Пятое кольцо - Грэм Митчелл (библиотека книг .txt) 📗
В ушах у Мэтью шумело; он поднялся на колени, пытаясь собраться с мыслями. Точно так же, как раньше, он представил себе непроницаемый щит и закрыл им себя и своих друзей. Почти в то же мгновение еще две молнии, еще страшнее прежней, ударили рядом с ними, и комья земли разлетелись вокруг, Мэтью оглянулся, чтобы убедиться, что щит отбил удар. Он лихорадочно пытался припомнить, что же именно он подумал в Элбертоне, когда произошел взрыв, но вокруг царил такой хаос, что сосредоточиться было невозможно. Мэтью был способен лишь защищать себя и своих друзей.
На поле элгарцы по-прежнему храбро бились, но враг неуклонно теснил их. Отовсюду раздавались сигналы труб и вопли раненых. Мэтью понимал, что ему нужно время, чтобы сосредоточиться, но Дурен не давал ему ни секунды передышки. Позади юноша услышал бас Гола – он приказывал всем бежать назад. Коллин схватил Мэтью за руку и в ужасе указал на холм, на котором стоял Дурен. Холодная дрожь страха охватила Мэтью; у него перехватило дыхание.
По полю на них неумолимо надвигалась стена оранжевого огня высотой в шестьдесят футов и шириной более восьмидесяти ярдов. Мэтью окаменел и не мог отвести от нее взгляда. И тут в глубине его сознания раздался голос Дурена:
– Ты опоздал, глупец. Твой отец погиб из-за твоей слабости. Ты не сумел спасти от смерти твоего друга, а теперь ты увидишь, как погибнет твой народ.
За тысячи миль от поля Ардон, глубоко под землей, огромная хрустальная колонна в давно заброшенной пещере налилась красным светом: это Мэтью набирал силу. Он медленно поднялся на ноги и полностью сосредоточился на том, что видел перед собой. Огонь казался ему не огнем, а как бы кипящей жидкостью. Несмотря на щит, он чувствовал приближение страшного жара…
А голос Дурена по-прежнему звучал в его сознании:
– Там, где ты прошел, гибнут люди… Сколько человек уже расстались с жизнью из-за тебя? Оливер Донал… Захария Уорд… Прайор Коулман… и его несчастный младший брат Джейм… все погибли… как твой отец. И ради кого? Ради труса, у которого от страха дрожат руки… ради труса… труса… – повторял голос. – Да, я знаю, что ты собой представляешь на самом деле… Я изучил твой мозг, мальчишка… можешь притворяться перед другими, но от меня ты ничего не скроешь. Убийца… ты погубил невинных синкарских моряков… женщин… мою сестру…
Голос все говорил и говорил, и наконец Мэтью не выдержал. Он дрогнул под беспощадным напором слов Дурена и пошатнулся. Волна жара подходила все ближе.
Второй раз Мэтью ощутил себя в плену у страшной ненависти, которую ощущал почти физически. Образы тысяч невинных людей, повешенных на холмах Тирейна, лица женщин и детей Эндерона, люди, которых он никогда не встречал и не знал… Они вторглись в его сознание с невыносимой ясностью и отчетливостью. Его отец, Джайлз Нейсмит, капитан Донал – все стояли перед его мысленным взором, глядя на него с упреком…
Но тут из самой глубины его существа раздался вопль – и он нанес ответный удар, родившийся из гнева на чудовище, стоявшее на другом конце поля, чудовище, погубившее стольких людей…
Вспоминая об этом мгновении много лет спустя, Мэтью понял, что лишь слабая улыбка, появившаяся вдруг на лице Дурена, удержала его от исполнения задуманного. Лишь в самое последнее мгновение Мэтью отскочил от пропасти, в которую готов был прыгнуть, – и не стал уничтожать всех и вся в радиусе двадцати миль…
Те, кто с холмов смотрел на сражение, и солдаты обеих армий увидели, как еще одна стена огня – но голубого – взметнулась ввысь прямо на том месте, где только что стояла катапульта. Обе огненные стены быстро двинулись навстречу друг другу, столкнулись и рванулись к небу, затмевая солнце невыносимым сиянием. Страшный удар грома потряс землю, в которой образовалась огромная воронка.
Дурен отбивался от ударов Мэтью, напрягая все свои немалые силы. И тоже наносил юноше удар за ударом. Продолжалась и битва вокруг. Командиры армии Алор-Сатара удвоили усилия. В ответ Роузон снял с фланга вторую армию Элгарии, чтобы отбить атаку противника. Однако, как ни старались элгарцы, им приходилось отступать под давлением превосходящих сил противника.
От передовой до Мэтью, стоявшего перед стенами огня, оставалось не более ста ярдов. На лбу у юноши выступил пот, он сжал кулаки. Мускулы его спины и шеи свело от напряжения. А голос Дурена продолжал неотступно шептать в его сознании…
Делейн наблюдал за ходом битвы с высоты холма. Элгарцы отступали. Повсюду гибли люди. В сердце принца возникло мрачное предчувствие неизбежного конца. У него было недостаточно солдат, чтобы отбить врага. Его страна гибла. История запомнит его имя как имя человека, не сумевшего предотвратить гибель своего народа. Слезы потекли по его лицу, и приближенные отвернулись, не в силах выносить это зрелище.
Но вдруг на дальнем конце поля показались белые плащи мирдианцев, пробившихся сквозь арьергард Алор-Сатара, а с запада подошла сеннийская конница. Мирдианцы, столица которых была полностью разрушена Дуреном, яростно бросились в атаку.
Гол, увидев своих соотечественников, тут же вскочил на лошадь и помчался к ним с криком «Сеннийцы, ко мне!».
Через несколько мгновений знаменитый боевой строй, известный под названием «сеннийский клин», напал на противника с фланга. Сначала лошади не спешили, но ярдов через пятьдесят перешли в галоп, и сеннийцы взяли копья наперевес.
Пять тысяч лучших бойцов земли в порядке, напоминавшем клин, неслись по полю навстречу противнику, будто неукротимая волна. Зычный голос перекрыл шум битвы:
– В атаку!
Когда Делейн увидел, что фаланга сеннийцев, будто удар молнии, врезалась во фланг врага, раскалывая его, он повернулся к Джеррелу Роузону и завопил:
– Пора!
Роузон передал приказ полковнику Тарджилу, под командованием которого стояла в запасе легкая кавалерия элгарцев.
– Что ж, отец, – обратился Тарджил к мужчине, сидевшему на черном жеребце, – надеюсь, что вы не забыли замолвить за нас словечко на небесах.
– Старая пословица гласит, что небо помогает тем, кто сам не плошает, – с улыбкой ответил отец Томас. – Может, слышали?
Тарджил усмехнулся.
– Надеюсь, что в вашей новой профессии вы будете столь же успешны, как и в старой, – ответил он, повернулся в седле и закричал: – Элгарцы, вперед!
Трубач затрубил «в атаку», и кавалерия элгарцев выскочила на поле из-за укрытия.
Мэтью хорошо помнил, как отец Томас в сопровождении нескольких солдат пробился к нему. Священник рубил направо и налево, будто одержимый. Внезапно юноша понял, что шепот Дурена смолк. Впервые он мысленным взором посмотрел прямо в ненавистное лицо короля. Его глаза встретили взгляд юноши потоками ненависти. От улыбки на лице Дурена не осталось и следа. Стена голубого огня, вызванная Мэтью, постепенно двигалась вперед. Дурен чувствовал это. По лицу правителя Алор-Сатара ручьями лился пот; он тяжко, прерывисто дышал.
Внезапно Дурен испустил вопль ликования. От радости он вскинул руки, запрокинул голову и истерически захохотал. Через мгновение шар огня материализовался в небе и с ревом понесся на холм, на котором стояли Делейн и Лара.
Мэтью затратил последние силы на то, чтобы заставить огненный шар двигаться назад – дальше и дальше, – прямо на Дурена, который, ничего не замечая, хохотал до последнего мгновения своей жизни…
Делейн взглянул на другой конец поля и увидел, что Карас Дурен упал на колени. Юноша Люин тоже не смог больше держаться на ногах. Принц не мог понять, жив он или нет. «Жив», – подумал Делейн. Полк Белдона Тарджила наконец-то пробился к Мэтью и пытался удержать солдат Алор-Сатара, рвавшихся к нему. Несмотря на лихие подвиги мирдианцев и сеннийцев, Делейн понимал, что их помощь не изменит положения. Врагов по-прежнему оставалось слишком много… Элгария была обречена.
Внезапно в небе возник огненный шар и со страшной скоростью устремился на Делейна. Он мгновенно понял, что жить ему осталось совсем чуть-чуть… Принц замер на месте, не в силах шевельнуться. Но тут случилось чудо: огненный шар резко свернул, поднялся выше и помчался прямо на Дурена. Когда грохот взрыва затих, от холма, где стоял король, ничего не осталось, а взрывная волна, прокатившись по полю, сбила с ног принца и всех, кто стоял рядом. Из-за клубов дыма почти ничего не было видно.
