Король-Дракон Мистары - Гуннарссон Торарин (книги без сокращений TXT) 📗
Драконы внезапно остановились и, переговариваясь между собой, задрали головы вверх. С неба спускался золотой дракон, замедляя свой стремительный полет могучими взмахами огромных крыльев. Вот он приземлился перед атакующей волной драконов, поднял заднюю ногу и ловко достал из-за спины огромный меч, который висел там в специальных ножнах.
— Я Мартэн, Первый Спикер Парламента Драконов, — грохочущим голосом объявил он. — Я предупреждаю вас всех, что если вы во второй раз попытаетесь осквернить святость этого места и отрицать волю Великого, мой меч ответит вместо меня!
Внезапно Тельвин сообразил, что Мартэн прилетел не один. Дареша, Джерадэн и другие короли золотых драконов летели вслед за ним, сопровождаемые своими отрядами. Некоторые из собравшихся быстро слетели вниз и присоединились к лояльным драконам на площадке, но значительно больше число остались на краях оврага, слишком злые, чтобы отступить. Драконов-хулиганов было все еще намного больше, чем защитников внизу. Несмотря на все усилия Тельвина помешать драконам воевать, отчаянная битва не на жизнь а на смерть была готова разразиться между них самих.
— Что я могу сказать им такого, что заставит их думать иначе? — спросил Тельвин своих товарищей.
— Не думаю, что ты можешь что-то сказать, — ответила Карендэн. — Это наше наказание — вся мудрость драконов куда-то исчезает, когда нами обладевает страх или гнев.
Тельвин попытался встать, решив любой ценой остановить сражение. Он сумел встать, но качался и шатался, едва не падая. Драконы-ренегаты молчали и глядели на него, как если бы они бы не способны испугаться врага, который едва стоял на лапах. Тельвин испугался, что они поймут его уязвимость и воспользуются моментом. Один из самых больших красных драконов скользнул вниз на площадку и приземлился почти перед самым Мартэном. На удивление золотой дракон только посторонился и дал ему пройти. Тем не менее Мартэн не опустил свой меч, держа его обеими руками и направляя в сторону остальных. Тельвин был уверен, что этот красный дракон — Джердар, и что остальные будут сражаться или нет в зависимости от того, что он сделает.
— Я знаю тебя, — сказал Джердар, глядя на Тельвина. — Я припоминаю, что много лет назад ты пощадил меня. Но даже если бы я забыл, мой друг Мартэн обязательно напомнил бы мне это. Но мы по-прежнему не знаем, пришел ли ты чтобы служить нам или завоевать нас.
— Почему вы решили, что я хочу завоевать вас? — смущенно спросил Тельвин.
— Потому что это вытекает из пророчества, — ответил красный дракон. — Там сказано, что Повелитель Драконов придет, чтобы править драконами, и с момента своего появления будет влиять на всю нашу судьбу.
— Я думаю, что вы неправильно поняли пророчество, — ответил Тельвин. — Время Повелителя Драконов кончилось. Согласно воле Великого, теперь я — Король Драконов.
Все драконы поднялись на ноги, ревя от ярости и страха, они стояли на каменных площадках вдоль края ущелья, зло глядя вниз. Многие развернули свои огромные крылья, приготовившись спрыгнуть вниз и броситься в бой. Король Драконов был их последней великой надеждой, и за все сокровища в мире они не хотели бы услышать, что их легендарный защитник и их величайший враг — одно и то же существо. Драконы больше не доверяли пророчеству, так как оно обмануло их, и Тельвин испугался, что они скорее бросятся на него, чем рискнут быть обманутыми в очередной раз. Тельвин заметил, что даже его собственные товарищи вздрогнули, услышав его слова, и спросил себя, не лучше ли было подождать с этой новостью еще немного. Тем не менее его защитники преодолели страх и образовали даже более плотное кольцо вокруг него, готовясь защитить его от ярости драконов-хулиганов.
— То есть ты веришь, что твоя судьба — править нами? — спросил Джердар.
— Я не собираюсь ни над кем властвовать и управлять, — твердо сказал Тельвин. — Мое единственное желание — служить.
— Почему мы должны верить тебе? Чем ты докажешь, что это воля Великого, а не свойственное тебе желание завоевывать?
— Джердар, неужели вы все еще сомневаетесь в воле Великого? — укоризненно спросил Мартэн.
— Нам нужны гарантии, — ответил Джердар. — Если все это происходит по желанию Великого, почему бы ему самому не заявить об этом? В прошлом он не раз поступал так.
— Если только это может удовлетворить вас, так тому и быть.
Тельвин почти подпрыгнул от звука глубокого, привыкшего командовать голоса, раздавшегося за его спиной. Драконы резко замолчали, стало абсолютно тихо, и он увидел, как все его товарищи смотрят куда-то с глубоким почтением и страхом. Мартэн опустил свой меч, а драконы вокруг него отступили назад, опустив свои длинные шеи до земли в знак высочайшего уважения. Он неловко повернулся, едва успев расставить ноги пошире, чтобы не упасть. За его спиной стоял дракон, или вернее колеблющийся и свекающий образ дракона огромного размера и силы. Все три головы дракона грозно глядели на собрание. На какой-то момент напряжение повисло в воздухе, но враждебные драконы не выдержали и опустили свои головы, охваченные стыдом за то, что сам Великий видел их недоверие к нему.
— Вы не в состоянии бросить мне вызов, — прогрохотал Великий. — Или моему представителю и воину. Я могу простить ваши сомнения, так как меня не было и я не мог служить вам, но время страха и неопределенности прошло. А теперь оставьте это священное место в мире и одиночестве, в котором вы нашли его.
Образ растаял, оставив драконов в темноте. Потом, группами по два-три дракона, они начали улетать, раскрывая крылья и прыгая с внешнего края оврага. Несколько долгих мгновений в небе над площадкой святилища было столько драконов, что Тельвин даже поразился, что никто из них не налетел друг на друга. Впрочем они быстро поднялись выше самых высоких деревьев и направились домой на восток, летя вдоль Вендарианского Кряжа.
— Да, это было слишком близко, — выдохнул Сэр Джордж. — Можно сказать что это расплата за слишком влиятельных друзей.
— Мне кажется, что не слишком хорошо внезапно становиться драконом, — пожаловался Тельвин, усаживаясь на траву. — Не могу себе преставить, что в моем возрасте можно научиться летать. Да я ходить толком не могу.
— Ты очень красивый дракон, — промурлыкала Карендэн, устраиваясь поближе к нему и ласково касаясь своей щекой его.
— Ну, на мой вкус у него слишком лисье лицо, — заметил Мартэн, убирая свой меч в ножны на спине.
— Как бы я хотел, чтобы перед такими событиями меня хоть кто-нибудь предупредил, — сердито сказал Тельвин. — Я устал от всех этих приключений и превращений, мне бы отдохнуть, хотя бы чуть-чуть.
— Ты заслужил время отдыха и счастья, — сказал из темноты голос Великого. — Прежде, чем стать Королем Драконов, ты должен научиться быть драконом. И ты обязан найти Ожерелье Драконов, которое принадлежит тебе. Располагай собой до следующей весны, но потом драконы будут нуждаться в тебе.
— Но почему именно я? — в отчаянии спросил Тельвин.
— Ты сожалеешь о своей службе?
— Нет, не сожалею, — твердо сказал он. — Но все, через что я прошел, и все, через что мне еще придется пройти, имеет свою цену. Если драконам будет от этого лучше, я готов платить. Но почему выбрали именно меня? Почему я так важен для судьбы драконов, если я даже не знаю что это такое, быть драконом?
Но Великий не ответил, решив, что время раскрыть тайну еще не пришло.
Тельвин опустил голову, на какое-то мгновение он не был уверен, что сумеет вернуться обратно, в святилище. Мартэн улетел вслед за драконами-хулиганами, чтобы поговорить с ними о том, что они увидели, и убедиться, что они решили подчиниться воле Великого. Карендэн и другие жрецы помогли Тельвину вернуться в Сумрачную Пустошь. Он попытался вернуться к более привычному внешнему виду, но даже это было одно из того, чему еще надо научиться.
В храме для него приготовили комнату, и этой ночью он спал на большой кровати в обнимку со своей любимой Карендэн. Заснуть, однако, оказалось не просто. Новое тело казалось ему огромным и неуклюжим, хотя самое большое беспокойство доставляло не оно. Вся его жизнь изменилась, в очередной раз. Дом, друзья, долг Повелителя Драконов, даже собственное тело — он потерял все. При этом он точно знал, что его жизненный путь далеко не окончен; наоборот, он только начинается, но он не чувствовал, что готов к тому, что ждало его впереди.
