Голос рода - Гончарова Галина Дмитриевна (читать книги онлайн без txt) 📗
Войско его любит, народ…
Э, нет. Народ своего герцога любил. Карнавоны – это род, Таламир же – безродная тварь, ставшая тьером за свои заслуги. На троне его не примут.
А вот его сына от Алаис…
Ох, епт! Это что – еще и от киллеров отмахиваться? Вряд ли королева дурнее Алаис и не просчитала такую возможность!
Перспективы не радовали.
Замок наверняка набьют осведомителями, за Алаис установят слежку… делать-то что?!
А все! Дорогу осилит идущий…
Алаис вспомнила импровизацию, которую при ней как-то выдал брат.
«Дорогу осилит идущий, бегущий, бредущий, ползущий, а тем, кто упал и сдается, подняться и не удается. Поверь, что успех впереди, и молча, упорно иди».
Вот это мы и решим.
Выздоравливать – первое.
Повышать физическую форму – второе. А то мышцы как сопли, даже сейчас ясно: пресса вообще нет, ноги небось и часа спортивной ходьбы не выдержат! Герцогесса! [5] Тьфу!
Набирать ресурсы – третье. Чтобы и ключи от кладовых, и фамильные брюлики, и энная сумма в заначке были. А то придется бежать, а денег нет. И будем распевать: «Денег нет, но в мире все замечательно, денег нет, но ты, пожалуйста, держись!» Ага, щас! Лучше так: «Без денег жить нельзя на свете, нет, без них не будет супа на обед…» Так оно правильнее.
Никому не доверять – основное. Главное и единственное.
А пока спать. Спать, зараза.
Нам еще замуж выходить, если открутиться не удастся.
С этой мыслью Алаис и отключилась.
Алаис приснился остров.
Во сне она летала, как летают только маленькие дети или очень счастливые взрослые. Крылья легко держали ее над морем она то скользила над самой водой, то поднималась под облака, играла с барашками на гребнях волн, смахивая их крыльями…
Когда впереди показался остров, она даже обиделась. Как не ко времени!
Но на острове стоял замок.
Алаис снизилась и вгляделась.
А красиво…
Белая скала над морем, белый камень замка, словно вырастающего из скалы, пять башен и одна центральная. И на всех башнях флаги.
Зеленый, голубой, белый, желтый, алый…
На них что-то нарисовано, но пока Алаис не видит все гербы. Какие-то морские твари. На центральной башне тоже развевается полотно.
Цвет… моря?
Да, это морская волна. Сине-зеленая, изменчивая, переливчатая. А что изображено на знамени?
Алаис всматривается до боли в глазах, но не может различить рисунок. И все же он там есть. Он должен быть, но какой?
Какой герб у хозяина Замка над Морем?
Глава 3
– Ты же ее предаешь!!! Ты что, не понимаешь?!
Роман тряс Массимо, так что голова мужчины моталась, как у тряпичной куклы.
Бесполезно.
Массимо смотрел пустыми глазами абсолютно пьяного человека.
Да, не просыхал он уж пятый день как. Как похоронил Мариль, так и принялся заливать горе выморозками [6], да в таком количестве, что улицу бы затопить хватило.
Душа горела и болела.
Мариль…
Ее-то за что?!
Ведь соплюшка же, даже жизни повидать не успела! Ничего не успела…
И так мучительно! Подонки!
Один он остался…
Боль мешалась с пьяной жалостью к себе, затягивая Массимо в какой-то омут, в котором не было места реальности. Сестра, мать, отец, Мариль – все кружились перед ним в винном дурмане, Романа он просто не видел.
– Ты понимаешь, что ее смерть не должна оставаться безнаказанной?!
Бесполезно. С тем же успехом Роман мог взывать к изображению Ардена, авось отзовется. Но деревянный лик, крашенный в бело-синие тона, молчал. Молчал и Массимо. То есть мычал что-то нечленораздельное. То ли пел, то ли жаловался, то ли ночной горшок требовал.
– Тьфу!
Роман сплюнул на грубый дощатый пол, утопив плевком двух блох и таракана, – и вышел из таверны, оставив Массимо, где тот и сидел. Что толку с дураком вязаться?!
Раз так – он сам отомстит за любимую!
Пусть в Храме говорят про слуг Ириона, Роман точно знает, что Змей из Водоворота не вылез! Нож, которым перерезали горло Мариль, держала человеческая рука. И Роман не верил, что можно похитить человека просто так.
Только не в их городе!
Обязательно кто-то должен увидеть, услышать, шепнуть знакомому осталось совсем чуть-чуть. Узнать, кто, как, когда, кому…
Роман потратил уже кучу времени и сил, щедро платил уличным мальчишкам и нищим, и сегодня, кажется, его ждет успех.
Ему назовут имя.
Имя человека, в чью карету садилась Мариль. И с этого человека он спросит за все!
Эттан Даверт шел по залу, раскланиваясь со знакомыми. Врагами и недругами.
Друзей у него здесь не было.
Для быдла предстоящие все едины, их воля – воля каждого, воля Ардена, воля верующих. Но это для быдла. Люди посвященные знают иное…
Вот стоит Леорант. Стоит, жабеныш, пепелит его злым взором. Ненавидит до безумия, голыми руками разорвал бы Эттана, да не выйдет. Кто ж тебе, дурашке, виноват, что ты мальчиков любишь? Да не просто мальчиков, а маленьких, до десяти лет? И умудрился своей жирной любовью уходить до смерти уже троих в заведении госпожи Лошар? Соблюдал бы обет безбрачия, как подобает предстоящему, – и проблем бы не знал!
Вот кланяется Инторс. Этот тоже не любит, но надеется на милости. Ему хватило золота. Монетки сей достойный предстоящий любит больше, чем что бы то ни было. Оно и понятно, на что-то другое уже и сил не хватает, и возможностей – возраст-то почтенный. Почитай за шестьдесят жучку накапало.
А вот и Эльнор. А как ненавидящим взглядом-то жжет! Его б воля – сейчас кричал бы на весь зал, да не выйдет! Никак не выйдет, и не надейся. Доченька твоя, грех юности от любимой девки, сейчас в надежных руках. И если не проголосуешь как надо – ее насмерть затрахают.
Эттан мило улыбнулся Эльнору, наслаждаясь бессильной ненавистью.
А кто тебе лекарь, коли ты свое защитить не умеешь? Эттан отлично помнил, сколько золота, интриг, сколько сил пришлось ему потратить, чтобы защитить свою семью. Вальера, конечно, не была беззащитна, Тессани – род старый, говорят, еще с самими Лаисами в родстве, а те – отравители из первых. И Вальера этому ремеслу тоже обучена.
Эттан помнил, как был удивлен в свое время, обнаружив у Вальеры в прическе отравленную шпильку, а на руке – кольцо с ядом. Разные яды, кстати говоря.
Лусию жена тоже учит, передает опыт, мальчишек пыталась, но те…
Луис – это его гордость и радость, истинный первенец. Жестокий, умный, сильный, верный, по-своему преданный ему, Эттану. Идеальный пес. Он всегда будет приносить добычу.
Самый хитрый и пронырливый – Эрико. Такой проныра, что без денег никогда не останется. Еще мальчишкой был, а уже пытался чем-то торговать со своими друзьями. И с купцами общий язык найдет. Даже с маританцами умудряется торговать, хотя вот уж эти твари так твари. Вот с кем не договоришься.
Гвардия древних королей, чтоб их! Гордости немерено, но и силы тоже. Ничего, вот он станет Преотцом – и найдет на них управу. Необязательно атаковать в лоб, есть ведь еще и кинжалы, и яды, и интриги… сами еще запросятся под его милостивую руку.
Ну и третий сын. Родригу.
Тот попроще. Не такой хищный, как Луис, не такой хитрый, как Эрико, но быть предстоящим под умелой рукой отца – на это его хватит. Сейчас он ждет за дверями вместе с остальными служителями. Заодно и прислушивается. Вот уж кто не умеет язык держать за зубами, так это вся прислуга. А уж как ее назвать… Лакей ли, служитель… Единообразно.
Ничего, пусть сплетничают. Пересказать их разговор и Родригу сумеет, а уж Эттан потом из общей навозной массы выловит крупинки золота.
Да, если сегодня все пойдет как надо, следующее утро он встретит в голубой мантии, расшитой жемчугом, – одеждах Преотца [7]. А если нет…
