Хранитель пограничной крепости (СИ) - Голотвина Ольга (книги без регистрации TXT) 📗
Шайвигар хотел было промолчать о самой жирной рыбке из всего улова, но со сладким ужасом вспомнил, что Сокол умеет читать мысли.
– Там, внизу, есть юноша, – поспешно добавил он, – десятник, но выкуп за него возьмем, как за сотника. Зовут его Литисай из Рода Хасчар, он приходится племянником самому Файриферу Изумрудному Лесу, военному советнику Нуртора.
– Вей-о! – восхитился Хранитель. – Да за такого парнишку и тройной выкуп не грех заломить! Но это потом, потом... Ты не забыл, Левая Рука, что сейчас самое главное?
Шайвигар обиженно вскинул голову. Еще бы ему забыть! С самого рассвета крепость живет одной мыслью, одним ожиданием – с того самого момента, когда в ворота влетел веселый гонец на вороном коне.
Король близко! Король идет сюда!
Ух, в каком вихре завертелось все в крепости!
Конечно, больше всего хлопот было у Левой Руки. Поэтому Хранитель не стал его задерживать, и неутомимый толстячок бодро затрусил по своим нескончаемым делам. Поселок рабов был отперт на рассвете, его обитатели были уже при деле, за каждым нужен был глаз да глаз. Работы – невпроворот!
Но в первую очередь Аджунес устремился туда, куда призывала его неспокойная душа: на скотный двор. Надо же присмотреть, чтобы расползающиеся с «пустыря» крестьяне вместе со своей скотиной не прихватили живность, принадлежащую Найлигриму!..
Хранитель задержался, прикидывая, куда пойти: в «городок», чтобы узнать, как идет починка домов и какая помощь нужна тем, кто остался без крова? Или в храм, чтобы поговорить со жрецами о благодарственных обрядах?
Кто-то легко тронул его локоть. Орешек улыбнулся, угадав, кто стоит за спиной. Лишь один человек в крепости мог позволить себе прикоснуться к Соколу.
Орешек обернулся к Арлине – и тут же улыбка его угасла.
Перед ним стояла бледная, замкнутая девушка с нахмуренными бровями и сурово сжатыми губами.
– Что случилось? Ты больна? – встревожился Хранитель.
Видно было, что Арлине пришлось сделать над собой усилие, чтобы заговорить.
– Я оседлала лошадь, отвела за Северные ворота и привязала там. На конюшне переполох из-за того, что ждут короля, никто ни о чем меня не спросил. У ворот несет караул Аранша, она не помешает. Бери лошадь и скачи во весь опор!
– Как – «скачи»? Куда – «скачи»? – удивился Хранитель. – Вот-вот прибудет король, а я куда-то... во весь опор...
– Вот именно! – Арлина, не выдержав, повысила голос, почти закричала: – Потому что король знает настоящего Ралиджа в лицо!
На этот раз Орешку потребовались считанные мгновения, чтобы понять, о чем говорит Волчица.
Он отшатнулся, как от пощечины. Воздух комом застрял в горле. Крепость исчезла, весь мир пропал, остались только зеленые глаза, полные тоски и безнадежности. Глаза девушки, которая разом сорвала с его лица приросшую к коже маску. Сорвала с кровью, с болью, как присохшую к ране повязку.
Орешек никогда не думал, что стыд, беспощадный и жестокий, может причинять такую муку. Если бы люди могли умирать по одному своему желанию, его сердце уже не билось бы.
Обоим казалось, что молчание длится вечность. На самом же деле Орешек быстро пришел в себя. Не зря Аунк воспитывал в нем бойцовскую натуру! Смятение ушло из карих глаз, они стали такими же угрюмыми и замкнутыми, как и зеленые глаза госпожи. Орешек не дал внутренней дрожи, терзающей душу, прорваться наружу и начать сотрясать тело. Как перед поединком, он глубоко вдохнул, выдохнул... Несколько мгновений молчал, удивляясь тому, что еще жив.
– Я... мне надо взять меч... – хрипло сказал он.
Взбегая по винтовой лестнице, он злобно твердил себе: «А чего ты ждал, чего ты хотел?..»
Войдя в свою комнату – нет, не в свою, а в комнату Хранителя! – Орешек сорвал со стены пояс, защелкнул на талии, привычно скользнул ладонью по пряжке и горько усмехнулся: глупый талисман уверял, что опасности нет.
Саймингу – на перевязь... бегом вниз по лестнице... Мелькнула мысль о забытом кошельке, но возвращаться парень не стал.
Арлина ждала на том же месте, где Орешек ее оставил. Молча повернулась и пошла рядом с ним, приноравливаясь к его быстрым шагам.
– Покажу, где привязана лошадь, – хмуро пояснила она.
Орешек остро ощутил, что это последняя возможность хоть что‑то объяснить девушке, которую он больше никогда не встретит и которую никогда не сможет разлюбить.
– Конечно, после этого ты можешь думать обо мне все, что угодно... – начал было он.
– Могу! И думаю! – зло перебила Арлина – но не выдержала враждебного тона, выплеснула душу: – Ты скажи хотя бы свое имя!
В ответ раздалось сухо, с недобрым вызовом:
– У меня нет имени. Как хочешь, так и называй!
– Уж я назову!.. – мрачно посулила Арлина – и осеклась, поняв, что эти слова подтверждают ее самые страшные подозрения.
До самых ворот ни один, ни другая не пытались нарушить тягостное молчание.
У распахнутых ворот стояла Аранша. Она была одна – дарнигар временно приказал днем уменьшить число солдат в караулах из-за острой нехватки людей в крепости.
Арлина молча прошла по опущенному мосту – гордая, прямая, с расправленными плечами и высоко поднятой головой. Непролитые слезы звездами сияли в глазах.
Орешек задержался возле наемницы.
– Аранша, ты можешь кое-что сделать для меня?
– Все, что угодно моему господину! – твердо ответила девушка.
– Запомни: когда я уходил, госпожа не провожала меня!
– Госпожа? Волчица? – удивленно переспросила Аранша. – Но я ее вообще со вчерашнего дня не видела!
– Умница! – заставил себя улыбнуться Орешек и прибавил шагу, нагоняя Арлину...
Орешек простился с Волчицей у полосы шиповника, окаймлявшей долину и тянувшейся до самого леса. Она начиналась у подножия стены, и Орешек надеялся, что часовой наверху не увидит с башни госпожу.
На прощание Орешек еще раз попытался объясниться с Арлиной, но замолчал при взгляде на ее лицо. К девушке с такими глазами не рискнул бы подступиться даже Подгорный Людоед.
От волнения и горя Орешек взлетел в седло так лихо, словно его с детства обучали верховой езде, но даже сам не заметил своего подвига. Застоявшаяся кобылка танцующим шагом понесла его прочь.
Нет, Орешек и не собирался оглядываться на эту проклятую крепость, в которую входишь одним человеком, а выходишь – совсем другим...
Глава 41
Если тоскливые мысли кружат голову, если хочется выть в голос от безнадежности и отчаяния, есть неплохое средство спастись от безумия: надо, не умея толком ездить верхом, взгромоздиться на норовистую вороную лошадь и двинуться в дальний путь. Еще лучше, если приходится при этом скрываться от конных разъездов, вылавливающих остатки разбитой вражеской армии. (И ведь эти разъезды снуют здесь по твоему собственному приказу – вот такие шуточки у Хозяйки Зла!) Напрямик по дороге не очень-то поскачешь, приходится время от времени спешиваться, нырять в чащу, тащить за собой проклятую кобылу, которой совсем не хочется обдирать бока о сучья и которая давно потеряла всякое уважение к неумелому всаднику.
Очень помогают от душевных терзаний тучи озверевших комаров, считающих тебя подарком судьбы. Полезно также, слезая с седла, угодить в муравейник и долго вытряхивать из сапог общительных муравьев, вполголоса перечисляя всех родственников Серой Старухи.
(В легендах Огненных Времен герой, отвергнутый возлюбленной, скитался по лесам, вслух повторяя имя жестокой красавицы и не замечая ни голода, ни усталости, ни ран... Вей-о! Тогда, видать, покрепче были герои...)
А потом, вывалившись из чащи на берег мирной неширокой речки, где над глубокой темной водой неподвижно висят стрекозы, можно убедиться, что все эти сильнодействующие средства не стоят и протертого до дырки медяка, потому что в сердце все равно сидит тупая мучительная боль. И не отпускает глупая горькая обида, неизвестно на кого... словно у тебя отняли что-то твое по праву... словно ты и впрямь достоин лучшей судьбы – честной жизни, уважения друзей, любви зеленоглазой красавицы.
