VIP значит вампир - Набокова Юлия (электронная книга txt) 📗
– Если ей нравится…
– Ей нравится цепляться за прошлое, – проворчал вампир. – Эту мелочовку подарил ей миланский манекенщик в знак своей вечной любви. У нее с ним случился роман на последней Неделе высокой моды, и Инесса вбила себе в голову, что влюбилась в него.
– А что в этом плохого? Может, они созданы друг для друга, – из женской солидарности вступилась я.
– Инесса достойна лучшего, и этот смазливый садист ей не пара, – со злостью сказал Аристарх.
– Почему – садист? – поразилась я.
– Да потому что через неделю после того, как она вернулась в Москву, этого пижона арестовала полиция по обвинению в серии жестоких убийств.
– Да ты что! – ахнула я.
– Таким образом он устранял конкурентов, – процедил сквозь зубы вампир. – Все убитые были манекенщиками. Он и с Инессой-то роман закрутил из-за карьеры. И не прогадал – она для него выбила лучший выход, он открывал заключительный показ. А сейчас Инесса втемяшила себе в голову, что его подставили и малыш ни в чем не виноват, и носит его подвеску, как жена декабриста.
– И что с ним теперь будет? – тихо спросила я.
– Не знаю, пожизненное или газовая камера, – бесстрастно обронил Аристарх. – А Инесса, надеюсь, перестанет страдать ерундой и выбросит его цацку вместе со всеми мыслями о нем из головы.
Осененная догадкой, я с изумлением взглянула на вампира. Неужели он любит Инессу? Поэтому так злится из-за ее чувств к молодому красавцу, оказавшемуся убийцей? Поэтому не пожалел денег на дорогой подарок? Любит, но боится признаться в этом даже себе самому? Скрывает свою симпатию так глубоко, что о ней не догадалась даже подозрительная Нэнси? Ерунда, слишком любвеобильный у меня дед получается. Бабушка, Беата, Нэнси, теперь еще Инесса…
– О чем задумалась? – окликнул меня Аристарх.
Я вздрогнула и пробормотала:
– Да так…
– Какая-то ты взвинченная сегодня, – проницательно заметил вампир.
Будешь тут взвинченной! Когда подозреваешь своего деда в страшных преступлениях и так и ждешь от него предательского укола. Успокаивает только, что он не догадывается о моих подозрениях, крепко держит руль и знакомая дорога уверенно ведет к «Подземелью».
Однако уже в следующий момент машина вильнула и ушла на тихую безлюдную улочку.
– Почему мы свернули?! – вскрикнула я.
– Там пробка впереди, объедем, – спокойно объяснил вампир.
– Какая пробка? Я ничего не видела! – запаниковала я.
– Пробка на Садовом, – насмешливо сообщил Аристарх.
– А ты откуда знаешь? – с подозрением осведомилась я. – До него еще ехать минут пять.
– По радио только что передали.
– Я ничего не слышала, – сердито возразила я.
– Неудивительно: ты пялилась на витрину со словом «Распродажа» и ничего другого не видела и не слышала, – поддел меня вампир, заглушая мотор.
Сбывались мои самые страшные ожидания. Машина притормозила у обочины, на заднем дворе какого-то нежилого здания, в котором не горело ни одного окна, и Аристарх наклонился ко мне. Молниеносным движением я нажала на ручку и вывалилась из салона, с ужасом глядя на вампира, застывшего перед открытым бардачком. Тот оторопело таращился на меня, пока я соображала, что делать. Бежать?! Но у меня нет никаких доказательств, руки Аристарха пусты и в них нет шприца. Надо идти до конца.
– Жан, ты чего? – изумленно молвил вампир. – Ты в порядке?
– Что-то мне нехорошо, – честно ответила я. – Свежего воздуха глотнуть захотелось.
– Опять в вегетарианство играешь? – пожурил Аристарх. – Одним воздухом сыт не будешь. Как бы не траванулась газами мегаполиса. Садись, балда. – Он вытащил из бардачка пластиковую бутылочку с известным мне содержимым. – Садись и выпей, а то ты сама не своя.
– Ты за этим притормозил? – нервно спросила я.
– А зачем же еще? – поразился Аристарх. – Обессилевшего вампа сразу видно по нервному поведению, а ты сегодня просто комок нервов.
Немного успокоенная его объяснением, я села в машину и взяла в руки бутылочку, внимательно разглядывая этикетку с названием станции переливания. Вроде ничего подозрительного. Но вдруг он решил отступить от своих правил и не колоть ядом, а напоить им?
– Я смотрю, ты становишься гурманкой. Не устраивает первая группа? – пошутил вампир, по-своему расценив мое замешательство. – Извини, четвертая очень редка, даже старейшинам не всегда достается.
Решившись, я выпила дневную норму сыворотки. Действительно, я уже обходилась без нее дня три, а сегодня мне особенно понадобятся силы. Как мне это раньше в голову не пришло? Подготовилась, идиотка! Даже про газовый баллончик не забыла, гардероб с такой тщательностью продумала, а о самом важном, о силе, не позаботилась. В первую минуту желудок скрутила привычная волна протеста, а потом внутри растеклось живительное тепло.
– Хорошо пошла? – подмигнул Аристарх.
– Ты просто невыносим, – проворчала я.
– На здоровье, внученька, – хмыкнул вампир, намекая на мою неблагодарность.
– И не надейся! – осадила я.
– Надежда умирает последней. Есть у меня мечта, в которой ты играешь не последнюю роль.
– Это какая же? – насторожилась я.
– Что на старости лет ты поднесешь мне стакан…
– Крови? – угрюмо закончила я.
– Да уж не водопроводной воды, надеюсь, – ухмыльнулся Аристарх. – С нее я точно ноги протяну.
– Можешь рассчитывать на мое милосердие, дедуля, – двусмысленно пообещала я.
– Звучит устрашающе, – улыбнулся вампир, поворачивая ключ зажигания. – Надеюсь, оно мне еще нескоро понадобится.
Как знать, дедуля, как знать.
«Подземелье» встретило нас праздничной иллюминацией и шумом голосов. У зеркала в гардеробе крутилась стайка нарядных, как голливудские лауреатки, вампирш.
Все были в шикарных платьях длиной в пол, и я в своих лучших выходных бриджах почувствовала себя замарашкой. Еще больше заставил меня закомплексовать Аристарх. Под его длинным кашемировым пальто оказался смокинг, какие я видела раньше только в кино и в телевизионных репортажах со светских мероприятий, но никогда в реальной жизни.
– Выглядишь шикарно, – искренне восхитилась я.
– Это я должен делать тебе комплименты, – шутливо нахмурился Аристарх.
– Можешь похвалить… мою сумочку! – Я с вызовом вздернула локоть, на котором повисла красная котомка.
– Лучше я похвалю твои глаза, – хмыкнул Аристарх.
– Отчего же?
– Они хоть настоящие, – многозначительно изрек вампир и, подхватив меня под свободную руку, повел к залу.
Пока мы шли по коридору, превратившемуся на этот вечер в портретную галерею именинницы, я с любопытством разглядывала изображения Инессы, развешанные по правой стене. Они представляли собой страницы жизни вампирши в разных странах в разные периоды времени, о которых говорили цифры внизу каждого портрета. Открывала импровизированную галерею старинная фотография в коричнево-белой гамме, датированная тысяча восемьсот восемьдесят четвертым годом. Младенец в чепчике на руках у счастливых родителей – полной, красивой, эффектной дамы в вычурной шляпке, которая привела бы в восторг бабушку Лизу, и бесцветный господин с набриолиненными волосами и жидкой бородкой. Мать Инессы, яркая своей экзотичной красотой, вне всяких сомнений, была полукровкой и напомнила мне героиню романа Майн Рида «Квартеронка». Отец Раевской совершенно терялся на фоне броской красоты жены, но в его фигуре и во взгляде чувствовались твердость характера и деловая хватка.
– Неравный брак, – приглушенно прозвучал чей-то злорадный голос за спиной. – Крупнейший фабрикант и безродная модистка.
Я обернулась и в двух вампиршах в нарядных платьях узнала девушек из раздевалки фитнес-клуба. В тот раз они судачили о новом тренере, запретившем пить кровь после тренировки, сейчас азартно перемывали косточки имениннице. Аристарх никак не прокомментировал их замечание, и мы перешли к следующей черно-белой фотографии. Тысяча восемьсот восемьдесят девятый год, Италия. Мать все в такой же широкополой шляпе, отец опирается на трость, маленькая и очень хорошенькая Инесса хмурит бровки, устав позировать на фоне живописного морского пейзажа. Еще несколько семейных фото, и вот уже первый одиночный портрет: Чикаго, тысяча девятьсот второй год, Инесса – изысканная барышня в платье с узкой талией и с кружевным зонтиком в руке, затянутой в шелковую перчатку. У этой фотографии я задержалась дольше. Настолько поразил меня этот зонтик, эта перчатка, эта старомодная прическа – и лицо Инессы, без косметики, без привычной голливудской улыбки. Глядя на это фото, которому больше ста лет, я впервые почувствовала возраст Инессы, ее жизненный опыт и ту столетнюю историю, которая прошла перед ее глазами.
