Под Знаком Исцеления - О'Донохью Ник (библиотека электронных книг txt) 📗

— Я верю тебе, — ответила Бидж уклончиво, — но… — Она взглянула на Руди и Бемби, которые, как всегда, держались за руки. — Мне кажется, что большую ценность, чем пророчество, имеет совет.

— Мой совет? — Он улыбнулся со спокойной добротой, которую Бидж иногда видела на изображениях святых. — Он может не понравиться тебе, доктор. Не забудь, я направляю Тех, Кто Умирает.

— И все же, каков твой совет?

— Умри достойно. — Он коснулся ее лба, словно благословил ее. — В конце концов смерть все равно неизбежна. Поэтому умри достойно: ради высокой цели и не в одиночестве.

Он повернулся и пошел вперед; Те, Кто Умирает, не колеблясь двинулись за ним.

Руди и Бемби уходили последними. Они прислонили шесты с зеркальцами к скале и подошли к провожающим. Филдс сжал руки им обоим:

— Вы ведь знаете, что, когда я закрою Путь, вам трудно будет найти дорогу назад. Может быть, так останется навсегда.

Руди кивнул, и Бидж поразилась тому, каким взрослым он сразу стал.

— Мы это обсуждали. Мы оба хотим жить в новом мире. Я, конечно, буду скучать по Сан-Франциско, и оба мы будем скучать по Перекрестку… — Он махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли, в сторону невидимого Перекрестка. — Но все меняется. Ведь что-то из того, по чему мы скучаем, уже ушло, верно? Скоро может уйти и все остальное. — Он обнял Филдса, который легко провел рукой по его рогам. Бемби тоже обняла сатира; по отношению к нему она никогда не проявляла стеснительности.

Руди пожал руку Протере. Бемби ему только робко улыбнулась и кивнула.

Оба они лизнули Бидж в лицо; она подумала, что в последний раз чувствует, как шершавы их языки жвачных, какими бы нежными ни были их чувства.

— Передай от нас привет Дэйву, — сказала Бемби и всхлипнула.

— Ну, малышка, не нужно плакать, — ласково сказал Руди. — Она теперь такая чувствительная. У нас ведь будет олененок, ты знаешь?

— Знаю, — ответила Бидж.

Руди и Бемби направились к озеру, сжимая шесты с зеркальцами и направляя солнечных танцоров. Те послушно двинулись следом, образовав две ровные линии, похожие, подумала Бидж, на ухоженные посадки на плантации.

Остальные люди-олени последовали за ними.

Бидж смотрела им вслед, пока Филдс не похлопал ее по плечу.

— Бидж, теперь я должен закрыть этот Путь. — Его теплая рука была ласковой. — Маленькая Бидж… Ты тяжело переживаешь расставания, верно?

Она медленно двинулась вдоль черты, наблюдая, как зеленый мир травы становится неотчетливым и исчезает.

— Да.

Обратный путь не занял много времени, но все они испытали облегчение, когда впереди показались знакомые горы и долины Перекрестка. Никто не разговаривал. Бидж спотыкалась от усталости и размышляла о том, кажется ли остальным, как к ей, Перекресток теперь чуть более пустым и обыкновенным, лишившимся части своего волшебного очарования и притягательности.

В следующие три недели у Бидж ни разу не появилось возможности повидаться со Стефаном. Наступившая зима была волшебной и унылой. Времени на размышления не оказывалось совсем, иначе Бидж потом вспоминала бы эту зиму как самую странную и самую замечательную в своей жизни и, уж конечно, самую ужасную.

Погода была то превосходной, то кошмарной. Такого количества снега Бидж не видела никогда раньше. Влажные воздушные потоки приносили сильнейшие снегопады, и обрушившаяся масса снега преображала ландшафт и перекрывала дороги; потом холодные сухие ветры разгоняли тучи, и в ночном небе высыпало столько звезд, что Бидж не верила собственным глазам.

Несмотря на занесенные снегом дороги и тропинки, пациентов у Бидж было более чем достаточно. Однажды поздней ночью в январе Бидж, которой полагалось бы быть уже в постели, решила наконец ответить на письмо Ли Энн; не очень хорошо соображая от усталости, она написала:» Мне следовало бы больше внимания уделять диагностике «.

Вместо этого ей приходилось оперировать и оперировать. Перед рассветом, с трудом протерев слипающиеся глаза, она ставила на плиту чайник, выпускала Дафни и расстилала у двери одеяла для будущих пациентов. Как ни рано вставала Бидж, обычно у двери ее ждал уже по крайней мере один пострадавший. Чаще всего животных приносили члены дорожных команд, мясоеды или молчаливые пастухи.

Большую часть пациентов Бидж составляли молодые животные: оленята, ягнята, щенки: беспомощные и беззащитные жертвы напряженности на Перекрестке. Бидж по привычке обсуждала свой гонорар с теми, кто приносил их, но обе стороны прекрасно знали, что она в любом случае возьмется за лечение.

Только Бидж было известно, что ее непреклонная решимость помогать и лечить всех животных, пострадавших от насилия, питалась ненавистью к Моргане и стремлением, хоть и безуспешным, положить конец кровопролитию и страданиям на Перекрестке.

Каждое утро она натягивала выстиранный белый халат; каждый вечер он оказывался замаран кровью и экскрементами, как бы ни старалась Бидж не пачкать одежду. То обстоятельство, что кровь и экскременты принадлежали часто представителям мифических видов, не облегчало стирку.

Бидж не уставала поражаться мясоедам: эти острозубые хищники нежно заботились о представителях тех видов, на которых охотились, и страдали, видя их увечья и смерть. Особенно запомнилась девушке Лразз — женщина-мясоед, притащившая к Бидж в несколько раз превосходившего ее размерами оленя; Лразз поддерживала его голову, пока Бидж накладывала швы. Когда же выяснилось, что все усилия напрасны — потеря крови слишком велика, — женщина-мясоед закинула голову и завыла, прижимая к себе оленя. Бидж могла только повторять ей снова и снова:

— Он умер. Ты сделала все, что могла. Твоей вины тут нет. Что же делать, такое случается.

Этим утром Бидж вышла из коттеджа, держа в руках кружку с чаем, готовая, как всегда, пожалеть мертвых, оценить тяжесть повреждений у раненых и помочь тем, кто имел шанс выжить.

С первым пациентом все было огорчительно ясно: глубокие раны на животе овцы говорили о том, что голодные времена делают вир еще более жестокими. Вспомнив, чему учил ее Б'ку, Бидж перерезала овце горло; хотя у нее был запас баранины, следовало сберечь мясо для дальнейшего.