Level Up. Нокаут - Сугралинов Данияр (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗

Данияр Сугралинов, Максим Лагно

Level Up. Нокаут

Глава 1. Галлюцинация

Майк Бьорнстад Хаген, хоть и имел в своей родословной скандинавские корни, был так же похож на викинга, как чихуахуа на дога. «Плакса Майки», «Малыш Майки», «Доходяга Майки» и даже просто «Эй ты, членосос!» – как его только не называли, но никогда «мистер Хаген».

Единственный раз, когда это почти случилось, был в банке, куда Майк забрёл в надежде получить кредит на дом. «Простите, мистер Хаген, но ваш кредит не одобрен», – сказал тот клерк, не скрывая ухмылки. И Майк бы охотно ему врезал, если бы умел драться.

Дом… Мечтами о собственном доме для него и малышки Джесс он жил все три года, что они были вместе, пока Джессика не сбежала с тем громилой-дальнобойщиком из Аризоны. Или из Техаса? Да, уже не важно.

Важно то, что следующие пять лет Хаген больше ни с кем не встречался, и не потому, что так уж сильно любил и тосковал по Джессике, – нет. Просто он был никому не интересен, даже татуированной толстухе Шейле из магазина напротив. Та торговала комиксами, а Хаген частенько заходил за новыми выпусками «Rat Queens» и «Extremity».

Как-то, хорошо выпив в баре «У Чака», Майк набрался смелости и пригласил ее в кино на очередных «Мстителей». Чувствуя себя смелым и разбитным, Хаген заявил: «Подружка, как насчёт выгулять твоё роскошное тело с самым отвязным парнем на районе?» – «Отвязным? – оторопела Шейла. – Ты это о себе?» И выдала классическую речь о том, что будь Хаген последним мужчиной на планете, даже тогда она бы никуда с ним не пошла. Дослушивать Майк не стал. Уже поняв, что получил отказ, он впал в ступор, а мозг включил стандартный защитный механизм, который Хаген начал практиковать ещё в младших классах, каждый раз, когда его обзывали уродом и закидывали объедками в школьной столовой: ничего не слышу, никого не вижу. Едва передвигая непослушные ноги, он вышел из магазина комиксов и больше никогда туда не заходил. Комиксы пришлось заказывать онлайн, а это совсем не то, вы же понимаете. Нет, никакой злости на Шейлу Хаген не затаил, но возвращаться в её магазин ещё раз? Хуже унижения не придумаешь.

В тот вечер, когда он вернулся с работы, была пятница сразу после Дня благодарения. Впрочем, для Хагена все эти семейные праздники ничем не отличались от прочих дней. Отца он никогда не видел, а мать ушла из жизни несколько лет назад.

Мама – единственный человек в жизни Хагена, который искренне его любил. Кто-то мог бы сказать, что её любовь была чрезмерной, но только не сам Малыш Майки. Она была и мамой, и лучшим другом, и самым интересным собеседником. Джесс претендовала на такую роль, и в какой-то момент даже казалось, что успешно, но потом она сбежала, а когда Хаген вернулся к матери из первого самостоятельного «круиза по жизни», как выразился дядя Питер, мама уже была смертельно больна. Врачи давали тридцатипроцентный шанс на успешное излечение, но денег на оплату клиники все равно не было. Да и пришлось бы ехать в Филадельфию, а как, если здесь и работа, и жилье? Кто бы его отпустил?

Мама умерла в жутких мучениях, Хаген провёл с ней все последние дни, держа за руку, не в силах унять слезы.

Первый год после её смерти Майк будто учился жить заново. Привыкал готовить, с переменным успехом пытался стирать одежду и просыпаться вовремя. Мать, опекавшая сына, ушла, её места никто не занял, и второй раз в жизни (первый был тогда, когда он ушёл к Джесс) Хаген принял самостоятельное, взрослое решение. Не сдаваться, не опускать руки. Без особых целей, плывя по течению, но – жить!

И он научился. Мамину готовку заменила еда из китайской забегаловки, раз в неделю Хаген ходил в прачечную, а утром его поднимал будильник. Жизнь почти наладилась, но мамы все равно очень не хватало.

Из всей гипотетической родни Хаген знал только дядю Питера – старшего брата матери. Бывший военный, прошедший Ирак и Афганистан, в свои редкие наезды тот пытался подключаться к воспитанию Хагена, добавляя мужской руки в образовательную программу, но ничего путного из этого не выходило. Плюнув, дядя Питер остановился на трех краеугольных камнях важных для каждого мужчины: умении постоять за себя, помощи матери и соблюдении правила: «никогда не ныть!»

Все три пункта провалились.

Хаген до истерик боялся физической боли и предпочитал сразу сдаться или убежать, нежели «стоять за себя», хотя и мечтал научиться драться, как знаменитый «Могучий Мышонок» Деметриус Джонсон – чемпион UFC в наилегчайшем весе. При росте сто шестьдесят сантиметров и весе меньше пятидесяти семи килограмм этот величайший боец одиннадцать раз защитил титул! Маленький Хаген часто представлял, как станет достойным наследником Джонсона: Плакса Хаген, сто пятьдесят девять сантиметров, пятьдесят шесть килограммов, чемпион UFC! Три раза «ха».

Помощь матери? Это было скучно, куда скучнее игр на консоли и чтения комиксов, да и не требовала мать ничего такого от единственного сына.

А вот насчёт «не ныть» – Хаген и сам старался, но ничего не получалось. А что ты сделаешь, если слезы сами наворачиваются на глаза, стоит только услышать что-то обидное? Даже сейчас, когда Хагену уже под тридцатник, он, бывало, не мог сдержаться. Взять хотя бы того тупого покупателя – мистера Горецки – с его чёртовым ноутбуком. В магазине техники, где Хаген работал, никто кроме него не разбирался в компьютерах, и каждый раз, когда мистер Горецки, рыская по нелегальным сайтам для взрослых, наматывал на жёсткий диск своего лаптопа очередной вирус, кому приходилось разбираться с этим? Конечно, Малышу Майки. А мистер Горецки в достаточной мере прокачал свои навыки «Наглость» и «Хамство», чтобы всегда обвинять в заражении ноутбука именно его.

В общем, в ту пятницу, когда мистер Горецки снова пришёл в магазин, в выражениях он не стеснялся. Вместе с запахом чеснока и лука, от которого Хагена чуть не стошнило, он изрыгал ругательства. «Тупорылый урод» и «прыщавый ублюдок» были самыми мягкими оскорблениями в его речи, полной эпитетов и характеристик. «Хорошо быть таким смелым, – думал Хаген, чувствуя, как плотину прорвало, и слезы ручьём катятся из глаз, – когда ты два метра ростом, а твои предплечья объёмом шире, чем моя нога». В общем, денёк выдался так себе, хоть и пятница.

В растрёпанных чувствах Хаген побрёл в бар Чака, где, помимо основной задачи напиться, он все ещё надеялся познакомиться с какой-нибудь чикой. Неважно с какой, лишь бы у неё была дырочка между ног. Он даже заметил одну: та одиноко сидела за барной стойкой и глушила чистый виски, – но подойти так и не решился, хотя и порывался. А когда, наконец, отлепил зад от стула, было уже поздно: незнакомка вульгарно хохотала над тупыми шутками какого-то хлыща в костюме и при галстуке.

Так что Хаген, залившийся дешёвым пойлом, пошёл домой и всю дорогу жалел себя. В своей холостяцкой берлоге он немного поиграл в любимый файтинг боев без правил на PlayStation, представляя, что колошматит ненавистного мистера Горецки, глянул по кабельному какой-то дешёвый хоррор и уснул.

Незадолго до полуночи он проснулся, чтобы сходить отлить. Тогда-то все и случилось.

Путь от дивана до уборной в его небольшой съёмной квартирке занимал от силы шагов пять, но и их Майк не смог преодолеть, не споткнувшись. Ловкость никогда не была его сильной стороной, но уж по ровному-то полу дойти до уборной у него всегда получалось даже в хлам бухим.

Но в этот раз, когда он встал с дивана и, пошатываясь, направился в туалет, мир словно мигнул. На пару секунд Хаген будто завис во вселенском ничто, не чувствуя притяжения, движения воздуха при дыхании, запахов, звуков и света. Он даже не ощущал себя самого. Его окружила тьма.

А когда мир вокруг вернулся, тело незамедлительно стало выполнять всю ту серию панических команд, которые выдавал мозг: судорожно задёргалась диафрагма, в поисках равновесия замахали руки, переступили ноги. В общем, Хаген свалился на пол, больно ударившись подбородком и едва не прикусив язык, а потом долго не решался встать, ловя «вертолёты» – знакомое каждому хоть раз сильно перепившему человеку состояние мировращения. В глазах летали белые мошки, выстраиваясь в странные символы, больше похожие на руны Хищников из известного всем киноблокбастера. Сдерживая подкатившую рвоту, Хаген затих. Он лёг на спину, прикрыл глаза в ожидании момента, когда придёт в норму, но хаотичное движение мошек не прекратилось.