Дарующая жизнь (СИ) - Воронина Тамара (читаем книги .TXT) 📗
– Почему? – поинтересовался снизу Милит. Шут скосил на него глаза.
– Потому что советник может обвинить в лжи любого свидетеля, и поверят советнику. Только если этот свидетель не шут. Общеизвестно, что шут не может лгать.
– А ты пристрастен, – буркнула Лена. – Из-за кого меня обругали?
– В любом случае. Суд не может не принять свидетельство шута.
– Владыка, ты еще будешь драться или я могу встать?
– Прости его, Владыка, – почти потребовал Карис, – он поступил честно. Я, придворный маг Карис Кимрин, прошу тебя избавить Милита от наказания по вашим законам… или по твоему желанию. В общем… даже требую, Владыка.
Шут улыбнулся Лене и прошептал:
– А ты думала, Карис такой простачок, каким кажется? И напрасно.
В итоге Лиасс смилостивился над внуком, но запретил Ариане подлечить его спину, Карис отбыл в Сайбу, а Лена загнала шута и Проводника в дом и продолжила разборки, которые все равно ни к чему не привели. Ей уже хотелось только одного: чтобы эти два дурачка с повышенным джентльменством не пошли бить советнику морду. Карис вернулся поздно вечером, одновременно расстроенный и разгневанный. Король передал Лене извинения за поведение своего посла, но просил оставить его проступок без последствий, потому что ситуация в королевстве не самая благоприятная. Лена, естественно, согласилась. а эти два бунтаря при молчаливом одобрении Кариса долго выражали свое возмущение, пока наконец Лена не потребовала от них клятвы не трогать советника. Обещали повиноваться – повинуйтесь, иначе грош цена всем вашим клятвам, единожды солгав и так далее. Крайне неохотно они пообещали.
Для советника Карис тоже привез послание короля, видно, не самое ласковое, потому что тот утром принес Лене официальные извинения и столь же официально был прощен, хотя и с дружеским советом в следующий раз тщательнее обдумывать свои слова. Конечно, послу было обидно: Лену эльфы чтили куда больше, чем его, да и эльфов он не любил, потому что они эльфы.
* * *
Ярмарка состоялась в удивительно погожий свежий денек. Снимать плащ не хотелось, но если он распахивался при ходьбе, холод не пробирал до костей. Нормальная поздняя осень. Господи боже, какая осень, ведь на дворе начало декабря… кажется. Календаря и часов не было, а дни Лена не считала. Полгода! Уже полгода в новом мире… Или еще полгода – и ощущение, что вся жизнь должна была пройти здесь, а Новосибирск, телевизор, институт, метро, компьютер и лучшие от Парижа до Находки колготки «Омса» – просто совершенное недоразумение, ошибка, непонятная прихоть судьбы.
Шла оживленная торговля, местами – обыкновенный натуральный обмен. Лена видела, например, как одна эльфийка обменяла свой браслет на огромный воз крупной морковки, а крестьянка, толстенная тетища неопределенного возраста, еще добавила в придачу бочонок меда килограммов на десять. «Продешевила Магин, – прокомментировал таскавшийся за ними Милит, – браслет эльфийской работы стоит дороже овощей». – «А детей зимой она браслетом кормить станет?» – поинтересовался Маркус.
Возле телеги, с горой нагруженной яблоками, Лена невольно притормозила. Запах стоял одурительный. Не признав в ней Странницу, крестьянин начал нахваливать свой товар, клялся, что все яблочки отборные, что сохранятся до весны, что крепкие да сладкие, а ежели вдруг гнить начнут, то он зараз всю плату вернет… В итоге Милит поменял эту телегу на амулет, отпугивающий вредителей. «Где взял?» – поинтересовался Маркус. «Кайл сделал несколько штук. В Трехмирье наши амулеты были очень популярны среди людей, – отозвался Милит, – а яблоки и правда неплохие и до весны долежат». – «Не долежат, – авторитетно заявил шут, – их съедят раньше».
Лена присмотрелась. Люди и правда охотно меняли свои товары на амулеты. Милит объяснил, что хороший маг за день-другой может создать отличный амулет, действующий лет десять, а у Кайла это хорошо получается, он сделал несколько штук для Милита и Арианы – ну что делать, нет у них золота, золотом семьи распоряжается Владыка, а он знает, что нужнее эльфам сейчас. Но яблоки тоже не лишние.
Яблоки были до того вкусные, что Лена слопала аж две штуки. Они были огромные, красные, сияющие и сочные. Дома такие не росли.
Между рядами возов кроме покупателей ходили и эльфы-полицейские, на корню гасившие ссоры: если возникала перепалка, они останавливали своих, но никогда – людей. Правда, если торговец был груб или высокомерен, к нему просто больше никто не подходил, потому грубых и высокомерных становилось все меньше и меньше: то, что предлагали эльфы, людям было нужно не меньше, чем то, что предлагали люди, – эльфам.
– Никогда такого не видел, – признался Милит. – Не скажу, что на лицах людей написана нежная любовь к эльфам, но ненависть тоже не написана. Может, и правда есть у нас возможность жить рядом, а люди?
– У нас с тобой – вряд ли, – пробормотал шут. Милит засмеялся. Весело им. Ведут себя как молодые петухи. Лена демонстративно взяла шута под руку и, конечно, наткнулась взглядом на советника. Что его так беспокоит облико морале Светлой?
Весь день они провели на воздухе, и только когда начало темнеть, Лена и шут вернулись в дом, а Маркус с Карисом остались с какой-то веселой компанией. Двери в комнаты советника были плотно закрыты, а вот в комнате мужчин сидела женщина средних лет, довольно полная, похожая на учительницу младших классов. Шут замер. Увидев их, женщина приветливо улыбнулась:
– Ваш сосед позволил мне обождать здесь. На улице все же холодновато. Ну, здравствуй, сестра. Здравствуй и ты, полукровка.
На ней было черное платье – точно такое же, какое висело на крючке в комнатке Лены. Она надела сегодня серое шерстяное платье, чтобы поменьше узнавали на ярмарке. Это была Странница. Лена немножко растерялась. Она совершенно не знала, что делать.
– Здравствуй, Светлая, – неохотно произнес шут. Спохватившись, Лена тоже поздоровалась.
– Ты не приготовишь нам чаю, полукровка? – попросила женщина. – Здесь есть и вода и травы, но я не решилась хозяйничать.
Шут кивнул, снял с огня чайник и занялся священным ритуалом заваривания: почему-то здесь травы засыпали в кипяток поочередно. Правда, получалось вкусно. Лена сбросила плащ и села напротив Странницы. Та снова улыбнулась.
– Я рада тебя видеть, сестра. Ты ведь сделала первый шаг на Пути, да? Как тебя здесь зовут?
– Делиена.
Только не Лена. Лена – это для шута.
– А твое истинное имя тоже означает «свет»?
– Да. Говорят, это обычное дело.
– Верно. Мне это до сих пор кажется удивительным. Мне хотелось бы с тобой поговорить. Полукровка, ты позволишь мне поговорить с сестрой наедине?
– Нет, – коротко откликнулся шут. Странница явно не ожидала такого ответа, да и Лена, признаться, тоже.
– Он решает за тебя? – удивилась Странница.
– Ты меня спросила, Светлая, – сухо сказал шут, – а не ее, и ответил тебе я, а не она.
– Вот как… Хорошо. Сестра, я бы хотела поговорить с тобой наедине.
– Нет, – почему-то ответила Лена, – у меня нет секретов от него… сестра.
– Он твой мужчина?
– Да. А разве нельзя?
Она засмеялась.
– Ну что ты, почему же нельзя? Можно и даже нужно! Мы живые женщины, нам тоже хочется мужского внимания и мужской любви. Только стоит помнить, сестра: мы не нравимся мужчинам и не вызываем в них желания, зато пользуются они нами с удовольствием.
Шут окаменел. Лицо стало совершенно неподвижным. Он с трудом проговорил:
– Вам действительно лучше поговорить наедине, – и быстро вышел, Лена не успела его остановить и только растерянно посмотрела вслед.
– Не переживай, сестра, он обязательно вернется, – улыбнулась Странница. – Ты вправе выбрать себе любого мужчину, и поверь мне, ни один никогда не откажет. Ты сделала хороший выбор: он молод, симпатичен и силен.
– Почему ты считаешь, что он мной пользуется? – агрессивно спросила Лена.
