"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Конофальский Борис (книги полностью бесплатно TXT, FB2) 📗
И тогда заговорил помощник прокурора Вальциг, заговорил он важно и с пафосом:
— Всякий горожанин или гость города, хоть сенатор или копатель канав, имеет в городе нашем равную защиту от всяческих посягательств, — он был, судя по всему, очень горд этой своей фразой и добавил с ещё большим пафосом, чем прежде: — Таковы законы нашего города.
Даже подбородок задрал от гордости.
— Сие похвально, — покивал ему генерал. И тут же произнёс: — Вот только мои солдаты к этому убийству не имеют никакого отношения. Они сдержанны и дисциплинированы. И офицеры за ними присматривают. Так что люди мои к сему прискорбному происшествию непричастны. В том вас заверяю.
Впрочем, он, говоря это, был уверен, что этими его заверениями горожане не удовлетворятся. И оказался прав. Снова слово взял секретарь суда.
— Мы не смеем сомневаться в вашем заверении, раз вы так говорите, господин генерал, то вы уверены в своих словах, вот только…
— Что? — поинтересовался Волков.
— Вот только вы можете и не ведать, что происходит в ваших бараках ночью, — приведя этот довод, Гёндвиг снова расцвёл; наверное, сам себе секретарь казался виртуозом логики.
— Любопытно, любопытно…, — барон пристально посмотрел на секретаря, даже прищурился, и спросил с ехидцей: — А откуда вы знаете, что я не ведаю, что творится в моих бараках ночью; может быть, вам известно, что живу я отдельно от своих людей?
— Ну, всем известно сие…, — отвечал секретарь уже с некоторой растерянностью.
— Известно сие? — Волков деланно удивлялся. — Мне вот, к примеру, неизвестно, где живёт каждый из вас, господа. Откуда же вам может быть известно, где проживаю я? Неужто сенат выделил деньги на слежку за мной?
Гёндвиг и Вальциг переглянулись. «Что ему на это сказать?», — как бы спрашивали они друг друга. Помощник прокурора даже обернулся на третьего, не представленного Волкову члена их делегации, но и тот не дал ему ответа. А генерал, видя их замешательство, удовлетворённо продолжил:
— Или, быть может, это бургомистр велел за мной следить?
— Нам про то неведомо, — наконец ответил помощник прокурора.
После чего генерал только развёл руками:
— Полагаю, господа, что вопросов ко мне у вас более нет.
Они снова переглянулись, кажется, весь прежний задор с них пооблетел, улыбочки многозначительные поугасли, приходили сюда эти господа явно в ином настроении. Но и сдаваться чиновники не хотели, и секретарь произнёс, вернее, выпалил:
— А дозвольте нам поговорить с вашим раненым солдатом!
— Что? — удивился генерал. — С каким ещё солдатом?
— Да, дозвольте нам переговорить с тем самым солдатом, к которому ночью звали лекаря, — уточнил помощник прокурора.
— Ах вот вы о чём, — генерал сделал вид, что только сейчас всё понял, хотя уже по их приходу ему было всё ясно. И теперь он им улыбался. — Вы его думаете забрать из расположения? Вы вон и добрых людей с собой привели, чтобы под конвоем таскать моего человека по городу на радость местной черни. Если думали вы, что так у вас выйдет — то напрасно, господа. Напрасно.
— Так вы отказываетесь выдать нам своего человека? — произнёс помощник прокурора, и в его голосе послышались отчётливые нотки угрозы.
— Да как же я вам его выдам, если вы сами сказали мне, что к этому моему человеку приезжал ночью лекарь? И как мои солдаты будут обо мне потом думать, если я отдам вам их товарища?
— Сенат, когда прознает про ваш отказ, будет недоволен! — снова говорил Вальциг.
— Сенат будет недоволен! — воскликнул Волков. — Ах, какая новость! — теперь вдруг он начал говорить резко и без всяких улыбочек: — Сенат недоволен с того первого дня, как я сюда пришёл! И впредь на довольство его я не претендую.
Его тон, кажется, возымел эффект, горожане снова переглянулись, и первый секретарь суда заговорил более сдержанно, чем помощник прокурора:
— Тем не менее город Фёренбург принял вас, и из уважения к нашему гостеприимству и к нашему расположению вы могли бы пойти нам навстречу. Для укрепления согласия между городом и гербом.
— Ах, оставьте вы это…, — генерал махнул на него рукой. — Нет у вас тут к нам никакого расположения, и гостеприимства вашего мы не чувствуем. Именно посему, чтобы вы не могли нас упрекать в подобных делах, как это; именно зная ваше коварство, я и запретил солдатам покидать казармы. И расположения к нам тут нет, одна злоба и спесь. И согласия меж нами никакого нет, так как нахожусь я тут не по доброй воле вашей и не по приглашению, а лишь по условиям договора между гербом Ребенрее и городом Фёренбургом.
Эта его речь была пряма, резка и правдива настолько, что горожане несколько мгновений не находили, что ответить. И тогда секретарь суда предложил следующее, преподнеся это как уступку горожан:
— Ну, в таком случае, мы просим у вас дозволения допросить вашего человека прямо тут. Если на то будет ваша воля, то в вашем присутствии.
— Нет, — сухо и холодно ответил ему генерал, ни добавив к тому ни слова. «Нет» — и всё.
— Отчего же вы не хотите допустить нас к своему человеку? — искренне удивился первый секретарь суда.
— Знаю я вас, судейских, — генерал уже не скрывал своей ухмылки, — всё, что он скажет, извернёте, чтобы себе в пользу толковать, а зная ваше дурное к нам отношение, всякому ясно, что вы у себя там в своих протоколах напишете. Потом всё это ещё и огласите перед народом, чтобы меня и моих людей дурно выставить. Так что я повторяю вам своё «нет».
Помощник прокурора изобразил на лице мину высокомерия, он всё ещё ничего не понял, и поэтому снова в его голосе слышались угрозы.
— Уж и не знаю, как поведёт себя городской сенат после вашего…, — тут он сделал многозначительную паузу, — необдуманного отказа.
— Желаю вашему совету мудрости, — отвечал Волков, опять вызывая у пришедших горожан удивление. Показалось чиновникам, что в этой простой фразе прозвучало кощунственное пренебрежение к господам сенаторам, да ещё и едва завуалированная угроза.
— Я слышал, что вы знакомы с нашим бургомистром, — после некоторого замешательства снова заговорил секретарь Гёндвиг. — Может, в свете вашего отказа, вы пожелаете что-то передать ему, может быть, какие-то объяснения?
— Объяснения? — теперь барон уже и не скрывал, что смеётся над ними. — Объяснения! Нет-нет, никаких объяснений не будет, но вы обязательно передайте вашему бургомистру от меня горячий, душевный привет.
Два чиновника стояли молча, видно, исчерпали все свои доводы, и тогда генерал, встав из кресла, сказал:
— Был рад услышать городские новости, господа, но, к сожалению, меня ждут дела, — он взглянул на дежурного офицера. — Капитан, проводите гостей.
Глава 20
Карл Брюнхвальд, промолчавший весь разговор, собрал со стола все свои счета, все бумаги, теперь понимая их неуместность, и произнёс:
— Надо бы сержанта Готлинга вывезти из города. Будут сегодня мужики дрова привозить, вот с ними пусть и уезжает. За ворота его вывезут, и пусть он едет в Вильбург.
Волков взглянул на него с неожиданным интересом, эта мысль пришлась ему по душе.
— Да, так и нужно сделать. Только надо купить ему простое платье, в его цветастых одеждах всякий признает в нём солдата.
Но даже если он вывезет сержанта из Фёренбурга, отношения с горожанами это вряд ли улучшит. Его противоречия с местными росли, он чувствовал их нарастающую неприязнь. Глухую и тёмную до времени. До времени. До какого? Волков прекрасно понимал, до какого времени она будет скрытой: чем ближе будет Пасха, тем выше будет накал этой неприязни, а как она начнёт прорываться и приходить в действие, так то будет верный признак того, что ван дер Пильс уже где-то рядом. И этот знаменитый еретик обязательно захочет с ним поквитаться за то дело у реки. Уж он точно не упустит такой возможности.
Генерал вздохнул: охрани Господь его самого и его людей от этого.
И тут Волков слышит знакомый голос за дверью.
