Империум человечества: Омнибус (ЛП) - Ренни Гордон (книга бесплатный формат TXT) 📗
Браель бежал в темноте, пригибая голову, чтобы не налететь на какой-нибудь опасный выступ потолка, когда до него докатилась звуковая волна взрыва. Гонимый по туннелю воздух принёс сухой, жжёный запах взрывчатки. Впереди Браель видел бледный, слабый свет: хвост вереницы выживших, направляющихся к стволу шахты. Он прибавил ходу.
Кобар, должно быть, собирался сделать так с самого начала, думал Браель на бегу, — обрушить вход в туннель, чтобы зеленокожие как можно плотнее набились в штольню, чтобы разобрать завал, и тогда взорвать основные заряды.
— Где Кобар?
Браель догнал остальных, и Томбек заметил, что он был один. Браель показал на свои уши и помотал головой. Томбек показал назад в туннель и нахмурил брови, изображая вопрос.
Поняв, что Томбек хочет узнать, Браель просто помотал головой.
В этот момент пол у них под ногами двинулся. Браель почувствовал растущее давление, прокатившееся по грудной клетке. Томбек и несколько других тревожно подняли глаза на потолок, откуда посыпалась пыль и каменная крошка.
Основные заряды. Браель не смог побороть улыбку при мысли о том, что произошло в штольне, которую они только что оставили: вес земли, вес города над ними, давящий сверху зеленокожих, крушащий их под собой. Браель коротко подумал, могли ли зеленокожие чувствовать страх, как люди, чувствовать тот абсолютный ужас, что приходит с пониманием, когда твоя жизнь уже не имеет никакого значения для тех событиях, в которых ты оказался — жуткое знание, что твоя жизнь кончена. Он надеялся, что могли.
Буря пыли и каменной крошки пронеслась по туннелю и поглотила их, погасив большую часть фонарей. Выжившим пришлось, кашляя и задыхаясь, искать дорогу к стволу шахты наощупь. Под ногами, наверху и вокруг земля продолжала двигаться, скрипеть и стонать, словно протестуя против того, что произошло в её глубинах.
Один раненый из первого отряда оказался мёртв к тому времени, когда они добрались до дна ствола, где ждала клеть.
— Он останется здесь, — сказала Фрейта трём его живым спутникам.
Браель не смог удержать Фрейту от того, чтобы пробраться в клеть за секунду до того, как та начала опускаться в шахту. Он приказал девушке остаться на дне ствола, готовой дёрнуть за ручку телеграфа, который подаст сигнал тем, кто наверху, чтобы поднимали клеть. Даже если внизу все окажутся мертвы, тем, кто наверху, необходимо дать знать об этом.
— Чем меньше веса на борту, тем быстрее мы выберемся на поверхность.
Один из товарищей мертвеца угрожающе шагнул вперёд, не желая и слышать о том, чтобы оставить ещё одного друга под землёй, и тем более не желая слышать приказ об этом от девчонки. Лоллак шагнул между ними.
— Ты знаешь, она права, — сказал он тихо. — Почти его память, оставшись в живых и убив ещё больше зеленокожих.
Даже несмотря на то, что мёртвый груз остался на дне, усаженный к стены шахты, холодные руки сложены на коленях как для молитвы, подъём на поверхность был мучительно медленным. Скрежещущий рокот падающих камней стихал, сверху лился свет. Не отдавая себе отчёта, все, кто был в клети, обратили лица наверх, словно растения, ищущие солнечного света, страстно желая выбраться из тьмы.
На Браеля накатила волна усталости, пока подъёмник одолевал дорогу на поверхность, — ответная реакция на сильное чувство страха, которое он пережил прямо перед прибытием подкрепления зеленокожим. Он понял, что думает о доме, своей постели и своей семье — как всегда, когда чувствовал себя таким уставшим. И как всегда, он затолкал эти воспоминания поглубже, так глубоко, как мог.
— …о… нибу… лыши..? — Фрейта тронула его за руку и, решил Браель, прокричала вопрос. Он вопросительно нахмурился в ответ, и она повторила ещё раз.
— Немного! — крикнул Браель, поняв, что девушка спрашивает. Что-то он слышал — самый громкий звон и лязг надстройки клети и цепи, что тянула их на поверхность. Можно было надеяться, что это означало — слух к нему вернётся.
Клеть поднялась наверх, на слабый свет и холодный ветерок. Пока они были под землёй, время словно остановилось, но наверху день уже подошёл к концу. Закат окрасил небо в нежно-розовый цвет, и ранний вечерний ветерок сушил пот на коже, когда они выходили из клети. Встревоженная толпа ждала. Браель прикинул, что тут было по меньшей мере два отряда, вооружённых и готовых к спуску, на случай, если Фрейта привезёт плохие новости.
Позади вооружённых людей стояла толпа гражданских — хотя никого в Маллаксе на самом деле нельзя было больше считать гражданским. Женщины, старики и дети — некоторые из них, возможно, собрались вокруг шахты, чтобы увидеть, появится ли кто-то из близких живым. Другие, возможно, хотели знать, прорвались ли зеленокожие и, следовательно, сколько им ещё осталось жить.
— Ты! — Томбек заметил в толпе знакомое лицо: Массау. Бывший цеховик исчез под каким-то непонятным предлогом незадолго до того, как раздался зов из шахты. Теперь он ошивался с краю толпы, возможно, в надежде выяснить, скольким товарищам придётся объяснять своё отсутствие. Увидев, как Томбек ринулся к нему сквозь толпу, Массау принял почти комическое выражение тревоги и бросился прочь.
— Томбек, оставь его, — крикнул Браель вслед высокому винарцу и с облегчением обнаружил, что снова может слышать свой голос, хотя и звучал тот словно издалека. — Тебе нужно отдохнуть. И поесть. Всем нам.
— И справить траур по мёртвым, — прибавил Клив, всё ещё поддерживая Феллика. Браель увидел, что обычно говорливый примаксец выглядит изнурённым, его лицо побледнело от потерянной крови, что продолжала сочиться сквозь грубую повязку.
Отстояв очередь за едой к одной из общественных кухонь, установленных по всему городу, Браель вернулся к резервному пункту отряда на широких мостках, на полпути до верха высокой наружной стены. Пункт был занят незнакомцами, которые сообщили, что его отряд — «Все двое!», как со смехом сказал один — отправили занять позицию на самой стене.
Костес и Перрор, всё ещё верно охраняющие самострельное ружьё, поприветствовали Браеля двумя взглядами ужаса. Поняв, что парни решили, что Браель — единственный, кто выжил, он поторопился успокоить их, насколько мог, учитывая потери, которые понёс отряд.
— Остальные добывают еду, некоторые ищут баню, чтобы смыть кровь зеленокожих, — Браель глянул на подсыхающее месиво крови и ихора на собственной одежде, и подумал, что ему стоило бы сделать то же самое. — Мне показалось, что Лоллак говорил что-то о миловидной молодой санитарке из медпункта ниже литейных на западе.
— Тайлор, Дистек, Кобар, — пробормотал Перрор. — После столького вместе.
— А Феллик? — спросил Костес.
— Время покажет, — всё, что Браель ответил. Он выглянул наружу через бойницу в баррикаде, которую соорудили на стене над древним парапетом из железа и камня. Из бойницы торчало самострельное ружьё Перрора и Костеса. Лето и долгий закат подходили к концу. Небо всё ещё хранило розовые полосы, но горизонт уже потемнел — не считая тех мест, где его подсвечивали бивачные костры врага. Неуклюжие силуэты полевых лагерей занимали горизонт от края до края. Выхлопные трубы боевых машин изрыгали пламя, враг готовился к тому, что, Браель был уверен, вскоре последует.
Он представил, как они дожидаются сообщения от лазутчиков: пробейся те, какой-то сигнал был бы подан, и остальная армия с рёвом рванула бы к городу. Но неудача пробной диверсии через шахты не остановит их. Скоро зеленокожие направят всю свою армию на Маллакс. Он представил, как она идёт: чёрная, изрыгающая пламя полоска, катящаяся к городу от горизонта, через покинутые районы за воротами, охватывая городские стены и начиная жестокий, неостановимый процесс пробивания дороги внутрь.
