Тринадцатая реальность (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (электронные книги бесплатно .txt) 📗
– А не обидится на «кое-то»? – усмехнулся Иван Павлович.
– Он бы мог не получить и того, что дадим, – ответил я. – На это и нужно будет напирать в разговоре. Кайзер перегнул палку, объявив всех американцев преступниками. Кто же будет ему сдаваться на таких условиях? Это как минимум десять лет принудительных работ по восстановлению разрушенных городов, а кого-то могут и прибить. Вообще-то, это было бы справедливо, но империя уже отплатила американцам той же монетой. Если их ударный флот пойдет на прорыв, возможно, его потопят, но и у немцев мало что останется, а у них под боком англичане. Да и с американцами лучше говорить о мире не с пустыми руками.
Я никогда не видел американского посла, поэтому рассматривал его с интересом, и удостоился от него такого же любопытного взгляда. Мне на его месте тоже было бы интересно, что делает на приеме такой мальчишка, как я. Посол поздоровался первым, произнеся все протокольные фразы. Ответил на приветствие только император, а потом он представил меня и предложил перейти к цели визита.
– Я хотел бы от имени моего правительства просить ваше величество об одной услуге, – сказал посол, садясь на предложенное ему место. – Нужно перевезти по вашей территории наших моряков, и позволить нам вывезти их на родину из одного из ваших дальневосточных портов.
– Только моряков? – спросил Андрей. – Я бы хотел узнать, мистер Буллит, что вы собираетесь делать с кораблями?
– Скорее всего, они будут затоплены, – ответил посол.
– Ваше мнение, князь? – обратился ко мне Андрей.
Вот надо ему было это делать? Лучше бы ответил Шувалов.
– Пусть топят свои корабли вместе с экипажами, – посоветовал я. – Для них такая героическая смерть будет лучше плена, а нам ни к чему ссориться с проверенным временем союзником. Франко-Германская империя фактически разгромила ваш флот, а сейчас вы нам предлагаете пренебречь союзническими обязательствами и спасти ваших моряков, которых кайзер объявил преступниками, да еще при этом лишить его законных трофеев. Мы ничего не приобретем, кроме неприятностей.
– А если все корабли отдадут вам? – спросил посол.
– Кое-что отдадим кайзеру, а остальное используем сами в оплату своих услуг, – улыбнулся я ему. – Мы единственные, с кем кайзер не станет из-за вас драться. Можем даже поспособствовать в проведении мирных переговоров.
– На это можно пойти при выполнении двух условий, – осторожно сказал Буллит. – Во-первых, мы заключаем договор о взаимной обороне, а, во-вторых, вы переводите большинство полученных кораблей в свои дальневосточные порты, чтобы от вас, как от союзников, была польза.
– Боитесь японцев? – спросил я. – А это ничего, что у нас с ними уже есть союзный договор?
– Вы не делали секрета из текста договора, – сказал он, пожав плечами. – Ваш договор с японцами такой же, какой предлагаю и я. Вы не нападаете на них и не нападаете на нас, но оказываете помощь тому из нас, кто подвергся нападению. Если на нас нападут японцы, вы, оказывая нам помощь, не нарушите ни один из договоров. Естественно, у такой помощи будут ограничения. Так вы не сможете, помогая нам, воевать на их территории, только на нашей или в международных водах.
– Хорошо, что вы вспомнили о вашей территории, – сказал я. – Что мы решим насчет Аляски? Нам не помешает база рядом с союзником, которому нужно помогать.
– Не большая получится база? – спросил он. – У нас необходимость в союзе на время, хотя мы и потом готовы поддерживать добрососедские отношения. Я думаю, что мы сможем отдать вам несколько Алеутских островов в обмен на согласие никогда в будущем не выдвигать к нам территориальных претензий, но даже это я не могу решить сам без консультаций. Давайте отложим решение этого вопроса на более позднее время.
– Тогда у меня, ваше величество, больше вопросов нет, – сказал я Андрею. – Если согласятся передать нам все корабли и находящееся на них боевое имущество, всех переправить во Владивосток, а там действовать, как договоримся. Можем перевезти мы, а могут прислать свои корабли. Сколько их?
– Около семидесяти тысяч, – ответил посол. – Возможно, будут не одни моряки. Немцы перерезали железную дорогу, а мы не успели всех вывезти из Алжира.
– Я не возражаю, – кивнул Андрей. – У вас нет вопросов, канцлер?
– Большие расходы, – сказал Шувалов. – Ваших военных будут довольно долго перевозить. Пока всех с пересадками доставят во Владивосток, пройдет пара месяцев, а уже начало сентября. Часть из них наверняка не успеем перевезти до зимы, и их придется где-то размещать и содержать. Корабли – это, конечно, ценность, но я представляю в каком они состоянии после четырех месяцев боев. И если еще будут что-то взрывать или вредить... Я вам сразу скажу, что к ним в таком случае будет совсем другое отношение.
– Это можно будет оговорить в документах, – согласился посол. – Если будем заключать договор, какой нам смысл вредить своим союзникам?
Когда договорились по всем вопросам, и посол уехал в свою резиденцию, ушел и Шувалов. Остались только мы втроем.
– Нельзя было его дожать без меня? – недовольно спросил я Андрея. – Мало мне было внимания англичан, теперь еще янки заинтересуются такой непонятной фигурой у трона. Не пора ли мне переезжать? С американцами договорились, причем с их помощью можно будет придержать японцев. И кораблей у нас теперь будет достаточно, и Филиппины им завоевать не удастся, а об остальном пусть болит голова у англичан с голландцами. А с кайзером как-нибудь по-родственному договоритесь.
– Завтра, – сказал он. – Я распоряжусь, чтобы отправили охрану и вообще к вашему приезду приготовили все, что нужно. После обеда будут машины, тогда и поедете. И учти, что раз в неделю будете к нам приезжать.
Когда я пришел домой, отец уже вернулся со службы.
– Красавец, – сказал он, с удовольствием меня осмотрев. – Мужчине идет мундир, жаль, что ты его не любишь. И орден на тебе прекрасно смотрится. Да, можешь меня поздравить со статским советником. Твоя работа?
– Тогда и ты меня поздравь с тайным советником, – ответил я. – Даю слово, что ни к твоему повышению, ни к своему, руку не прикладывал. Да, меня еще наградили орденом Святого Александра Невского, только пока почему-то не вручили. Наверное, забыли.
– Не врешь? – поразился отец, от удивления забыв про манеры. – За что наградили, я понял, жаль, что другие поймут превратно.
– Плевать, отец, – сказал я. – Мы завтра от вас вообще уедем. Будем жить недалеко в собственном имении и приезжать раз в неделю.
– Тебя отпускают раньше, чем все закончится?
– А оно уже почти все закончилось, а что осталось, доделают без меня. Вера где?
– В спальне твоя жена, – ответил отец. – Ей опять нехорошо. Когда твоя мать вас вынашивала, у нее такого безобразия не было, хотя она была гораздо слабее Веры.
Я вошел в спальню и сел на край кровати, на которой лежала жена.
– Опять тошнит, – виновато сказала она. – У нас вчера ничего не было и сегодня я, наверное, тоже не смогу.
– Глупенькая, – сказал я, целуя ее глаза. – Нашла о чем печалиться! Думай лучше о том, что возьмем с собой на новое место жительства. Завтра после обеда будем переезжать.
– Я уже привыкла к переездам и все быстро соберу, – сказала она. – Леш, а кого ты больше хочешь, девочку или мальчика?
– Ты уже спрашивала, а я уже отвечал, – засмеялся я. – Я от тебя хочу побольше и мальчиков, и девочек, лишь бы роды не отразились на твоем здоровье. Но ты у меня сильная, и все должно быть хорошо.
Следующим утром сходили позавтракать, а потом Вера подавала мне вещи, а я их укладывал в саквояжи. Поскольку комнаты все равно оставались нашими, все с собой не брали, только четыре саквояжа, которые забрали пришедшие в три часа жандармы. Уехали на двух машинах, в одной из которых были мы, а в другой – четыре жандармских офицера. До усадьбы ехали двадцать минут. Находилась она недалеко от дороги, но дом был в глубине парка, поэтому проезжающие машины не должны были мешать. Один из офицеров своим ключом открыл замок на воротах, и машины одна за другой поехали через парк по дороге к стоявшему в ее конце большому одноэтажному дому и возвышавшейся над ним маленькой церковью.
