Осел и морковка (СИ) - Стриковская Анна Артуровна (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Но… Он все еще являлся королевским эмиссаром. Ему следовало оставаться в Веркане, встретить наследника и ввести его в курс дела. Годфруа верил в себя. Он уже очаровал одного герцога, почему нельзя проделать того же с другим? А уж от того, что он за птица, этот наследник, будет зависеть дальнейшее. Вариантов масса. Извести доверчивого юношу ядом и все же жениться на его престарелой родственнице, но уже с благословения этого самого изведенного. Стать ему лучшим другом, найти невесту, женить, дождаться ее беременности, а затем опять таки извести и жениться на вдове. И так далее, и тому подобное.
Все это барон излагал мне без малейшей попытки скрыть, утаить то, что тянуло на несколько смертных приговоров. Расслабился. Зелье мое оказалось очень эффективным. Главное, чтобы он завтра обо всем не вспомнил и не попытался исправить собственные ошибки.
Ой, придется его заставить забыть, как он сам забылся передо мной, а то, неровен час, захочет и меня извести как нежелательного свидетеля своего душевного обнажения.
Я улыбнулась развалившемуся в кресле мужчине и влила в чайник очередную порцию вина. Задумалась на минутку: сейчас варить зелье забвения или погодить?
Да, наговорил он много, но главного не сказал: что он тут ищет и зачем ему маг. Ну что ж, пусть пока продолжает. А у меня травка лесной чупихи и корень марнии уже под рукой, добавить их в последний момент не составит труда.
Наводящими вопросами я заставила‑таки барона сказать, что ему от меня нужно.
Оказывается, когда он приехал в Оджалис, то нашел сокровищницу пустой. Хотел проверить по расходным книгам, куда все подевалось, Верканские герцоги не были нищими, это заметно по их замку. Но книги пропали вместе с богатствами. В кабинете герцога нашлись лишь текущие записи прихода — расхода на совершенно смешные суммы.
Одной из причин, почему он не попытался извести Мануэля до того, как тот доберется до Веркана, была надежда, что сокровищница заговорена на кровь герцогов и откроется настоящему наследнику. Фигушки! Помогло как мертвому припарки.
Он жалел лишь об одном: что рассказал юному герцогу про поиски сокровищ Веркана. Это пришлось сделать, потому что он надеялся на успех с родовыми амулетами, которые реагируют лишь на кровь. Сейчас ясно, что это было бесполезно, но Мануэль уже заинтересовался и тоже ищет.
Молодой герцог в детстве хорошо знал здешнего мага Берракана и уверен, что если кто и спрятал сокровища от чужих, так это он. А то, что один маг спрятал другой всегда сможет найти, надо только выбрать подходящего. Сильного и умелого.
И вот теперь он пытался меня уговорить ему помочь. Найти сокровища и убрать с дороги надоедливого юнца, как он назвал бедняжку Мануэля. Естественно, обещал мне золотые горы. Я буду жить в замке как придворный маг, он станет моим покровителем и осыпет меня золотом.
Ха! Так я и повелась, нашел дуру. Он ни с кем делиться не собирается. Использует и выбросит, да не на улицу даже, а в мир иной. Кто ему помешает извести сообщницу? Только я ею становиться не собираюсь.
Барон все пел мне про то, как мы с ним отлично заживем, когда избавимся ото всех конкурентов. Строил великие планы: на старухе герцогских кровей он женится, а любить будет меня, ведь мы и так повязаны. При этом глаза у него делались масляными, как блинчики моей бабушки Клотильды. Он еще и спать со мной планирует? А не жирно будет? Меня от его баронской морды с души воротит.
Я не дам обижать милашку Мануэля. Он честный мальчик и сделает все как обещал бедной ведьме, а обещания и даже клятвы этого баронишки — вода, причем болотная.
В конце концов, когда я наконец узнала все, что хотела, мне удалось подсыпать нужные травки красавчику в глинтвейн прямо перед носом. Ведьма должна иметь ловкие пальчики, мне это еще бабушка говорила. И не просто говорила, а учила, как ими надо правильно и быстро шевелить.
Ловкостью и подвижностью моих пальцев еще учитель восхищался. Я мигом научилась в два — три касания рисовать самые сложные иероглифы, чему сами хотейцы учатся годами. Им бы к моей бабушке: в течение одной минуты пять травок в нужной последовательности в кипящую воду добавить: одна резаная, другая толченая, третья в виде порошка, четвертая в виде настойки и пятой три листика, еще правильные пассы рукой сделать и заклинание прочитать. После этого все остальное легким кажется.
Когда барон выпил приправленный глинтвейн, то сначала ничего не произошло. Я знала, что у меня есть двадцать минут на то, чтобы выставить его из башни и постараться отправить в его личные апартаменты, поэтому действовала с выдумкой и напором. Намекнула, что неплохо бы нам нашу договоренность скрепить в постели. А когда он, обрадованный, захотел потащить меня на второй этаж, намекнула. что там не убрано. Вроде как у меня сил не хватило на такие подвиги.
Барон довольно усмехнулся и предложил мне на эту ночь свою спальню. Встал, правда, с трудом, ноги заплетались, чего не могло быть от того количества глинтвейна, который он выпил. Но мужик до того размяк морально и физически, что не обратил на это внимания. Повис на мне, как белье на заборе, и пришлось его тащить практически на себе. Пожалела, что нет рядом моей безразмерной сумки: в ней было бы легче перемещать этакого кабанчика. Но это неважно, главное я сделала: доставила его по адресу и сгрузила на кровать.
Отлично рассчитала время. Он только и успел сказать:
— Иди же ко мне, моя лапочка.
И тут же провалился… Куда? Сие мне неведомо. Это был не сон и не забытье, а что‑то среднее. Утром проснется и не будет помнить ничего из прошлого вечера. Но есть способ навести по пустому месту нужные мне воспоминания. Например, что он поужинал, пошел к себе, лег, взял книжку и читал, пока не заснул.
Ага, вот и книжечка. Подложим под руку для создания правильного антуража. А воспоминания… Их придется создавать во сне. Только спать я пойду в башню, уж больно мне там спальня понравилась.
Пока шла, придумала, какие грезы навеять барону Годфруа. Поцжинал и лег спать — это слишком просто и не в его духе. Пусть будет так: он пошел к магичке сумел ее обмануть, заручиться помощью и поддержкой. Только истинных своих мотивов не выдал, и эта дурочка пребывает в убеждении, что благородный барон старается для юного Мануэля.
Отлично! Это даст мне возможность искать клад, и при этом держать Годфруа подальше, а Мануэля поближе. Все по легенде.
Я легла спать в пахнущую вербеной постель и в первый раз за все время изменила своему обыкновению призывать Армандо. Сегодня мне предстояло значительно более сложное дело. Какое счастье, что дедушка Вэнь меня этому обучил!
А Армандо… Я уже потеряла надежду. Если бы действительно была ему нужна, да даже если бы он просто обо мне помнил, давно бы со мной связался. Но я положила себе крайний срок до дня летнего солнцестояния. Если до этих пор он не объявится, похороню в душе всякую мысль о нем и буду жить с чистого листа. Плюну на Кармеллу и поеду, как и предполагала с самого начала, в Афросилайю.
Все на галере радовались, что удалось ускользнуть от брига, пожалуй, кроме графа и его сообщников, но кто же их будет спрашивать? Стоило парусу исчезнуть на горизонте, как гребцы повскакали с мест и так бурно выражали свои чувства, что чуть не потопили галеру. Капитану с трудом удалось их утихомирить.
Еще около получаса галера двигалась под прикрытием незаметности, но постепенно все стало приходить в обычный вид, что снова вызвало бурю восторга. Всем уже надоело сливаться с окружающей действительностью по цвету и фактуре.
Поставили парус и освободили всех, кто сидел на веслах от этой нудной и тяжелой обязанности. Уставшие от неволи и принуждения люди нуждались в отдыхе, скорее моральном, чем даже физическом, душа жаждала праздника.
И капитан, и Армандо это отлично понимали, поэтому организовали небольшой пир по случаю освобождения. Небольшой — потому что все: и еду, и воду, приходилось экономить. Никто не мог сказать, когда удастся пополнить запасы и удастся ли вообще. Но угощение — это было все, что они могли предложить спасшимся.
