Ореховый посох - Скотт Роберт (е книги txt) 📗
— Возможно, ему хотелось установить в Элдарне некое подобие порядка и стабильности, пока он будет изучать волшебный стол, пытаясь получить необходимые знания, позволяющие ему вызволить своего господина?
— Возможно, — согласился Стивен. — А может быть, род Ремонда хранит некий секрет, способный помешать осуществлению этого его плана и не позволить ему овладеть магией волшебного стола?
— Все это очень интересно, — заметил Гилмор, приглаживая усы, — но сейчас мы не можем прервать наше путешествие и начать поиски какого-то мифического наследника ронского престола. На это может понадобиться не одна сотня двоелуний. В настоящее время цель у нас иная и, по-моему, более важная. — Он встал, потянулся и с тяжким вздохом прибавил: — Боюсь, Лессек здорово смутил ваши души и умы, он это умеет. Итак, Стивен, вернемся к тому, что хранилось у тебя в банке.
— Хорошо, хорошо, — откликнулся Стивен, — но все же погоди немного: мне нужно прийти в себя. А то у меня что-то голова разболелась.
Он встал и принялся ходить взад-вперед по каменистой площадке, надеясь, что ветерок освежит его. Ему было ясно: с Гареком Лессек, безусловно, разговаривал, однако ему что-то не верилось, что и его сны содержат некие таинственные знаки и послания давно умершего великого мага. Скорее всего, ему приснился просто один из самых обычных дней в банке, когда они все вместе — он, Хауард и Мирна — с удовольствием решали всякие математические задачки. Он тогда даже еще не ездил в «Антикварную лавку Майерса» и ничего не знал о ключе от депозитной ячейки, принадлежавшей Уильяму Хиггинсу.
Это был просто сон, и снилась ему самая обыкновенная мешанина из привычных событий рабочего дня. Стивен действительно был почти уверен в этом, потому что, если Лессек прошлой ночью попросту не обратил на него внимания, это может означать, что они с Марком сумеют-таки отыскать этот дальний портал, благополучно вернуться домой, в Колорадо, и навсегда позабыть об Элдарне.
И теперь Стивену казалось, что самое главное сейчас — это покинуть гору Пророка без навязанного им каким-то сверхъестественным образом плана действий. Ему совсем не хотелось продолжать эти бесконечные разговоры о сновидениях. Он опасался, что Гилмор снова начнет выспрашивать его о чем-то таком, что не имеет ни малейшего отношения к тому, что было самым обыкновенным сном.
Думая о том, как там сейчас Марк, Стивен отошел к самому краю площадки и лег на живот, глядя вниз, на оставленный в ущелье лагерь. Там все показалось ему каким-то странно неподвижным. В лагере не было видно ни души. Страшные подозрения зародились в его душе. Отыскав глазами реку, он проследил по ней до той рощи, где спал всего две ночи назад. Но рощи на месте не оказалось. Все деревья в ней исчезли!
Тревога волной поднялась в душе Стивена. Чувствуя, как у него дрожат руки, он вскочил и бегом бросился к своим спутникам, по-прежнему увлеченно беседовавшим.
— С ними что-то случилось! — крикнул он. — В лагере никого! — Он судорожно совал вещи в заплечный мешок. — Исчезли все, даже лошади.
Версен сломал ветку о колено и бросил оба куска в разгоравшийся костер. Бринн занималась лошадьми: чистила их щеткой и по очереди водила на водопой к реке. Опасаясь новой атаки серонов, Саллакс велел ей не расседлывать коней на тот случай, если придется в спешке покидать лагерь. Сам же Саллакс отправился обследовать ту тропу, что вела через узкое ущелье, примыкавшее к горе Пророка.
Марк в это время весьма неумело пытался поймать в реке рыбу с помощью лука и стрел, которые одолжил у Версена. Высмотрев небольшую форель в тени скалистого выступа, Марк осторожно прицелился и выстрелил, уже предвкушая изысканный обед, но, как обычно, промахнулся и с горя прыгнул в реку, чтобы поймать хотя бы стрелу, пока ее не унесло течением. В результате он распугал всю рыбу на сотни шагов вверх и вниз по течению, и теперь нужно было снова довольно долго ждать, пока возможная добыча вновь возвратится к этому берегу.
А Бринн еще и поддразнивала его из рощи:
— Ладно тебе, Марк, сдавайся. Тебе ведь никогда в жизни ни одну рыбку не подстрелить.
— Я уверен, что попаду! Просто нужно правильно определить угол выстрела. Я пока что слишком высоко забираю. Нужно пониже целиться.
— А по-моему, выбор угла тут никакого значения не имеет, — вступил в разговор Версен. — По-моему, ты просто стрелять не умеешь.
Марк возмущенно возразил:
— Ничего подобного! Я несколько раз уже почти попал.
— А сколько всего раз ты пытался попасть? — лукаво спросила Бринн.
— Хм... это был тридцать второй.
И все трое дружно рассмеялись. Потом Версен тоже полез в воду, отнял у Марка свой лук и, прикрыв глаза рукой от солнца, всмотрелся в густую тень под дальним берегом.
— Вот смотри, — сказал он, вытаскивая из колчана три стрелы и две кладя на берег, а третью вкладывая в лук. — Это же очень просто.
Он прицелился и трижды выстрелил, посылая стрелы одну за другой в три различные подводные мишени. Три крупные форели тут же всплыли на поверхность, и каждая была аккуратно пронзена стрелой. Версен снова вернул лук Марку.
— Продолжай упражняться, — единственное, что он сказал. Марк машинально взял оружие, все еще остолбенело глядя на подстреленную Версеном рыбу, которую уже несло течением к небольшой излучине; стрелы торчали из рыбьих боков, точно мачты игрушечных кораблей. Версен, видя растерянность Марка, сочувственно хлопнул его по плечу и заметил:
— Между прочим, наш обед уплывает. Может, все-таки догонишь его?
Саллакс вернулся лишь к вечеру и даже облизнулся, почуяв запах рыбы, жарившейся на угольях.
— Это кто ж наловил? — спросил он, принимая из рук Версена бурдюк с вином.
— Я сам вытащил эту форель из реки, — гордо сообщил ему Марк.
Бринн захихикала, и Саллакс догадался:
— Значит, Версен?
— Ну конечно. Но Марк действительно успел выудить эту форель из воды, пока она совсем не уплыла в Равенское море, — пояснила Бринн. Саллакс улыбнулся, что с ним, вообще-то, довольно редко случалось, и подсел к костру.
— Верно, так и было, — ворчливо признался Марк, пожимая плечами. — К сожалению, мое умение владеть луком еще далеко от совершенства.
Саллакс сунул ему бурдюк с вином.
— Ты лучше топор почаще из рук не выпускай, и все будет отлично.
— И при ловле рыбы тоже, я уверен, — сухо заметил Версен, и все снова засмеялись.
Ужин у них, как и у тех троих — Гарека, Стивена и Гилмора, — что находились сейчас прямо над ними, на вершине горы Пророка, тоже состоял в основном из хлеба, сушеных фруктов и сыра, хотя главным украшением была, конечно, жареная форель. Подсев поближе к огню, они передавали друг другу бурдюк с вином и говорили о доме, о своих семьях, избегая даже упоминать дворец Велстар, Нерака и предстоящее путешествие. Марк искренне опечалился, узнав, что родители Саллакса и Бринн давно умерли, хотя Бринн и сказала, что была тогда слишком мала и даже не помнит их. Но Саллакс сразу так помрачнел, что Марк не стал больше задавать никаких вопросов на эту тему.
Версен рос в большой семье охотников и лесорубов и, гордо улыбаясь, с удовольствием рассказывал, как учился стрелять, стремясь обойти в этом искусстве старших братьев.
— Я, правда, и теперь стреляю не так метко, как наш Гарек, — сказал он. — Только вы ему не говорите, что я сам в этом признался!
Но Бринн все же вернулась к насущным вопросам:
— Далеко ты прошел по ущелью, Саллакс? И тот, указав рукой куда-то вдаль, ответил:
— Мне удалось подняться по этой тропе почти до середины склона той горы, что сразу за горой Пророка. Между ней и следующей, что чуть дальше к востоку, по-моему, есть проход, хоть я и не сумел как следует его разглядеть. — Саллакс отломил еще краюшку хлеба и доел последний кусок форели. — Я также отыскал и ту тропу, что ведет прямо на гору Пророка. Она отсюда сотнях в двух шагов и почти незаметна в зарослях.
