"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Конофальский Борис (книги полностью бесплатно TXT, FB2) 📗
Но генерал грубо вернул его в реальность:
— Ты рот-то закрой…Размечтался… Дело сначала сделай, а уже потом про жену мечтай.
— Да я это… Ладно…, — произнёс Сыч. — Так про что мы говорили?
— Судей научи правильно судить, вот первое, что тебе надобно сделать, — напомнил барон. — А ещё… Мне нужен тот мальчишка, не помню его имени, ну, которого ты присылал с письмом.
— То Ёган, — понял, о ком идёт речь, Ламме. — Он тут же живёт, вы сейчас с ним поговорить хотите?
— Сейчас, а можно? — генерал даже обрадовался.
— Да, он с матерью своей тут на первом этаже живёт. Разбудить?
— Буди, — барон подумал, что тянуть с делом не надо.
Фриц ушёл, прихватив лампу, и его не было некоторое время, которое барон посвятил вину; вскоре он привёл всклокоченного со сна паренька, который щурился на лампу.
— Ну, здравствуй, Ёган, — произнёс барон.
— Здравствуйте, — вежливо, но с достоинством отвечал мальчишка.
— Узнал меня?
— Как не узнать вас, вы генерал.
— Дело у меня к тебе есть.
— Дело? Что за дело?
— Дело денежное, — продолжал Волков. — Коли поможешь мне, так будет тебе хорошая плата.
Мальчик был не по годам смышлён.
— Что ж это за дело такое, за которое будет хорошая плата?
— Нужно приглядеть за одним человеком, — продолжал барон, наблюдая за реакцией паренька.
— Приглядеть? — Ёган тоже не сводил глаз с собеседника. — Уж думаю, что не с ребёнком вы меня оставить желаете, раз сулите хороший заработок.
— Нет, не с ребёнком, — усмехнулся генерал, и Сыч тоже ухмылялся. — Есть человек один в городе, важный человек, за которым нужно приглядеть, — продолжал генерал. — Во сколько встаёт, куда ездит, когда домой идёт, на чём ездит. В общем, мне нужны быстрые ноги и острые глаза, да и мозги, которые всё увиденное запомнят. Есть у тебя всё это?
— И кто этот человек? — поинтересовался мальчишка, сразу не соглашаясь на работу. Ещё раз этим выказывая свою смышлёность.
Но генерал не стал отвечать ему на этот вопрос и продолжил:
— За каждый день, что ты будешь приглядывать за тем человечком, будешь получать полталера.
— Врёте! — не поверил паренёк; он даже засмеялся, думая, что над ним шутят.
— Дурак, — серьёзно сказал ему Ламме. — Господин генерал не врёт.
А Волков сказал нравоучительно, а может быть, и строго:
— Я Рыцарь Божий, мне дозволено лгать только недругу. И уж точно я никогда не обману сироту. А деньгу большую обещаю тебе потому, что дело это не простое, а тайное, так как человек, за которым ты должен следить, не должен знать, что за ним следят. Ясно тебе?
Теперь мальчишка уже не смеялся.
— Так за кем надобно проследить?
Тут и Сыч взглянул на генерала: да, за кем?
И тогда Волков ответил:
— Есть в городе один важный человек, зовут его Хаанс Вермер, знаешь такого?
Он не ожидал, что мальчишка просто покачает своей непричёсанной головой и ответит коротко:
— Не-а…
И в этом его быстром ответе не было и намёка на размышления или хоть на какую-то хитрость. Парень и вправду не знал главного еретика города. Волков даже удивился:
— Не знаешь?
Но Ёган опять покачал головой: нет. И генерал подумал, что не будет объяснять ему, кто это, и продолжил:
— Этот человек… Он живёт на улице Жаворонков в самом прекрасном доме. Тот дом новый, у него большие окна, ты сразу его узнаешь.
— И за это вы дадите мне полталера? — уточняет парень.
— За каждый день, что ты будешь за ним следить, ты будешь получать полталера, — обещал генерал.
— Так с утра и начну, тянуть не буду, — произнёс мальчишка весьма решительно, видно было, что предложенные Волковым деньги очень ему нужны.
— Ты не проспи только, — сказал Волков, — думаю, что встаёт этот Хаанс Вермер рано.
— Насчёт этого будьте спокойны, — как-то совсем уж по-взрослому отвечал мальчишка, — молочник Гойдрих иной раз просит меня подсобить, потаскать его тележку, так я встаю сам, даже до петухов. Ухожу, когда мать с сестрой ещё спят.
— Ну, дай-то Бог, — произносит генерал и тут же спрашивает: — Так ты всё запомнил?
— Да уж запомнил, человек тот Хаанс Вермер, на улице Жаворонков самый красивый дом — его. Надобно походить за ним да посмотреть, как он день днюет да ночь ночует, невелика и работа.
— Дурень ты, — вдруг заговорил Сыч, который молчал почти весь разговор. — Тут не в том работа, чтобы ходить да глазеть. Тут хитрость в ином.
— Так в чём же? Скажите уже, господин купец, — отзывался паренёк.
— Да в том, что ты должен видеть его, а он тебя нет, — объяснил Фриц Ламме. — Не должен он знать, что ты за ним следишь. Ни знать, ни видеть тебя не должен. Ясно?
— А, ну, ясно, — понимал мальчишка.
— Капюшона не снимай; если есть плащ, так то накинь, то сними, в руке неси; быстро за ним не бегай, но и не плетись, чтобы не потерять; коли он встанет, так ты тоже встань, смотри на лавки или вывески, — кажется, Фриц мог многое рассказать пареньку, — как зайдёт в какой дом — так ты непременно узнай, чей тот дом, кто в том доме проживает. Будь хитрым и внимательным, всё запоминай, дело-то непростое. В этом деле глупый да ленивый не прокормится.
— Уж понятно, — кивал малец, — раз платят полталера в день, ясно, что не за просто так.
— Зато умный и проворный всегда при хлебе будет, — говорил ему Сыч и, кажется, надумал немного похвастаться, — вот, к примеру, хоть на меня взгляни…
Но развить свою мысль он не успел, так как мальчишка и вправду взглянул на него с прищуром и говорит:
— Так вы же, господин Зальцер, вроде говорили, что вы купец?
Тут Фриц Ламме и замолчал, только глядел на мальчишку с укоризной, а сам думал, что бы тому ответить.
А Волков усмехнулся и подумал: «Иной раз Сыч на редкость умён бывает, а иной раз… дурак дураком!».
А мальчишка-то ему понравился. Но на этом они с ним распрощались, сказали, чтобы шёл отдыхать, так как завтра у него был непростой день. А тот согласился с этим.
На следующий день он никуда не торопился, долго завтракал, сидел у жаровни и у лампы с книгой — читал, затем поговорил с хозяйкой, обсудил растущие цены на стирку и на фуражный овёс и велел седлать лошадей, когда уже начало светать.
А утро выдалось на удивление тёплое и сухое, посему генерал откинул плащ, демонстрируя всем встречным свой прекрасный костюм, поехал по улице и остановился, чтобы ещё раз осмотреть самый красивый дом на улице. Потом, выяснив, где находится старая тюрьма, поехал к ней, нашёл, где у ручья стоят чаны для стирки. У ручья и вправду пованивало мочой, особенно сейчас, когда солнце стало заметно припекать. Там он остановился, чтобы поглазеть несколько мгновений на работающих у чанов женщин.
А прачки, естественно, тоже стали поглядывать на него, с присущей женщинам едкостью интересоваться:
— А не нужно ли что постирать такому знатному господину?
— Или, может, господину надобно что-нибудь окромя стирки? Там мы всяко можем помочь!
Женщины, полоща бельё в ледяной воде, умудрялись ещё и смеяться, и он, посмеявшись вместе с ними, поехал со всеми своими людьми в казармы. А по дороге говорил Хенрику:
— Запомните это место, может статься, что вам придётся сюда приехать, перекинуться словом с некоей прачкой Ирмой.
— С прачкой Ирмой? А сейчас она тут была? — интересовался оруженосец.
— Понятия не имею, — отвечал генерал.
А в казармах оживление, что-то происходило. И генерал поинтересовался у дежурившего сегодня Лаубе: «Обед, что ли?». Хотя для обеда было ещё рано.
— Нет, господин генерал, поп пришёл, сказал, что вы его прислали. Вроде толковый поп. Он проповедь прочитал, про Иова. Интересно было послушать. Да и солдатам он пришёлся по душе. Теперь причащает их.
Это событие порадовало барона; он пошёл в казармы, чтобы поглядеть, как там солдаты, и увидал, что отца Доменика окружили его люди, а тот что-то говорит им. А потом, увидав генерала, он стал пробираться к нему.
