Драконы на каникулах - Дубровный Анатолий Викторович (читать книги полностью .TXT) 📗
— Анурам, наша великая богиня! Она пришла к нам под именем Милисенты! Как же я раньше не догадался! У нее верховой дракон! Разве может простая смертная, пусть даже очень сильный маг, владеть огнедышащим драконом!
— А Листик? — спросил кто-то из людей.
— Листик ее сестра! Она не просто Арыамарра, она младшая богиня!
— А леди Тайша? И еще две девушки — Рамана и Саманта? — последовал еще один вопрос.
— Они — свита богини, поэтому у них тоже есть драконы. — У Ыраламыра на все был обоснованный ответ.
— Это правильно, — заметил Тремаз, абордажник-человек, — некрасиво получится — богиня впереди на драконе, а ее свита за ней пешком бежит. А когда у всех драконы, то это правильно и демократично.
Орки посмотрели на него с осуждением — так говорить об их богине и ее свите! А Тремаз пожал плечами: мол, ну и что, что богиня? Наниматель не хуже других, а во многом и лучше. Главное, чтобы деньги вовремя платила. Хотя сам Тремаз теперь уже не совсем наемник, он чувствовал, что его связывало с Милисентой и Листиком нечто большее, чем договор найма, и он, старый циник, будет драться за этих девочек так, как ни за кого и никогда не дрался, драться насмерть! Он оглянулся на своих товарищей-людей и встретился глазами с Трапыром, тоже наемником с Граона. Тот кивнул, видно, испытывал то же самое.
Должность султанского глашатая только с первого взгляда кажется незначительной. На самом деле она очень важна и ответственна! Ведь кроме обязательно приглашенных существовала квота тех, кто желает попасть на большой прием без приглашения, в надежде, что султан рассмотрит его просьбу и, возможно, окажет милость, что-то из просимого да и выполнит. А попасть в зал большого приема можно только с разрешения султанского глашатая, вернее, только после того, как глашатай объявит имя вползающего, потому что в зал можно было только вползти. Такой проситель полз до тех пор, пока султан не разрешал ему подняться и стать к стенке. Встать к стенке зала больших приемов — это было султанской милостью, потому как неугодного могли и выбросить из зала, причем выбросить по частям. Но сегодня, слава Единственному, никого не выбросили, всех поставили к стенке. Это тех, кто был официально приглашен. Оставались еще официально не приглашенные просители, они толпились у дверей, заискивающе заглядывали в глаза глашатаю и с большим почтением предлагали ему подарки. Вообще-то должность называлась не «глашатай», а «министр — распорядитель церемоний», и определять очередность неприглашенных просителей входило именно в обязанности этого министра-глашатая. Понятно, что должность была не только ответственная, но и очень хлебная.
Султанский глашатай с удовольствием рассматривал перстень, преподнесенный ему в качестве подарка первым незарегистрированным кандидатом на вползание. Было почти десять, из официально приглашенных оставался всего один посетитель, вернее, посетительница, королева какого-то государства, судя по тому, что ее поставили последней в официальную очередь, — крайне незначительного. Но ее еще не было, поэтому распорядитель церемоний решил начать запускать официально не приглашенных. Вообще-то большой султанский прием начинался через час после восхода солнца — такова была традиция. Но первые полтора-два часа султан дремал, поэтому заползали просители с мелкими просьбами. Эти прошения, чтобы не беспокоить солнцеподобного, рассматривал великий визирь и решал, удовлетворить или нет. Потом, когда султан уже вполне проснулся и мог адекватно реагировать на просителей, запускали особо важных с не менее важными просьбами, а в конце шли уже все остальные, в том числе незарегистрированные, кто там их считает, скольким неофициально назначено, списки-то у султанского министра — распорядителя церемоний! Поэтому можно облагодетельствовать и пропустить одного-двух незарегистрированных сверх квоты, не забыв, естественно, и про себя. Удовлетворенно хмыкнув, глашатай уже собрался было приоткрыть большую дверь и объявить очередного просителя. Открывать дверь полностью не разрешалось, министр-распорядитель должен был объявлять вползающего через маленькую щелочку громадных дверей так, чтобы самому султана не видеть, и так, чтобы султан его тоже не видел, иначе пришлось бы уже глашатаю падать ниц. Но приоткрыть дверь министр-распорядитель не успел.
Немного в стороне от толпы ждущих просителей возникло странное белесое облачко. Из него вышли, взявшись за руки, две девочки. Одна черненькая, с внешностью типичной уроженки Эпира, в скромном платье, а вторая… Рыжая и в узких штанах! Эти две детали удивленный взгляд глашатая отметил в первую очередь, а потом он с изумлением, переходящим в негодование, увидел у этой девочки на поясе ножны с двумя большими ножами! Такое нарушение! Ведь на прием к султану приходить с оружием категорически запрещено! А девочка шагнула к министру, собираясь отодвинуть того с дороги, так как глашатай застыл, не в силах пошевелиться от страха: за девочками из облачка вышли три огромных чудовища! Похожие на вставших на задние лапы маленьких драконов, они были одеты в кольчуги, а в руках держали что-то похожее на большие сарлы!
— Листик, это министр — распорядитель церемоний, он должен объявить о нашем прибытии, — произнес мужчина в роскошном венисийском камзоле, тоже вышедший из облака.
С ним были еще двое, одетые в незнакомые одежды, но, судя по их единообразному покрою, нечто вроде военных мундиров. За мужчинами вышли три девушки. Две из них были в красивых платьях, пусть и необычных для султаната, а третья… Глашатай с ужасом узнал в этой миловидной темной эльфийке сурового убийцу из самого страшного клана дроу, или, как они себя сами называли, дарков. Убийцу из страшного клана Мягко Ступающих! Только они так одевались!
— Чего стоим? — Вопрос задала девушка в замшевом брючном костюме, она вышла из этого странного облачка последней. — Мы как раз вовремя успели, нехорошо заставлять султана ждать!
— Мил, Каратто говорит, что вот этот должен объявить, что мы пришли, а только потом мы можем войти, — пояснила рыжая девочка, ткнув пальцем в перепуганного глашатая.
— Да, без объявления неприлично, — согласилась Милисента и сделала замечание девочке: — Листик, пальцами тыкать тоже неприлично.
— Мил, а чем мне в него тыкать! — возмутилась девочка. — Не ножом же! Могу, конечно, ногой пнуть!
Затем рыжая очень непочтительно, можно сказать, крайне нахально, толкнула застывшего глашатая:
— Ну чего стоишь? Объявляй давай!
Министр — распорядитель церемоний только затряс головой, не в состоянии произвести какое-либо другое действие.
— Ага! Шимба, помоги ему, — кивнула рыжая девочка одному из чудовищ.
— Ага! — копируя нахалку, ответило чудище и подняло глашатая за шиворот. Тот широко разинул рот, не в силах вымолвить ни слова.
— Королева Милисента и принцесса Листик, со свитой! — торжественно произнесла рыжая, поясняя, что надо сказать, потом показала на дверь.
Два других чудовища широко распахнули тяжелые двухстворчатые двери, и Шимба вбросила в зал министра.
Султан Ваштанарам Седьмой, повелитель всех истинных последователей Единственного, владыка всех Заскийских земель, владетель гор Таренги, степей Оркании, властелин вод Гуланского океана и прочая и прочая, восседал на троне и благосклонно кивал торжественно подползавшим к трону участникам большого султанского приема. Выразившие свои верноподданнические чувства и не менее верноподданнические просьбы отползали и становились вдоль стены просителей. Вдоль других стен расположились придворные, чье присутствие на большом султанском приеме было обязательно. У трона стояли султанские сарламы — воины гвардии. К удивлению присутствующих, на сегодняшнем приеме среди султанских телохранителей не было ни одного орка. А как известно, именно им султан доверял больше всего, и в отличие от гвардейцев-людей именно среди них большинство было магами. Знающие тихонько шептали тем, кто еще не знал: гвардию султана покинули все орки. Некоторые даже рассказывали, что видели, как кавалькада орков-сарламов ночью уходила из Яфры. Это было удивительно, необычно и страшно! Оркания составляла почти половину территории Заскийского султаната. И вот теперь множились очень пугающие слухи — Оркания перестала признавать султана своим правителем! А это значило, что врата, открывающие путь в мир Таринт, теперь для купцов султаната недоступны. Вернее, доступны, но уже за деньги, и деньги немалые. Словно подтверждая эти слухи, глава купеческой гильдии был необычайно мрачен. Он-то знал правду. Вчера после обеда его посетила девушка с пшеничными волосами, и после разговора с ней почтенный Бараманакер ун Тартум стал очень мрачным и в таком виде пребывал до сих пор. С девушкой он говорил более двух часов. Как она попала в кабинет и как ушла, никто не заметил, но слуги, носившие в кабинет кофе и сладости, ее видели, так что сомнений в том, что посетительница у главы торговой гильдии была, ни у кого не возникало. Но мало кто знал, что в казармах орочьей части гвардии так же неизвестно откуда появилась рыжая девочка в сопровождении двух сарламов султана. Она пробыла там всего десять минут, а когда исчезла таким же непонятным образом, как и появилась, орки султанской гвардии заявили капитану, что покидают службу, и стали собираться в дорогу. Мало кто знал, что Листик не только посетила казармы гвардии, она еще и пробежалась по орочьим кочевьям Оркании, племена которой признавали власть султана, правда, весьма условно. А теперь перестали признавать вообще — вести оттуда были получены голубиной почтой перед самым большим султанским приемом. Но по внешнему виду султана нельзя было определить, что он опечален этими известиями, его бесстрастное лицо выражало только надменное величие.
