Возвращение - Паолини Кристофер (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Оромис вышел на зеленую лужайку перед домом и остановился спиной к Эрагону, глядя на утёсы Тельнаира. Соединив руки за спиной и не оборачиваясь, он спросил:
— Что такое магия?
— Искусство управлять энергией с помощью древнего языка.
Оромис помолчал.
— С точки зрения техники ты, пожалуй, прав, — задумчиво промолвил он. — Надо признаться, многие заклинатели так никогда и не поднимаются выше понимания одного лишь этого правила. Однако же данное тобой определение не даёт представления о сущности магии. Магия — это искусство думать, а не управлять, применяя какие-то определённые слова; ты ведь уже и сам знаешь, что даже самый ограниченный запас слов не является препятствием для использования магии. Как и во всех прочих науках и искусствах, ты должен прежде всего овладеть знаниями, пониманием того, что это такое, ибо основой магического искусства является дисциплинированный разум.
Брому пришлось нарушить обычные правила подготовки; он не уделял должного внимания тонкостям грамари, стремясь побыстрее обучить тебя тем навыкам, которые были тебе совершенно необходимы, чтобы выжить. Я тоже вынужден нарушить правила и особое внимание обратить к тем знаниям и умениям, которые могут тебе понадобиться в грядущих сражениях. Однако же, если Бром научил тебя самым примитивным способам применения магии, я открою тебе более тонкие её секреты, те её тайны, которые всегда тщательно хранили самые мудрые из Всадников прошлого: ты сумеешь убить врага всего лишь лёгким движением пальца; сумеешь мгновенно переместить любой предмет из одной точки в другую; сумеешь определить, не попал ли яд в твою еду или питьё и какой это был яд; научишься особым образом читать по магическому кристаллу и будешь не только видеть, но и слышать то, что он тебе показывает; научишься черпать силы из окружающей среды и тем самым экономить свои собственные, максимально увеличивая при этом свои боевые возможности.
Эти магические знания столь могущественны и опасны, что ими никогда прежде не делились с Всадниками-новичками вроде тебя, однако нынешние обстоятельства требуют, чтобы я раскрыл их тебе, и я очень надеюсь, что ты не станешь использовать их во зло. — И Оромис, подняв правую руку и так изогнув кисть, что она стала напоминать кривой коготь, провозгласил: — Адурна!
Эрагон увидел, как из ручья, протекавшего возле дома, поднялся водяной шар, проплыл по воздуху и остановился точно в сгибе правой руки эльфа.
Ручей был тенистый, с глинистым дном и коричневатой водой, но этот водяной шар весь просвечивал насквозь, как стекло, и внутри него в совершенно прозрачной воде крутились крошечные комочки земли, клочки моха и прочий мусор.
По-прежнему глядя куда-то за горизонт, Оромис сказал:
— Лови! — И направил шар через плечо прямо на Эрагона.
Эрагон попытался схватить шар, но как только он его коснулся, вода, утратив сдерживавшую её силу, плеснулась прямо ему на грудь.
— Ловить нужно с помощью магии, — спокойно заметил Оромис и снова воскликнул: — Адурна! — И снова над поверхностью ручья возник водяной шарик и подлетел к нему, точно обученный ястреб к своему хозяину.
На этот раз Оромис кинул Эрагону шар без предупреждения, но тот был уже готов и успел сказать:
— Рейза дю адурна! — И шар, замедлив полет, остановился в волоске от его ладони.
— Не слишком удачный подбор слов, — сказал Оромис, — но тем не менее вполне действенный.
Эрагон улыбнулся и прошептал:
— Триста!
Шар изменил направление и помчался прямо к серебряной голове Оромиса. Однако же не приземлился там, где рассчитывал Эрагон, а пролетел мимо эльфа, развернулся и ещё быстрее полетел назад, прямо на Эрагона.
Водяной шар оказался странно твёрдым и тяжёлым, как полированный мрамор, когда с глухим стуком врезался в голову Эрагона. Оглушённый этим ударом, он растянулся на земле, изумлённо хлопая глазами. Перед глазами у него мелькали яркие вспышки.
— Да-да, — сказал Оромис. — Гораздо лучше использовать слово «летта» или слово «кодтхр». — Он повернулся и удивлённо посмотрел на Эрагона. — Что это ты разлёгся? Вставай. Мы не можем весь день валяться на траве.
— Да, учитель, — простонал Эрагон, вставая.
Затем Оромис заставил его проделать с водяным шаром несколько различных манипуляций: придать ему форму сложного узла, изменить цвет поглощаемого или отражаемого им света, заморозить до различных степеней твёрдости. Все это оказалось не таким уж трудным, однако Оромис задавал ему все новые и новые задания, и в итоге исходный интерес Эрагона к магии несколько померк, сменившись нетерпением. Он старательно выполнял все, что велел ему эльф, но не видел в этих бесконечных упражнениях никакого смысла. Ему казалось, что Оромис избегает тех заклинаний, которые могут потребовать от него дополнительных сил.
«Я ведь уже продемонстрировал свои умения и неумения, — думал Эрагон, — зачем же он так упорно заставляет меня повторять столь элементарные вещи?»
— Учитель, — не выдержал он, — я же все это знаю! Разве мы не можем двигаться дальше?
Оромис окаменел; на шее напряглись жилы, плечи застыли, но грудь его тяжело вздымалась.
— Неужели ты никогда не научишься уважительному обращению с другими, Эрагон-водхр? — промолвил он, явно с трудом сдерживаясь. — Ну, хорошо. — И он обронил какие-то четыре слова древнего языка, но произнёс их так тихо, что Эрагон не сумел уловить их значения.
И охнул, почувствовав, что обе его ноги точно схватил кто-то очень сильный, сдавил и теперь выворачивает кости из суставов. Он не мог сделать ни шагу, хотя верхняя часть ног и все тело были совершенно свободны. Он словно по колено увяз в густом растворе для кладки кирпичей.
— Освободись сам, — велел ему Оромис.
Это был уже вызов. Эрагону ещё не приходилось отводить чужие заклятия, и он задумался. Можно ослабить невидимые путы двумя способами, размышлял он, но лучше, конечно, было бы знать, как именно Оромису удалось его обездвижить: воздействовал ли он непосредственно на его тело или же воспользовался каким-то внешним источником силы. Если последнее, то можно направить эту силу в обратном направлении и обезвредить влияние Оромиса. Или все же лучше использовать одно из более сложных заклинаний, в которых Эрагон пока не был особенно силён, и попытаться заблокировать воздействие Оромиса? Однако подобная тактика скорее всего приведёт к прямому соревнованию в силе. А впрочем, должно же это когда-нибудь случиться, решил Эрагон, хоть и не питал ни малейшей надежды на то, что ему удастся справиться с эльфом.
Составив необходимую фразу, он произнёс:
— Лосна калфия йет, — что означало: «Освободи мои ноги».
На это потребовалось гораздо больше сил, чем предполагал Эрагон, и, когда эти силы его покинули, он из человека, умеренно уставшего от дневных трудов, мгновенно превратился в существо настолько обессилевшее, словно его переехала ломовая телега. Однако страшная хватка ослабла, и он, почувствовав, что свободен, едва устоял на ногах.
Оромис покачал головой и сказал:
— Глупо, очень глупо. Если бы я приложил ещё немного усилий и продолжил действие моего заклятия, это убило бы тебя. Никогда не пользуйся абсолютами.
— Абсолютами?
— Никогда не используй в заклинании тех слов, при которых возможны только два исхода: успех или гибель. Если бы враг поймал твои ноги в такую ловушку и оказался сильнее тебя, тебе пришлось бы израсходовать все свои силы, пытаясь сломить его чары. И ты бы умер, не имея ни малейшей возможности отменить произнесённое тобой заклинание, ещё до того, как понял бы, что оно подействовало.
— Как же мне избежать этого? — спросил Эрагон.
— Гораздо безопаснее превратить магическое действие в некий процесс, который можно завершить по собственному желанию. Вместо того чтобы произносить фразу «освободи мои ноги», которая является абсолютом, ты мог сказать «ослабь чары, сковавшие мои ноги». Слов немного больше, зато ты сам мог бы решать, насколько тебе нужно уменьшить воздействие вражеского заклятия и безопасно ли для тебя полностью устранить это воздействие. Сейчас попробуем снова.
