Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2 - Соул Джин (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗

Джин Соул

Девять хвостов бессмертного мастера

Том 2

Лисьи меры длины

Лисы измеряют предметы на лисий лад, и нужно заметить, что измерения эти не так уж и точны, потому что у каждой лисы своё собственное мерило.

Лисий коготь – 1,5 см.

Лисий палец – 3 см.

Лисий хвост – приблизительно 1 м, но иногда 1,5 м или даже 2 м, смотря какая лиса.

Лисий чжан – длина лисы от носа до кончика хвоста, приблизительно 2,5 м.

Лисья пядь или лисья пятка – длина, равная отпечатку лисьей лапы, приблизительно 5 см. А ещё лисьей пяткой измеряют площадь.

Давайте решим несложную лисью задачку, чтобы проверить, хорошо ли вы теперь разбираетесь в лисьих мерках?

Задача от Недопёска, который плюхнулся лисьим персиком в песок и оставил в нём ямку длиной 30 см и шириной 25 см. Какова площадь отпечатка лисьего персика в лисьих пятках?

[101] Возвращение в Небесный дворец

Богиня небесных зеркал нетерпеливо мерила шагами площадку Небесной лестницы. Небесный император спустился в мир смертных, чтобы вернуть Первого принца в Небесный дворец. Они уже должны были вернуться, но что-то их задержало. Лёгкая тень предчувствия омрачила её лицо.

А если с А-Цинем что-то случилось? Им ведь так и не удалось определить, в кого переродился Первый принц. Из некоторых людей вытянуть душу даже небесными чарами непросто: если он переродился чиновником или колдуном, или разбойником, душу придётся долго очищать от скверны смертности, прежде чем вынуть её. Некоторые души, – например принадлежащие хэшанам [1], – вынуть вообще невозможно: хэшаны настолько могущественны, что могут силой воли удерживать душу от вознесения. Лучше бы Первый принц переродился обычным человеком.

Императрица подумала, что постарается убедить Небесного императора не отсылать Первого принца обратно в мир смертных, а изменить изгнание на высылку в Нижние Небеса, где живут рядовые небожители, не приближенные к Небесному двору. Жизнь вне Небесного дворца тоже может считаться изгнанием и никоим образом не оспаривает Высочайшую волю.

Вернулся Небесный император. В воздухе у его головы плыл, раскинув руки и запрокинув голову, Первый принц, заключённый в духовную сферу.

– А-Цинь! – вскрикнула богиня небесных зеркал, бросившись к ним.

Небесный император остановил её жестом:

– Сначала войдём. Произошло кое-что непредвиденное. Не стоит никому об этом знать.

– А где стражники? – спохватилась императрица. – Вам пришлось сражаться в мире смертных?

Небесный император поджал губы и промолчал. Он казнил их по дороге в Небесный дворец: они видели и слышали слишком много.

В Южном цветочном павильоне, где жила императрица, в крыле, что занимал Первый принц до своего изгнания, Небесный император опустил бессознательного юношу на постель. Богиня небесных зеркал тут же бросилась к нему. Первый принц был в глубоком обмороке, его пульс и дыхание едва ощущались.

– Что с ним произошло?

Небесный император тщательно затворил двери и сказал негромко:

– Он переродился в мире смертных, но не в человека. Поэтому мы не видели его в небесном зеркале.

– В кого же он переродился? – испуганно спросила богиня небесных зеркал.

– В лисьего демона.

– Что?!

– Тихо, тихо! – недовольно сказал Небесный император. – Я сосчитал его хвосты, их всего восемь, так что ничего страшного, девятихвостым лисом он стать не успел.

– У него же нет хвостов?

– Они запечатаны человеческим обличьем.

– Но как А-Цинь мог переродиться демоном?

– Я не знаю. Вечный судия может менять ранг перерождения, но демоны ему не подвластны. Первый принц переродился демоном по собственной воле. Другого ответа я не нахожу. Я не слишком хорошо знаю мир смертных, но известно, что живые существа могут перерождаться в призраков или демонов.

– Невозможно! – рассердилась императрица. – Его духовные силы очень близки к тем, что были у него до низвержения. Я не чувствую в нём Скверны.

Небесный император неохотно признал, что это так. Тело Первого принца переполняла духовная сила неизвестного происхождения, поэтому он не решился извлечь душу и принёс Первого принца на Небеса в том виде, в каком он пребывал в мире смертных.

– Позовёшь меня, когда он очнётся, – велел Небесный император. – После решим, что с ним делать. Его воспоминания уже должны были вернуться к нему.

Он бросил на Первого принца быстрый взгляд, покривился и вышел, несколькими хлопками в ладоши подзывая к себе слуг.

– Пришлите ко мне Третьего и Четвёртого циньванов [2], – распорядился он, широкими шагами направляясь в тронный зал.

Старших сыновей он вернул ко двору, когда выяснилось, что они учатся усердно и делают успехи в культивации. Они всячески ему угождали, надеясь, что однажды им удастся вернуться к прежнему статусу.

– Первый циньван вернулся в Небесный дворец, – объявил Небесный император, когда сыновья явились на зов.

Лица их вытянулись. Они меж собой поговаривали, как бы хорошо было, если бы младший брат сгинул в мире смертных безвозвратно, и обрадовались, узнав, что он затерялся где-то после перерождения.

– В ближайшее время проведём церемонию Становления, – продолжал Небесный император, кривя рот. – Но прежде нужно сделать кое-что. Пора испытать небесное оружие, которое я дал вам.

Они переглянулись. Поскольку Хуашэнь-хоу практиковала затворничество и не желала брать оружие в руки, Третий циньван получил небесный меч, Четвёртый циньван – небесный лук, и каждому было подарено по своре небесных молний.

– Я обнаружил в мире смертных гнездо Скверны, – сказал Небесный император, и его глаза холодно блеснули. – Вот что вы сделаете…

Он подозвал к себе сыновей и, понизив голос, отдал им распоряжения.

А в Южном цветочном павильоне Первый принц наконец-то открыл глаза.

[102] Ху Фэйцинь приходит в себя

Ху Фэйцинь пребывал в забвении, как ему казалось, бесконечно долго. На деле же прошло всего пять небесных часов. В мире смертных это равнялось примерно тридцати годам, на Лисьей горе время отмерило пять с половиной месяцев.

Придя в себя, он долго не открывал глаза. Голову разрывали наполнившие мозг воспоминания, смешивались с его лисьей памятью, искажали восприятие действительности. Он подумал, что если откроет глаза, то его попросту вырвет. Вернулось всё разом, и мозг не справлялся с таким объёмом информации. Лисья память и память небожителя грызлись, точно озверевшие, одна старалась вытеснить другую, а он тщетно пытался устроить их вместе, чтобы помнить всё и ничего не забыть.

Его всё-таки вырвало, едва он открыл глаза. Кто-то перевернул его на бок и подставил ему миску.

– После перехода так бывает, – донёсся до него отдалённый голос.

Ху Фэйцинь был ещё ослеплён небесными молниями и столпом вознесения, потому видел нечётко. Перед ним маячили разноцветные пятна – так он воспринимал действительность в первую четверть часа. Когда зрение прояснилось, он разглядел, что подле него находилась женщина со сбившейся набок причёской.

Он с трудом выговорил:

– Матушка…

– А-Цинь, – обрадовалась богиня небесных зеркал, – ты меня узнаёшь?

Ху Фэйцинь моргнул в знак согласия. Глаза его заслезились, императрица стёрла влагу платком. Он почувствовал, что к его рту придвинули фарфоровую чашку – губы ощутили прохладу, – и сглотнул медленно закапавшую в рот тёплую жидкость. Это был персиковый нектар.

– Где я? – проговорил Ху Фэйцинь, крылья его носа подёргивались, он принюхивался.

– В Южном цветочном павильоне, – ответила богиня небесных зеркал.