Инфернальная команда - Сухов Александр Евгеньевич (читаемые книги читать txt) 📗
Вопросов не последовало, поскольку демон умел изъясняться не только кратко, но и вполне доходчиво. Мандрагор пожелал присутствовать на Воловьей Пустоши чтобы, как он сам витиевато выразился: "Собственными глазами вкусить радость победы обожаемого Гвенчика". Шмультика так и подмывало ехидно спросить у льстеца, как это можно вкушать глазами, но он все-таки сумел удержаться от реплики и тем самым в очередной раз не пополнить пресловутую копилку обид магического корня.
— Кстати, — продолжил Шмультик, — сегодня ночью от нечего делать, я чуток модифицировал твою кольчугу, шлем и рукавицы, теперь их не способен разрубить даже твой меч.
Слова компаньона приятно порадовали юношу, и он тут же поспешил опробовать вышеназванные предметы на прочность — не то чтобы Гвенлин сомневался в словах своего друга, а исключительно из принципа "доверяй, но проверяй". Поверхностные испытания выявили их доселе невиданные защитные свойства. Меч, перерубивший на глазах восхищенной публики боевой рыцарский доспех не только не смог повредить хотя бы одно из звеньев кольчуги или рукавиц, но и оставить даже слабой царапины на отливающей цветами побежалости поверхности шлема. Еще один взмах почти в полную силу и блестящая полоска лезвия вместо того, чтобы разрубить чудесный головной убор вместе с табуретом, с мелодичным звоном отскочила от него. Нужно отдать должное Шмультику как великому кудеснику металла — следов от удара меча не осталось не только на шлеме, но и на самом мече не сохранилось никаких отметин после встречи с чрезвычайно прочной поверхностью. Юноша тут же пожелал натянуть на себя модифицированные доспехи, но демон ему отсоветовал делать это:
— Не стоит, Гвен, покамест нам никто не угрожает, ходить в полном боевом облачении — откровенное пижонство, и для здоровья не очень полезно: вон какая на улице жарища намечается — вмиг сваришься до полной готовности. Одно дело щеголять в доспехе на тенистых улицах столицы и в прохладных питейных заведениях, как ты это делал вчера, другое — торчать неизвестно, сколько в чистом поле. Сложи все в сумку и возьми с собой, если очень хочется, но народ смешить не нужно, к тому же будет лучше, если на нашу компашку вообще не станут обращать внимания.
Скрепя сердце, молодой человек вынужден был согласиться с хитроумным компаньоном. Он сложил вещи в отдельный мешок, который запихнул под кровать.
За час до начала состязаний наша троица покинула "Поющую ундину" и на двух лошадках потрусила в сторону южных ворот Майрана…
Воловья Пустошь — огромный пустырь каменистой неплодородной земли, который начинался в трех верстах к югу от столицы королевства Кангур. Ее длина и ширина равнялись примерно десяти верстам, таким образом, по расчетам организаторов соревнований площадь пустыря вполне позволяла принять пару миллионов претендентов, слетевшихся в Майран из разных уголков мира Тев-Хат. Судя по манере одеваться и вести себя, побороться за право стать обладателем руки прекрасной Илейн съехались представители едва ли не всех народов. Здесь были как светлокожие рослые обитатели Северных земель, омываемых водами Холодного океана. Рядом лагерем расположились земляки Гвенлина — жители стран западной оконечности материка Шуддан. В некотором отдалении от прочих групп претендентов беспокойные степняки, обитающие в засушливой части континента, коей название Эрулен, шумной ватагой гоняли некое подобие мяча — набитую овечьей шерстью козлиную шкуру. Там чинным строем стояли жители восточных земель Шуддана — низкорослые, но очень жилистые и выносливые. Было бы проще перечислить те народы, представителей, которых не было сегодня на Воловьей Пустоши, нежели тех, кто прибыл сюда.
Среди претендентов более всего наблюдалось молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет. Однако встречались исключения, доходящие до абсурда. Несколько древних старцев и совсем сопливых пацанов привлекали всеобщее внимание и вызывали град насмешек, как со стороны претендентов, так и многочисленных местных жителей, собравшихся поглазеть на забавное зрелище.
Посреди поля в окружении нескольких легионов бравых гвардейцев возвышалась сколоченная из досок высокая трибуна, на которой в окружении многочисленной свиты вот-вот должен был появиться Его Величество Фернан Первый — законный монарх королевства Кангур. Шмультик и Гвенлин, беззастенчиво пользуясь всеми преимуществами конного над пешим, будто пара ледоколов рассекли плотные ряды зевак и незадолго до выхода монаршей персоны оказались в первых рядах зрителей, непосредственно перед цепочкой легионеров.
Ровно в девять часов, подтверждая буквально одну избитую во всех мирах поговорку: "точность — вежливость королей", над помостом полыхнуло так, что, несмотря на солнечный день, у многих присутствующих перед глазами поплыли разноцветные круги, и на трибуне в окружении многочисленной свиты придворных прихлебателей появился сам Фернан Первый со своей королевой. Шмультик, а в большей степени Гвенлин были несколько разочарованы тем обстоятельством, что рядом с королем и его супругой не было принцессы Илейн. Впрочем, каждому присутствующему было доподлинно известно, что девушка не появится, но в душе таки люди продолжали надеяться на то, что в самый последний момент королю и королеве захочется похвастаться перед подданными и многочисленными гостями красотой и девической нежностью плода их совместной любви. По-правде говоря, злые языки поговаривали, что никакой любви на самом деле между супругами не было. Неказистый образ толстой и некрасивой Пьетри — матушки Илейн как-то не очень гармонировал со статной фигурой ее красавца супруга. Тридцатипятилетняя женщина внешне выглядела едва ли не старше своего пятидесятилетнего мужа. По этой причине в народе Фернана очень жалели и снисходительно относились к его многочисленным любовным похождениям на стороне. Злые языки также утверждали, что король несколько раз цеплял дурную болезнь и награждал ею свою законную супругу, но об этом не было принято громко распространяться по понятной каждому причине.
