Десятое Правило Волшебника, или Призрак - Гудкайнд Терри (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
– Добрые духи, – прошептала Кара, – она что, собирается прыгнуть?
Все трое застыли, опасаясь сделать лишнее движение, способное испугать женщину и побудить ее к прыжку, прежде чем они смогут добраться до нее. Хотя, похоже, она еще не подозревала об их присутствии.
– Джебра, – окликнул ее Зедд тихим, острожным голосом, – мы пришли навестить тебя.
Если Джебра и слышала его, то никак не отреагировала. Хотя Никки не думала, что Джебра вообще слышит хоть что-то, кроме навязчивого шелеста магии. Никки и сама ощущала слабые волны этой чужеродной силы, овевающие ее, направленные на пророчицу, стоявшую, как каменное изваяние, на перилах балкона. Она пристально смотрела вдаль, поверх города Эйдиндрила, лежащего далеко внизу. Мягкий ветерок шевелил ее короткие волосы.
Балкон, насколько знала Никки, хотя и смотрел в сторону раскинувшейся внизу долины, не выходил за границу Цитадели. Джебра стояла перед обрывом глубиной в сотни футов, высоко над одним из внутренних дворов, пешеходными дорожками, парапетами и сланцевыми крышами Цитадели. При такой высоте не имеет большого значения, свалится она за пределы Цитадели или нет, если упадет или прыгнет: исход будет один.
– Звезды, – чуть слышно произнесла Джебра, обращаясь к пустому пространству перед собой.
Зедд сжал руку Никки и притянул ее ближе к себе. Затем приблизил рот к ее уху.
– Думаю, кто-то ищет те же самые ответы, что и мы. И думаю, что этот кто-то прощупывает ее память. Именно это мы и ощущаем. Это «вор», похититель мыслей.
– Джегань, – едва слышно сказала Кара.
Никки сочла это вполне логичным предположением. При условии, что связь с Ричардом каким-то образом нарушена, Джегань теоретически способен проделать подобное. Без Лорда Рала, обязанности которого исполнял Ричард, все они внезапно стали уязвимы для сноходца.
Болезненная дрожь леденящего страха пронзила Никки при воспоминании о Джегане, некогда владевшем ее разумом и ее волей. Без Лорда Рала договор, защищавший их всех, переставал действовать. Если император отправится в ночное «странствие», он запросто может обнаружить, что теперь они остались незащищенными. Сноходец может в любой момент, внезапно, войти незримо и неощутимо в их собственный разум и взять под контроль их мысли.
Но Никки хорошо знала Джеганя. Она знала, на что похоже его проникновение в посторонний разум. Ведь, в конце концов, однажды он владел и ее разумом, контролировал ее, управлял ею посредством своего ужасающего присутствия. Здесь же все было совсем не так.
– Нет, – сказала она, – это не Джегань. Я чувствую что-то другое.
– Как ты можешь знать наверняка? – прошептал Зедд.
Никки наконец оторвала взгляд от Джебры и взглянула на недовольного волшебника.
– Ну, прежде всего, – прошептала она в ответ, – будь это Джегань, ты бы не почувствовал ничего. Сноходец следов не оставляет. И поэтому невозможно сказать, когда он находится в чьем-то сознании. Это же, повторяю, совершенно иное.
Зедд погладил чисто выбритый подбородок.
– Но почему-то это кажется очень знакомым, – пробормотал он скорее самому себе.
– Звезды, – вновь произнесла Джебра в окружавшую ночь.
Зедд двинулся было через дверной проем к балкону, но Никки сжала его руку и потянула назад.
– Подожди, – прошептала она.
– Звезды падают на землю, – произнесла Джебра беспокойным голосом.
Зедд и Никки обменялись взглядами.
Зедд оцепенел.
– Добрые духи. Теперь я это узнал.
Никки наклонилась ближе к нему.
– Присутствие?
Волшебник медленно кивнул.
– Ощущение присутствия ведьмы, простершей сюда свою силу.
Джебра подняла расставленные в стороны руки.
– Она собирается прыгать! – закричала Никки, когда Джебра начала валиться вперед, в окружавшую ночь.
Глава 33
Ричарда скрутило сильным кашлем.
Боль от вынужденного подъема на поверхность потрясла его, приводя в сознание. Он едва осознавал собственные безуспешные попытки стонать. Но и чтобы стонать, требовалось дыхание, которого у него не было. С обретением сознания пришла нарастающая, приводящая в замешательство паника от удушья, как будто он в некотором смысле продолжал тонуть.
Он снова закашлялся, вздрагивая от боли. А потом в агонии попытался кричать, скручиваясь клубком на земле и прижимая руки к животу: так он пытался предотвратить очередной судорожный приступ кашля.
– Дыши.
Ричард считал тот навязчивый голос, доносившийся, по-видимому, из какого-то потустороннего места, не иначе как голосом безумия. Он делал все, что только мог, лишь бы не дышать. Делал осторожные, неглубокие, крошечного объема вдохи, чтобы не допустить новый мучительный приступ кашля.
– Дыши.
Он не знал, где сейчас находится, но это никак и не заботило его. Все, что сейчас имело значение, это ощущение удушья. И он не хотел дышать, несмотря на то, что отчаянно в этом нуждался. Ощущение это было столь гнетущим и столь болезненным, что не только приводило в полное смятение его разум, но и всецело захватило его. И казалось, что лучше смерть, чем это затянувшееся ощущение.
Ричард даже не хотел шевелиться, потому что с каждой проходящей минутой легче становилось не дышать. И казалось, что если удастся удержаться от дыхания чуть-чуть дольше, то там, где-то за гребнем темного холма, маячившего впереди, закончатся и боль, и страдания. Он тщательно старался лежать абсолютно спокойно, надеясь, что вращение мира остановится прежде, чем его вырвет. Он не мог даже представить, насколько это опасно для него. И если он пролежит без движений еще немного, тогда все страдания исчезнут. Если он сможет просто вот так неподвижно лежать, тогда просто-напросто исчезнет все.
– Дыши.
Он не обращал внимания на этот далекий, вкрадчивый голос. Его разум медленно уплывал в прошлые времена, когда ему довелось вот так же тяжело страдать. Это было, когда Денна захватила его, заковала в цепи и, совершенно беспомощного, оказавшегося полностью в ее власти, пытала, причиняла ему боль, пока он не обезумел от пыток.
Тем не менее именно Денна научила его терпеть боль. Он даже представил ее, стоящую где-то рядом, следящую за ним и поджидающую, чтобы удержать его на грани смерти. Были времена, когда, находясь с ней, он добирался до гребня далекого темного холма и начинал опускаться по другую его сторону. И когда случалось такое, Денна оказывалась там как раз в нужный момент и, приложив свой рот к его рту, принудительно вдыхала в него свою жизнь. Она управляла не только его жизнью, она управляла и его смертью. Она забирала все. Даже собственная смерть не принадлежала ему; она принадлежала ей.
И вот сейчас она снова следила за ним. Ее серебристое лицо приблизилось, присматриваясь к нему. И было интересно, будет ли ему дарована смерть или она вновь поднесет свой рот к его рту и…
– Дыши.
Ричард был в замешательстве. Ведь Денна вовсе не была похожа на серебристую статую.
– Тебе нужно дышать, – говорил тот же вкрадчивый голос. – Если ты не будешь дышать, то умрешь.
Ричард прищурился, уставившись на это прекрасное лицо, мягко освещенное холодным лунным светом. И попытался втянуть чуть больше воздуха в легкие.
А затем плотно зажмурил глаза.
– Это вызывает боль, – прошептал он, тратя весь запас воздуха от неглубокого вдоха.
– Ты должен. Это дает жизнь.
Жизнь. Ричард даже не знал, хочет ли жить. Он был таким усталым и таким истощенным. И смерть казалась такой заманчивой. Не будет больше борьбы. Не будет боли. Не будет отчаяния. Не будет одиночества. Не будет слез. Как не будет и мук и страданий из-за потери Кэлен.
Кэлен.
– Дыши.
Но если он умрет, кто поможет ей?
Он сделал более глубокий вдох, проталкивая воздух в легкие, несмотря на обжигающую мучительную боль. И думал только об улыбке Кэлен, а не о боли.
Он сделал еще вдох. На этот раз еще более глубокий.
