он налил в обе чаши вина, жестом пригласил Ютланда отведать. – Проще найти других. Тех находить проще, верно?
– Смотря кого, – ответил Ютланд. Он отпил из чаши, вино слабое, сладковатое, виноградный сок еще не весь превратился в кисловатое пойло.
– А кого ты искал, но не нашел?
Ютланд покосился на него с неудовольствием, мелькнула мысль взять за шею и ударить лбом в столешницу, толстая дубовая доска выдержит, а дураку будет наука, но тут же мелькнула мысль, что так придется перебить всех людей на свете, они все любопытные и назойливые, а если такие все, то это не они ему не подходят, а он им.
– Родителей, – ответил он замедленно. – Думаю, я не один такой.
– Не один, – согласился Герт. – Кто-то теряется в войнах, кто-то от болезней, кто-то не возвращается из странствий, кто-то вовсе уходит из семьи… У тебя какой вариант?
Он осушил чашу до дна и тут же налил снова, Ютланд сделал пару глотков из своей, сдвинул плечами.
– Думаю, отец мой жив. Но где он, не знаю.
– А он о тебе знает?.. А то, бывает, где-то в странствиях, а жена рожает одного за другим.
– Знает, – сообщил Ютланд. – Но не объявляется.
– Ты его чем-то обидел? – спросил Герт. – Для тебя это в диковинку, но родители тоже обижаются на детей, хотя тем кажется, что родители все должны терпеть и все прощать. Бывает, не прощают.
Ютланд подумал, вино чуточку туманит мозг, ответил со вздохом:
– Думаю, не тот случай.
– А какой?
– Не знаю. Какая-то тайна… Но чтобы разгадать, нужно за что-то ухватиться. Хоть за ниточку. Но ее нет.
– Есть, – заверил Герт. – Просто ты ее не видишь. Подумай, поройся в себе.
– Я хочу узнать о всаднике на черном коне, – сказал Ютланд, – что скачет по ночам на огромном черном коне в сопровождении хорта с багровыми глазами! Ты что-то можешь сказать о нем, многостранствующий?
Герт покачал головой.
– Слышал, но мало. А сказать тебе может разве что Моргун, он живет не так уж далеко отсюда, но вон там в горах, и добраться до него непросто. Люди ему за сотни лет жизни надоели, понимаешь ли…
Ютланд буркнул:
– Понимаю. Я их вижу всего восемнадцать лет, но уже надоели.
Алаца и хорта пришлось оставить у подножья горы, слишком крутые стены, острые камни и мелкие выступы, за которые едва удается уцепиться.
Правда, когда перебрался на ту сторону гребня, увидел среди высоких остроконечных скал немало деревьев с пышно раскинутыми кронами, а когда спустился, некоторое время шел через заросли зеленых кустарников, некоторые еще в цвету, мельтешат цветными крылышками мотыльки, жужжат пчелы, но дальше снова стены неопрятных древних гор, все растрескались и зияют глубокими щелями.
Он уловил из одной неприятный запах, остановился, осматриваясь и вслушиваясь, но везде тихо, вошел в темный проход медленными осторожными шагами.
Гора внутри изъедена, как дупло старого дерева, глубокими кавернами, что переходят одна в другую, со свода смотрят каменные сосульки, а с пола навстречу вздымаются такие же, и все это настолько похоже на пасть с оскаленными зубами, что только зябко повел плечами и крепче сжал древко топора.
Издали донесся тяжелый надсадный скрип, словно по каменному полу кто-то сдвинул валун размером со скалу. Выждав с минуту, он начал продвигаться дальше, но скрип повторился, на этот раз уже ближе и громче.
Он остановился, чуть пригнувшись и готовый к бою. Снова ничего, только в тишине стало как-то не по себе, потому начал медленно продвигаться вперед, и сразу запах давно немытого тела стал отчетливее, еще отчетливее…
– Эй, – сказал он громко, – ты стоишь за вот тем выступом, это далеко, но вонь от твоей шкуры отравила даже траву вокруг горы. Выходи!
Не дождавшись ответа, он поднял увесистый камень размером с голову быка, примерился, метнул выше и чуть левее. Валун ударился в стену, отскочил, исчез за выступом скалы, а оттуда донесся болезненный стон.
Через мгновение из-за скалы вышел див выше Ютланда вдвое и втрое толще, весь в шкурах убитых зверей, голова как пивной котел артан, а в обеих лапах по исполинской каменной дубине.
– Мальчишка, – проревел он с изумлением, – ты метко бросаешь камни!.. Сумел бы поднять камень втрое больше, мог бы разбить мне голову… А так я тебе ее разобью… а потом съем.
– Голову?
– Всего, – прорычал див, – хотя ты маловат и тощий какой-то…
– Другие были толще?
Див прогрохотал довольно:
– Заметил?.. Да, те черепа остались от тех героев, что заходили до тебя…
– Моего черепа здесь не будет, – проговорил Ютланд холодно. – А твой мне как-то без надобности.
– Ты не похож на героя, – рыкнул див.
– Это хорошо, – ответил Ютланд. – Пусть тебя убьет не герой.
Див подошел ближе, взмахнул обеими дубинами. Двигался он достаточно быстро и ловко, но размеры все равно размеры, сила за счет ловкости, Ютланд легко ушел от удара, забежал за спину и с силой рубанул дива топором по ноге под коленом.
Над головой прогремел дикий рев, полный недоумения и боли. Див развернулся и с силой обрушил удар дубины на то место, откуда быстро отскочил Ютланд.
Брызнули осколки раздробленного в щебень камня, див рыкнул:
– Теперь я тебя разорву…
– Ну-ну, – ответил Ютланд недобро, – расскажи как…
Див с ревом бил дубинами, Ютланд едва успевал увертываться. Див хромает, но кровоточащая рана всего лишь рана, если Ютланд надеялся отрубить ему ногу, то див был уверен, что его толстая кожа выстоит перед любым лезвием.
Отпрыгивая и отскакивая, Ютланд выбрал момент, в кувырке приблизился почти вплотную, вскочил и с силой рубанул дива снова по той же ноге, почти попав острым лезвием в ту же кровоточащую щель под коленом.
Див страшно взревел, пошатнулся и, не удержавшись на ногах, тяжело рухнул на раненое колено.
Ютланд отпрыгнул, сказал зло:
– Ну что, толстолобый?.. Не по зубам?
– Я тебя, – прорычал див, – все равно… разорву…
– Дурак, – сказал Ютланд с отвращением. – Я оставлю тебя в покое, если скажешь насчет черного всадника на черном коне, что скачет по ночам в сопровождении черного хорта с красными глазами. Если ты жил долго, должен хоть раз о нем услышать…
– Разорву и сожру, – прохрипел див. Он с трудом поднялся, держась одной рукой за стену, другой крепче сжал дубину. – Мелкая тварь…
– Говори, – предложил Ютланд. – А лапа заживет. На тебе же, как на собаке, да?
– Разорву… на части…
– Слышал, – сказал Ютланд, – или не слышал?
– И… сожру…
Он замахнулся дубиной, Ютланд наблюдал за его рукой, отпрыгнул. Дубина с треском сшибла верхушку скалы, разбрызгав камешки, словно капли воды с высокой волны.
– Дурак, – сказал Ютланд уже со злостью, – тебя же вежливо спрашивают!
