Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Лукашевич Денис (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Однако, он состоял в полку на правах сержанта и имел права голоса на полковом совете. Большую часть времени, конечно, «Белые враны» мотались по Королевству и Эмиратам в поисках работы, а так как войны никогда не заканчивались в Ойкумене, дел для «Вранов» всегда хватало. Но иногда король требовал решить какую-нибудь задачу для небрезгливых исполнителей. За весьма солидное вознаграждение, конечно. Вроде, как сейчас. Официально «Враны» подписали контракт с торгмарским герцогом, но на самом деле...
Но никто не возражал. Да за такие деньги можно было предать хоть сам Свет. А ведь кое-что похожие им и полагалось сегодня выполнить. Рядом с его строем показалась лошадь кондотьер-генерала Мара Дегоне, уроженца северо-западной части Джаффы.
- Доложись, сержант!
- Задание выполнено, мой генерал! - Робур отсалютовал алебардой. - Мечи начищены.
Это было условной фразой, предполагавшей начало выполнения задания. Условия были предоставлены Дегоне заранее. Тот кивнул.
- Служи, сержант! - выкрикнул он и вернулся к тройке своих ближайших офицеров. В движениях кондотьер-генерала чувствовалось напряжение: прямая спина, чересчур крепко сжатые на поводьях кулаки с белыми костяшками.
Это стоило ожидать. Эратийская армия непрерывным потоком спускалась по склону очередного пологого холма, коими были богаты предместья Цитадели. По бокам на вершинах высоких и отвесных холмов выросли ряды щитов, скрывавших отряды арбалетчиков и лучников, готовых встретить врага слаженным залпом. С этого расстояния виднелись сигнальщики с красными и синими флагами, принимавшие и пересылавшие послания. Как Робур помнил, там также находились и многозарядные гномьи установки, стрелявшие гранеными кубиками и шипастыми шариками из закаленной стали.
И взгляд поневоле скользнул поверх голов впереди идущих и вцепился в темную зубастую волну, катившуюся им навстречу. Впереди раздались резкие выкрики и строй остановился, грохнули, опустившись павезы, слаженно застыли, ощетинившись пиками, передние ряды.
Генерал Дегоне взмахнул командирским жезлом, зажатым в правой руке, и «Враны», согласно заранее отработанному порядку развернулись в атакующий порядок. Впереди ряд пикинеров, за ним — алебардисты и арбалетчики. Следом лучники с тяжелыми составными джаффскими луками. Наконечники стрел были обмотаны паклей, смоченной в драконьей крови. К каждой десятке лучников был прикреплен солдат с жаровней и запасом стрел. «Белые Враны» не входили в полки первого удара, однако и им, когда панцирная пехота устанет и отступит, придется вступать в бой с превосходящими силами противника. Хоть и армия была достаточно разнородна, командиры отдельных отрядов вместе с лорд-маршалом Маркудом договорились о совместных действиях. Войско генерала Дегоне входило во вторую линию, задача которой была сдержать противника, медленно отступая с таким расчетом, чтобы степняки оголили свои фланги для удара рыцарской и орденской кавалерии. Никто не собирался становится героем и попадать в ведомости отрядного мортуса: ни одно жалованье не стоило жизни. Деньги — вещь преходящая, а смерть — это навсегда.
С грохотом, словно обрушились сами Небесные Сады сошлась панцирная пехота Королевства, отборные гвардейцы короля и герцога, сошлись с нахлынувшим на них морем Орды. Сверкающая металлом гладь из чешуйчатых доспехов и кривых клинков и копий взбурлило, обрушившись на утесы павез. Захрипели, закричали лошади, перекрывая визгливые возгласы чуждого степного наречия. Лязг металла о металла, влажный хруст острой пики, вошедшей во вражескую плоть, стон умирающих и раненых — там, впереди словно раздвинулись врата в Бездну, из которой доносились вопли дхаров.
- Первая линия — вперед! - разнесся по строю приказ Дегоне, переданный по глоткам офицеров и сержантов. - Вторая линия — ...товсь! Лучники — огонь уступом, навесными!
Когда до него дошла очередь, Робур повторил приказ. Он находился в охранении лучников, и солдат с разогретой жаровней и здоровенной вязанкой стрел за спиной побежал вдоль строя лучников и следом за ним вспыхивали ярким искристым огнем пропитанная драконьей кровью пакля на стрелах. Офицер верхом на огромном коне — шкура в подпалинах, серая — посмотрел налево, там, где передавали приказы королевские сигнальные. Робур проследил его взгляд: над волнующимся человеческим морем, упорядоченным командирской волей, показался красный треугольный флажок. Офицер поднял руку в толстой кавалерийской перчатке и резко опустил.
Тетивы хлестнули плеткой и с пару сотен стрел взмыли огоньками воздух, одни из немногих, сложивших в пылающую тучу тысяч стрел, поднявшуюся над королевским войском. Наверное, со стороны степняков зрелище было одновременно и завораживающим, и ужасающим.
Но Орда не отступила. Стрелы канули, словно в воду. Кое-где вспыхнули огни, ряды бронированной конницы дрогнули — словно рябь пробежала. И ничего.
Степняки ответили ответным залпом. Смертоносным дождем на «Белых вранов» просыпались стрелы с белым оперением. Ранило солдата с жаровней. Он споткнулся, медный таз на цепях вылетел у него из рук, по траве рассыпались раскаленные угли. Он застонал, хватаясь за бедро, из которого торчало тонкое древко стрелы. Робур распорядился заменить и отвести его в тыл, к мортусам. Не на смерть, конечно, а всего лишь на лечение. Рана не выглядело слишком опасной.
А вот отрядам первой линии досталось гораздо сильнее. Удивительное дело, но степняки не делали различий между конницами и лучниками. Они стреляли с седла, прямой наводкой, целясь поверх павез. И первый же залп знатно проредил щитоносцев. Казавшаяся такой нерушимой стальная стена вдруг обрушилось, в ней образовались прорехи, которые солдаты не успевали заполнять. Ощетинившийся пиками и копьями строй вдруг развалился, подался назад, чтобы уменьшить ширину строй. Закрывшись щитами, панцирники отступали. Ненамного, буквально на какой десяток шагов, но и этого хватило, чтобы Орда вцепилась в них, словно изголодавшийся пес. Несмотря на то, что ее постоянно обсыпали стрелами и арбалетными болтами с укрепленных пунктов на холмах, сдаваться она не собиралась. Наоборот, кинулась вперед, в страшный рукопашный бой.
Стрелять стало куда как сложнее, чтобы не попасть по своим. Дегоне вновь взмахнул своим жезлом и отдал приказ на то, чтобы бесполезные ныне лучники отступили назад, к обозу и телегам мортусов, а вперед с лихой и злой походной песней не двинулись пикинеры и алебардисты. Робур подхватил мотив и зашагал вместе со всеми остальными, держа на весу алебарду с жутким шипастым наконечником. Внешне он был спокоен, смеялся вместе с остальными, готовясь к кровавой мясорубке, однако, внутри у него стыл лед. Он боялся. Нет, не боя, а кое-чего другого. Он посмотрел по сторонам. Увидел, как над грядой холмов показались рыцарских вымпелов. Глянул в другую.
Там, откуда должны были наступать паладины, было пусто, лишь отстреливались арбалетчики во временных крепостцах. Неужели, кружилась над ним мысль, неужели Магистр пойдет на предательство? Он не знал того, что творилось на самом деле: Соловей молчал, но королевский слуга и, одновременно, доверенное лицо все равно старался держаться поближе к жаровне в ожидании новостей.
Во имя Света и Тьмы.9-12
9.
С мотивацией у Джеремии проблем не было: сосед здорово умел расставлять приоритеты, но вот с умственной деятельностью обстояло не все так гладко. Из-за постоянного напряжения мозги варили большим трудом, иногда и вовсе отрубаясь. Тело продолжало действовать, но голова словно впадала в ступор, погружаясь в бессмысленную пустоту.
Двигался он почти безостановочно и под конец, загнанный соседом , как ломовая лошадь, он уже просто не мог пошевелиться. Видимо, это наконец дошло и до паразита, когда гоблин в очередной раз повалился, но уже не смог подняться. ОН лежал на животе, лицо до половины погрузилась в лужу и дыхание создавало тихую рябь на глянцевой поверхности, усыпанной жухлой листвой.
Глазастик позволил себе отдышаться и в голове впервые за много дней хоть немного прояснилось. Приложив последние усилия, он заставил себя сесть. Перед глазами плыло, сердце бухало последним набатом, ноги стертые в кровь кровоточили и воспалились. В голове пронеслась мысль: еще сутки такого забега, и он уже больше подняться не сможет.
