За Пределом (СИ) - Лобанова Елена Константиновна (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Таильмэ обрадовалась идее путешествовать на плотах, как ребенок игрушке. Поначалу Нэрнис подозревал, что она решила воспользоваться тем, что они окажутся на одном плоту. Но потом он с облегчением понял: восторг Темной был связан пока что только с отсутствием седла — Таильмэ не терпелось расстаться лошадью.
Девы оставаться в Дреште не хотели. Эту тему обсуждали почти до самого города. Договориться окончательно решили за ужином. В том месте, где река устремлялась в Дрешт, Ларгис и Расти свернули и отправились узкими улицами на постоялый двор. Расти дорогу знал превосходно, а вот Аль Арвиль сомневался, что сам отыщет путь к постоялому двору в хитросплетении дрештских улиц. На всякий случай договорились, у какого приметного моста Светлый причалит. Расспрашивать горожан и привлекать лишнее внимание к их компании ни Нэрнис, ни Ларгис не желали. Но мало ли кто там чего не желает. Праздные жители опустевшего Дрешта сполна обеспечили гостей этим самым вниманием. Как же не полюбопытствовать, кто там внизу так громко вздыхает?
По мере того как плот продвигался вдоль многочисленных причалов и пристаней, вздохи за спиной Нэрниса учащались. Наверное, это были все-таки выдохи и вдохи. Выдыхала и судорожно глотала воздух Таильмэ, когда не могла больше не дышать. Дышать, и правда, было противно. Обмелевшая река приступила к своим обязанностям сточной канавы. Причалы обнажили черные деревянные сваи, которые торчали как надгробия утопшим цаплям. Под этими навесами, наверное, никто не бывал и не видел, что там творится. Аль Арвиль, Пелли и Таильмэ могли и видеть и нюхать.
Нэрнис старался как можно быстрее добраться до Восточного моста. Оттуда, по уверениям Проныры, пролегал почти прямой путь до места их ночлега. Народ на набережной шел следом от нечего делать. И этого народа становилось все больше. Чем-то подобная ситуация напоминала Аль Арвилю первый день в Малерне — кругом любопытные, и Даэроса рядом нет.
Наконец, миновали долгожданный мост. Нэрнис нацелился на ближний к нему причал. Но обрадовались рано. Светлый надежно подвязал оба плота к сваям, а дальше… а дальше обрисовалась основная проблема. Поскольку никто не занимался судоходством на Беноре, когда она мелела, то и лестниц вниз владельцы причалов не строили. Нэрнис созерцал столбы свай. Народ, рискуя обвалить причал, столпился наверху и в свою очередь созерцал эльфа и двух дев на плоту. Ожидание грозило затянуться и перерасти в какой-нибудь безобразный спор местных жителей. Светлый даже знал в какой: эльф поползет по столбу вверх или попытается взлететь? Но тут позади него раздался натурально-звериный рык Таильмэ.
Только чудом Нэрнис успел ударить Темную по руке. Метательный нож вонзился в крайнее бревно набережной. Народ затих. И нож и откинувшая капюшон Дева, оказавшаяся к общему ужасу Темной, произвели впечатление. Толпа хлынула прочь. Последним уходил, озираясь и ругаясь, орк-наемник. Нэрнис понял — даже если они каким-нибудь образом попадут наверх, Таильмэ в городе оставлять нельзя. Надо же было забыть основательно втолковать Темной, что в здешних местах водятся мирные орки — полноправные жители Торговой Империи!
Темная Дева извивалась и пыталась освободить руки. Она была оскорблена дважды. Во-первых, её никто пока не имел права хватать за руки. «Пока» было особо подчеркнуто. Бить по рукам вообще никто не имел права. Во-вторых, она ни за что не соглашалась понять, почему двуличный Светлый не дал ей убить вооруженного орка. По мере того, как Нэрнис пытался объяснить разницу между орками по обе стороны Предела, Темная не только злилась все больше, но и пыталась спорить.
По мнению Таильмэ, здешних орков следовало давно всех прикончить. А если их мало, то — тем более. Потому что самые правильные орки — мертвые орки. Поверить в то, что здешние орки не охотятся на эльфов она не могла. Если эти твари при оружии, то на кого же они тогда охотятся, и кто же их нанимает? Причислив местное эльфийское и человеческое население к слюнтяям, Таильмэ принялась за описание недостатков лично Нэрниса.
Пелли такого непочтительного обращения с её любимым братом простить не могла и пригрозила Темной «плеснуть водичкой, чтобы остыла». Ар Тамгиль поняла, какой водичкой в неё могут плеснуть, и зашипела, как гадюка с придавленным хвостом. Пожалуй, жители Дрешта рано ушли. Нэрнис знал, что Пелли способна упасть в обморок по любому поводу, но реакция на дев у неё была замечтальная — она их нисколько не боялась. Никаких. Если бы не его врожденная сострадательность, он бы, пожалуй, ослабил хватку и дал Таильмэ вырваться. Вот тогда бы Темная узнала, что такое «патлы», и как выглядят девы после схватки с Пелли.
Чудо, посредством которого они поднялись на набережную, минуя сваи, явилось в образе все того же орка. «Вонявый» притащил владельца пристани, а Нэрнис немедленно этим воспользовался и пообещал золотой за работу и беспокойство. Пока человек бегал за лестницами, обозленный орк пытался доказать свое право на жизнь. Хозяин причала его разочаровал. Он не накинулся на наглых и злых плотогонов, не прогнал их и не стал объяснять, как нехорошо кидаться ножами.
Дева Ар Тамгиль оставила Нэрниса в покое. Пусть он и продолжал держать её за руки, его персона больше не пользовалась тем вниманием, которое так раздражало Пелли. Таильмэ сосредоточилась на орке. Наемник ругался на непонятном языке. Но некоторые жесты были вполне узнаваемы. Вступительная почти ритуальная часть орочьей похвальбы содержала в себе элементы словесного поливания противника грязью. Что означали выпученные глаза, оттопыренные уши и ходьба на заплетающихся ногах, Нэрнис догадался — орк изображал Темную Деву. Не сразу догадался, конечно… Но когда дурнопахнущий воин стал демонстрировать свои собственные достоинства, такая трактовка стала очевидной. Орк втянул живот, выпятил грудь и прошелся по краю причала, топая так, что сваи содрогались. Аль Арвиль не удержался и стал пояснять:
— Это он сейчас показывает, какой он грозный и воинственный.
Орк задрал повыше рукав грязной рубахи, присел на корточки и ухватился за сваю. Свая с места не стронулась, зато очень хорошо стало видно мышцы.
— А сейчас, Таильмэ, этот бравый вояка показал Вам, какой он неимоверно сильный.
Орк достал кривой нож и ловко завертел его в пальцах. Потом присоединил к показательному выступлению меч. Народ, который, как оказалось, не спешил уходить слишком далеко, подался обратно на пристань. Нэрнис видел только макушки самых высоких жителей Дрешта, которые рискнули подойти поближе. Но многочисленные восклицания давали понять, сколько на самом деле людей толпится на набережной.
Орк продолжал скакать, польщенный вниманием. К концу танца он присоединил к прыжкам боевые завывания. Сочтя себя достойнее всех, наемник под одобрительные выкрики толпы завершил пляску, сплюнул вниз и ушел. Таильмэ начала трепать самая натуральная тихая истерика. Темную трясло. Наверное, если бы плевок полетел не в воду, она бы умерла.
Пелли, будучи по натуре доброй и отходчивой, утешала Темную как могла. Нэрнис вставлял в речь сестры то, что считал нужным. Особенно такие «мелочи» как их ответственное путешествие, убийство ни в чем неповинного гражданина Торговой Империи, вытекающие последствия и все прочее, что Ар Тамгиль нисколько не волновало.
Владелец причала еще не вернулся, но зато прибежал Расти. Они с Ларгисом уже разместились, сняли комнаты и даже еду заказали. Обнаружив в чем дело, Проныра присвистнул и умчался к Старшему Разведчику с докладом.
Человек с лестницами не то, чтобы не спешил, он просто не мог быстро найти ничего нужной длины. Наконец, он появился, и Нэрнис не желая слушать оправданий, приказал немедленно заняться делом. Светлый и сам уже задыхался.
Деревянные лестницы, поставленные на плот, норовили съехать в сторону, а опущенные в воду — уходили в вязкое илистое дно. В конце концов, привязали самую длинную из них к причалу, и Пелли первая опробовала это сооружение. Нэрнису осталось только подсадить сестру и надеяться, что если веревки оборвутся, то он её поймает. Обошлось. Таильмэ лезла наверх с мрачной решимостью. Аль Арвиль рассчитывал, что орк уже далеко и Темная не рванет следом. Когда Нэрнис сам выбрался на пристань, Ар Тамгиль как раз озиралась и чуть ли не принюхивалась.
