Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП) - Рейнольдс Джош (читать полную версию книги txt) 📗
Мартак присоединился к группе людей на вершине ступеней перед батареей. Сборная солянка капитанов, сержантов и командиров наёмников вели напряжённое обсуждение. Мартак узнал некоторых из них, включая черноволосого Торбена Баденова, одноногого с деревянным протезом марьенбуржца Эдварда ван дер Краала и грубого Воланда рыцаря-защитника из Тилии. Неподалёку Аксель Грейсс спорил с двумя товарищами Верховными магистрами Николаем Достовым из Легиона Грифона и Волгом Штаалем Наставником ордена Чёрного медведя. Последний кивнул Мартаку и произнёс.
— Посмотрите, Мартак здесь. Мы спасены.
Грейсс развернулся. Он на мгновение бросил взгляд на Мартака.
— Рад, что ты смог к нам присоединиться, маг, — пробормотал он, поворачиваясь к остальным. — Скажи ему то же, что сказал мне, Штааль.
Достов и Штааль переглянулись. Неприязнь магистра к Мартаку была широко известна, и маг подумал, что неожиданное решение Грейсса включить его в их спешно созванный военных совет удивило их. Как и Грейсс они были пожилыми людьми. Достов, Кислевит с белыми усами, облачённый в ленточную кольчугу с парой крыльев за спиной, которые отличали воина из Легиона Грифона, был худым и суровым. Штааль с другой стороны был бочкой на ножках. С его измазанной пеплом бронёй и изорванной шкурой медведя он напоминал жирного истрёпанного медведя.
— Акендорф мёртв. Взял своих рыцарей и попытался заполучить голову зверя, бедный глупец, — прогремел Штааль. Достов нахмурился, но ничего не сказал. Грейсс фыркнул.
— Не жалей его. Он рискнул и проиграл. Хоть в этом он преуспел, — сказал он.
— Не о нём я жалею, — выпалил Штааль. — А о нас. Мы могли использовать его и его людей, Аксель. Вместо этого он пожертвовал ими в безрассудной попытке покрыть себя славой. Каждый меч на счету, а он угробил хороших людей вместе с собой.
— Разве имеет значение то, где они умерли? — прорычал Грейсс, ощетинившись. Он указал на людей внизу своим молотом. — Вот почему они-почему мы-здесь, старый жирный дурак. Чтобы сражаться и умирать, чтобы Император смог прожить ещё один день. Мы изматываем их. Не более.
— Нет.
Они все повернулись, когда в разговор включился Мартак. Частица Ульрика в нём дёрнулась, когда он увидел поднимающегося по ступеням Вальтена. Внизу собиралось всё больше людей.
— Нет, мы не просто жертва, Магистр Гейсс. В конце, может быть. Когда война закончится, и летописцы запишут события этого дня, они, может, назовут нас так. Но здесь и сейчас мы гораздо больше, — трио Магистров расступилось перед подошедшим Вальтеном. Он взглянул на храм на мгновение, а затем снова на них. — Здесь и сейчас мы Империя Зигмара. Здесь и сейчас мы город Белого волка. Мидденхейм держится. И пока он это делает, мир тоже будет держаться, — он повысил голос, чтобы его слышали все. Внизу шум готовящихся людей стих. Мартак понял, что почти каждая пара глаз на площади была прикована к ним.
Волна одобрения прокатилась снизу вверх, Вальтен повернулся к Мартаку и остальным. Грейсс и его товарищи рыцари уставились на него так, словно впервые они внезапно поняли, что Вальтен не просто нахальных кузнец в чужой броне, но что-то совсем иное. Вальтен встретил взгляд Мартака. Часть мага, принадлежащая Ульрику, узнала искру…отличительной особенности в человеке перед ним. Это была всего лишь искра, но она могла превратиться в ревущее пламя. Пламя, которое бы очистило Фаушлаг от скверны, которая пристала к ней. Если бы у него только было время.
Но как только мысль пронеслась в его голове, улыбка Вальтена померкла, став печальной. Он слегка покачал головой, жест настолько незначительный, что Мартак был уверен в том, что это видел только он. И в его душе Ульрик скорбно завыл.
Грейсс прочистил горло.
— Очень красивая речь, кузнец. Но с помощью одних только речей мы следующего восхода солнца не видим.
Вальтен повернулся к старому рыцарю.
— Нет, для этого нам нужно верить в альтдорфскую сталь, нульнский порох и мидденхеймскую отвагу, — он сделал паузу, будто оценивая ситуацию. Затем он продолжил. — Мы надеялись на то, что Фаушлаг защитит нас. Что стены Мидденхейма будут сдерживать врага неделями, если не месяцами, — он посмотрел на каждого из собравшихся офицеров по очереди. — Мы надеялись, что Император мог сплотить остатки Империи под Аверхеймом, и возможно даже помочь нам здесь. Что вместе мы смогли бы отбросить врага назад в Пустоши, — он улыбнулся. — Не похоже, что всё это случится теперь, не так ли?
Штааль фыркнул, а несколько капитанов усмехнулись. Грейсс и Достов нахмурились. Мартак не смог сдержать суровый хохот. Он почувствовал, как Ульрик неблагодарно завыл внутри него, волчий бог по природе своей не был фаталистом. Хотя чувства юмора у него тоже не было.
— Враг внутри города. Всё, на что мы можем надеяться, это вынести на себе всю тяжесть его гнева и сломать ему хребет, когда он измотает себя, — продолжил Вальтен. Он посмотрел на Мартака. — Если мы сможем втянуть Архаона в битву, тогда у нас будет шанс. Если Трёхглазый король падёт, его армия распадётся. Мидденхейм может сгинуть в этой битве, но это небольшая цена за победу.
Ульрик зарычал, соглашаясь, внутри души Мартака, и Вальтен слегка улыбнулся, как будто слышал голос бога. Мартаку оставалось только догадываться, сколько на самом деле видит Вальтен. Если они переживут надвигающийся конфликт, он обязательно спросит его об этом. Он услышал вой боевого горна и повернулся.
— Похоже проблем с первой частью плана у нас не будет, — пробормотал Мартак.
Вдоль всей южной границы площади начал прибывать враг. Облачённые в чёрную броню северяне пели и кричали, ударяя оружием и потрясая щитами в яростной истерии. Глубоко в их рядах били барабаны. Демоны скакали между ними, бросая бессвязные угрозы в адрес людей, стоявших перед Храмом Ульрика. Зверолюди шли по краям собравшейся орды, запрокинув головы, чтобы добавить свой рёв и дикое блеяние к ужасающему шуму. Но даже при явном численном превосходстве они не спешили пересекать площадь.
— Они ждут прибытия хозяина, — сказал Вальтен. Он смотрел на собирающиеся ряды врага, как будто искал среди них Архаона.
— Самая большая собака получает первый кусок, — пробурчал Мартак. Он почувствовал сущность волчьего бога, собирающуюся в нём, готовую к грядущему неистовству. Его дыхание вырывалось бледными облачками, и те, кто стоял к нему ближе остальных, нервно отступили.
Вдруг воздух раскололся из-за звука бьющихся крыльев. Как будто сотня тысяч ворон выбрали этот момент, чтобы пролететь над площадью. Люди на ступенях закричали в страхе и зажали уши руками, когда громоподобный звук бьющихся крыльев угрожал разорвать их барабанные перепонки. Даже Вальтен слегка напрягся, когда воздух пошёл волнами от пикирующих и парящих птиц. Один Мартак остался стоять прямо.
Его глаза сузились, а рука в последний момент схватила копьё, прежде чем оно пробило грудь Вальтена. Жужжащие, меняющиеся тени разделились и открыли владельца копья-рычащего зверочеловка с огромными крыльями с чёрными перьями, растущими из широкой спины. «Малагор, Тёмное знамение, Любимчик Тёмных богов»- прорычал голос Ульрика в его голове. Мартак оскалился и зарычал на Малагора в ответ. Это продолжалось какое-то время, пока человек и зверь смотрели друг на друга. Рука Мартака дрожала, когда он медленно опустил копьё. Крылья Малагора тяжело захлопали, когда он попытался вернуть оружие. Затем, с хлопком тёмной молнии, существо исчезло.
На другой сторону площади собравшиеся зверолюди вдруг нарушили строй и поскакали вперёд, как будто атака Малагора была сигналом. Они дико ревели и размахивали грубым оружием, наступая разрозненной, недисциплинированной толпой на ощетинившиеся копьями и алебардами ряды защитников.
Вальтен встряхнулся, будто пробуждаясь ото сна. Он поднял молот.
— По местам, братья, капитаны, магистры…Пусть Зигмар и Ульрик присмотрят за вами, — сказал он, посмотрев на остальных. Они пришли в движение, в спешке занимая позиции, внизу по боевой линии Империи передавались приказы, гремели барабаны и выли горны. Вальтен взглянул на Мартака.
