Портрет моего мужа - Демина Карина (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Но Вельма его изучила.
Не только его.
И они ушли раньше.
Оказывается, и Вельма совершила ошибку.
Ее нашли быстро. Тело не прятали, будто знали, что смысла в этом нет.
Ее нашли, и Кирису пришлось объясняться. Потом. Позже. Когда целители разрешили говорить. И он знал, что не был виновен: в их паре старшей была именно Вельма, но… знание — одно, а совесть — другое. И Корн слушал.
Наверное, ему хотелось убить идиота, из-за которого…
Кирис и сам бы умер. Только кто ж ему позволит?
Вельму нашли, это да… ограбление?
Возможно. У Вельмы при себе была пара серебряных сережек и колечко-артефакт, да цепочка на щиколотке, скрытая под чулками. Цепочку тоже сняли, а чулки завязали на горле бантиком, и в этом опять же виделась издевка.
Говорить тяжело.
— Если этот урод понял, что копают под него, Вельму убрали бы в любом случае, а окажись ты рядом, то и тебя, — сказал тогда Корн, сжимая руку, и стакан рассыпался пылью в его руках. — Тогда у меня было бы два трупа. Тебя придется уволить.
— Нет.
Тогда Кирису казалось, что уволиться — это значит бросить Вельму.
— Думаешь, я оставлю это дело? — У Корна тяжелый взгляд, от которого тянет отвернуться, но Кирис выдерживает. Он заставляет смотреть в светлые глаза, и дышать заставляет. И вообще жить. — Нет… теперь точно нет… это и раньше было личным.
Он стряхивает осколки в мусорное ведро.
— Мы его зацепим и сожрем… но для этого мне нужны люди. Живые люди.
Живым себя Кирис не чувствовал, хотя целители и утверждали, что кризис миновал. Не отпускало ощущение, что лучше бы его добили в том проклятом доме.
— За Эленой Ригис присматривали, — рассказывать нелегко, хотя Кирис рассказывал эту историю сперва Корну, затем комиссии по внутренним делам.
Потом снова Корну.
И старому канцлеру, проявившему личный интерес.
Он рассказывал, проклятье, и собственному отражению, тренируя проклятый доклад, пока не выучил каждое слово. И все равно говорить было сложно.
Да и как?
В доклад не вошла старая ворона, которая раскапывала мусор под лавкой. Район, где Ригис снимала дом, пусть и считался приличным, но слишком близко примыкал к Пятому округу.
Работала конка.
Позвякивали рельсы. Пахло металлом и горячим жиром. Ветер дул с востока, с государственных мыловарен, и порой воздух делался будто бы липким. Местные не открывали окна и в жару. А на улице старались появляться уже к вечеру.
В доклад это тоже не вошло. Кому и какое дело до чужих привычек? А вот агент, заглянувший на чай в старую чайную, да и задержавшийся дольше срока, кажется, по сей день служит где-то в архивах. Там аккурат собрались любители чая…
Второго после отыскали в подвале.
Еще одно ограбление, только что удалось снять со скромного служителя почты, полиция не знала. Разводили руками, мол, бывает… Пятый округ рядом, а там довольно всякой мрази. Может, и не ограбление, может, не на ту девку паренек загляделся, оно ведь тоже бывает… у местных парни из Пятого в цене. С чего? Не спрашивайте.
Третьего нашли в подворотне, живого, но под дозой, причем такой, что трое целителей с того света вытаскивали. А вытащив, отправили под списание. Хотя парень потом вернулся, в аналитический взяли. Его с самого начала туда прочили, на землю и вовсе пустили сугубо опыта поднабраться.
И все неподалеку от того почти карамельного домика.
Светлая крыша.
Светлые подоконники с длинными кадками, в которых цвело что-то донельзя пышное и кучерявое. Светлые шторы и светлый паркет. Пятна крови цепочкой, будто манили за собой. И Кирис пошел. Он подал сигнал, попросил о помощи, потому как подозревал, и в живых остался, но…
Обои слегка выцвели, да и пахло в комнате лавандой.
А еще — кровью.
Зеркало в позолоченной раме.
Кружевная скатерть на столике. Тяжелая ваза и розы, с которых начали облетать лепестки. Раскрытая книга, положенная страницами вниз. Так делать нехорошо, тем более что под страницы натекла кровь. А вот девушка еще дышала.
Тяжело.
Со всхлипом. Она была нага. Разорванное платье валялось здесь же, постепенно пропитываясь бурой жижей. И нижняя рубашка.
Чулки.
Белье кучкой. В ее наготе не было ничего привлекательного, но она все равно попыталась поднять руку, прикрыть, то ли грудь, то ли распоротый живот. Она успела захрипеть, а Кирис… почему он поднял нож? Обычный нож…
На бойне таким орудуют. Не слишком большой, с удобной затертой рукоятью. Самое оно, чтобы живот вспарывать.
— У нее не было шансов выжить. И без того удивительно, что она протянула столько, будто ее нарочно накачали силой, чтобы продлить агонию.
Не будто.
Нарочно.
Кирис это знал, только знания одного недостаточно, факты нужны.
— Полиция пришла как раз, чтобы вырубить меня…
— Я просил, чтобы девчонку убрали аккуратно, — Мар потер переносицу. — Мне эти ужасы нужны были еще меньше, чем вам. Тихая смерть не привлекла бы внимания, а эта… подняли крик на весь мир. Газеты надрывались. Кто-то там объявил награду… тут же нашлись охотники покопаться в грязи. Не подумайте, я не чудовище…
Он умеет казаться нормальным.
Своим парнем, в меру очаровательным, чтобы это не вызывало подозрений. В меру поганцем, ибо рядом со святыми людям неудобно. В меру… во всем меру.
— Я заказывал несчастный случай. Шла, споткнулась, упала неудачно… или там, не знаю… под конку попала, тоже бывает. Ничего необычного. А эти… мне пришлось изрядно потратиться, чтобы подчистить концы. Если бы всплыл факт нашего… гм, близкого знакомства, все бы решили, что я ее убил.
— А не ты?
Мар вытянул руки и пошевелил пальцами.
— Я не имею привычки лично мараться в крови. Всегда есть те, кто выполнит грязную работу за тебя. И да, я сделал заказ… две девки сошлись, и одна рассказала другой слишком много. Мне отчаянно не хотелось, чтобы некоторые факты стали достоянием общественности. И да, с точки зрения юридической, ее показания не имели бы особой силы. Всегда можно представить их собственной инициативой влюбленной дурочки. Или происками неизвестных недоброжелателей. Поймите, она, конечно, представляла некоторую опасность, но отнюдь не ту, чтобы лично брать в руки нож.
— Он говорит правду, — сказал Йонас. — Он всегда боялся убивать.
— Дело не в страхе. Просто… я умею думать. И не считаю себя самым умным. Скажем так, я знаю, что удача не всегда будет на моей стороне, и если преступления малого списка я вполне могу… принять, то за убийство положена смертная казнь.
— За подстрекательство к убийству тоже, — уточнил Кирис.
— Это еще доказать надо. А без веских доказательств эйта не казнят. Признаю, ошибся, решив, что ваша девчонка — это всего-навсего пешка. Кто знал, что старый мой враг рискнет чем-то, чем действительно дорожит. Он доставил мне изрядно неприятных минут…
Его скрутили там же, в доме, предварительно оглушив.
И выводили, не понимающего, что происходит, отрезанного от собственной силы, под вспышки магнезии. Откуда взялись репортеры? Кто им рассказал о смерти Ригис?
И ведь не одному, но многим, а они слетелись, как чайки на дохлого кита.
Потом, позже, писали о любви, его, Кириса, которая переросла в манию. Кто-то нашел свидетелей, готовых поделиться историей, пусть и лживой, придуманной, но для тех людей она выглядела вполне себе правдоподобно.
Конечно, любовь была.
И даже страсть.
Он не давал бедной девочке прохода, ревновал безумно… она боялась.
И пожаловаться тоже, ведь знала, где Кирис работает.
Никакой логики, но лишь эмоции, а люди эмоциям верят почему-то куда больше.
Его вытащили из полицейского участка уже через пару часов. Сняли с допроса, и кажется, прибыл Корн лично, его голос Кирис слышал сквозь кровавую пелену: допрашивали его интенсивно.
Корн орал.
И на него, Кириса, тоже, хотя он честно предъявил печать.
Только полиции было наплевать. Почему? Та тройка попала под служебное расследование. И да, факт взятки удалось установить, у одного, еще двое были свято уверены, что действуют во благо. Как иначе, когда закон слишком мягок.
