Судьба Темного Меча - Уэйс Маргарет (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
На мучнистое лицо епископа постепенно начал возвращаться румянец. Он откашлялся.
— Да, святейшество, — хищно усмехнулся принц Ксавьер, — я сохраню вашу тайну. Это в наших общих интересах. При одном условии.
— Императрица, — промолвил Ванье.
— Именно.
— Завтра о ее смерти узнают все, — сказал епископ и гулко сглотнул, после чего перевел взгляд на двух каталистов. — Мы долго скрывали этот факт, и бедной душе давно пора упокоиться. Но император противился нашей воле. Сомнений не остается, что император безумен.
И Ванье вопросительно взглянул на принца Ксавьера.
— Это очевидно, — сухо бросил чародей.
Епископ с облегчением кивнул и облизал пересохшие губы.
— Остается еще один маленький вопрос, — напомнил принц.
— Какой? — с подозрением спросил епископ, разом потемнев лицом.
— Темный Меч... — начал чародей.
— Никто не коснется этого орудия разрушения! — яростно взревел Ванье. На его лбу вздулись жилы, а глаза выпучились и налились кровью. — Никто! Даже ты, Дкарн-дуук! Он станет уликой на суде как свидетельство вины этого человека. А потом его отнесут в Купель и спрячут на веки вечные!
По голосу епископа стало понятно, что принц Ксавьер, так осторожно и тщательно рыхливший землю их сотрудничества, неожиданно натолкнулся на огромный валун. Он мог бы отодвинуть его, но для этого требовалось время и терпение. И сейчас, конечно, он предпочел бы его обойти. Пожав плечами, чародей чуть склонил голову в знак согласия.
— Вы решили, что делать с мечом. Но что делать со мной? — заговорил спокойным, сдержанным голосом Джорам и горько усмехнулся. — Похоже, вы перед неразрешимой дилеммой. Вы не можете убить меня, иначе Пророчество сбудется. И не можете оставить в живых. Слишком много ошибок уже было совершено. Запереть меня в самом глубоком подземелье? Тогда каждую ночь вы будете просыпаться от страха — а вдруг я сумел выбраться оттуда?
— Ты с каждой минутой нравишься мне все больше, племянник, — вздохнул принц Ксавьер, поднимаясь. — Боюсь, что твоя судьба — в руках каталистов, ибо ты — угроза нашему миру. Епископ Ванье наконец решил свою трудную задачу. Моя же работа завершена. Ваше святейшество!
Дкарн-дуук слегка поклонился епископу.
— Досточтимые братья!
Он кивнул Сарьону, который глядел на епископа с безумным и испуганным видом, и Далчейзу. Дьякон обеспокоено заерзал на стуле, стараясь не встречаться взглядом с холодными, бесстрастными глазами чародея.
Накинув красный капюшон, Дкарн-дуук наконец повернулся к Джораму.
— Встань, племянник, и попрощайся со мной, — попросил чародей.
Тряхнув густой копной черных волос, юноша нехотя повиновался. Он встал, но больше не сделал ни единого движения навстречу дяде. Сцепив руки за спиной, он стоял, выпрямившись и безразлично глядя в темный угол зала. Принц Ксавьер шагнул вперед и тонкими, изящными руками взял племянника за плечи. Джорам дернулся, невольно пытаясь освободиться от объятий чародея, но смирил свой порыв и остался неподвижен. Он был слишком горд, чтобы вырываться. Улыбнувшись, Дкарн-дуук склонился над юношей и поцеловал его в щеки — сперва в левую, потом в правую. Джорам вздрогнул, его кожа побелела там, где ее коснулись холодные губы колдуна. Вырвавшись из рук дяди, он с силой вытер щеки тыльной стороной ладони, словно пытался стереть само ненавистное прикосновение.
За спиной принца Ксавьера открылся Коридор. Шагнув в него, чародей исчез. Вместе с ним погас свет, который он приносил с собой. Большая часть зала погрузилась в полумрак. Только слабо светился Источник Жизни в центре помещения и ярко сиял епископский трон.
Невзирая на пережитое потрясение, Ванье, судя по всему, начал обретать былое самообладание. Повинуясь жесту епископа, из тени выступил молодой Дуук-тсарит. Он произнес одно слово, и Джорама вновь окружили три огненных кольца. Пламя плясало вокруг юноши, озаряя темные углы зала. Епископ молча смотрел на Джорама, звучно втягивая носом воздух.
— Ваше святейшество, — начал Сарьон, медленно поднимаясь со стула, — вы обещали, что не убьете его. — Каталист протянул вперед дрожащие руки. — Вы клялись мне кровью Олмина...
— Стань на колени, брат Сарьон, — строго промолвил епископ, — и моли Его простить тебя!
— Нет! — зарыдал Сарьон, бросаясь вперед.
Грузно поднявшись на ноги, епископ Ванье оттолкнул каталиста и подошел к юноше. Джорам молча следил за ним, чуть презрительно усмехаясь.
— Джорам, сын... — начал Ванье и сконфуженно запнулся. Легкая улыбка на губах юноши стала шире, это была уже насмешливая ухмылка.
Лицо епископа исказилось от злобы.
— Ты прав, юноша! — дрожащим голосом промолвил Ванье. — Мы не станем рисковать, оставляя тебя в живых. И не станем рисковать, убивая тебя. Поскольку ты всегда был Мертвым среди живых, ты станешь живым Мертвым.
Далчейз выпрямился, его горло словно сдавила невидимая рука. «Нет! — хотел крикнуть он. — Я не приму в этом участия!» Он пытался заговорить, но только беззвучно шевелил губами. Впервые голос отказал ему. Как ловко они расставили свою ловушку! Он слишком много знал. И теперь ему придется отправляться в Зит-Эль, где уже собран потрясающий зверинец...
Сарьон яростно вскрикнул и рухнул на колени перед епископским троном.
Ванье не обратил ни малейшего внимания на обоих каталистов. Джорам бросил один-единственный взгляд на раздавленного отчаянием Сарьона, но взгляд этот был холоден и суров. Почти сразу юноша снова обратил свой взор на епископа.
— Джорам! Признав тебя виновным по всем пунктам обвинения, представленным тремя каталистами, как и предписано законами Тимхаллана, я приговариваю тебя к Превращению. На рассвете тебя доставят в Приграничье, где твоя плоть обратится в камень, а душа останется жить внутри тела и раскаиваться в содеянных преступлениях. Ты станешь вечным Дозорным, мертвым и живым одновременно, и до конца времен будешь смотреть за Грань.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ЖИТЬ ЗНАЧИТ ПОВИНОВАТЬСЯ
В закрытую дверь тихо постучали.
— Отец Сарьон? — позвал осторожный голос.
— Пора?
В маленькой часовне окон не было. Яркий утренний свет заливал мир снаружи, но здесь, в чистилище духа, царили холод и темнота.
— Отец Сарьон? — повторил приглушенный голос.
Каталист медленно поднял голову. Остаток ночи он провел, стоя на коленях на каменном полу одной из уединенных часовен Купели, в надежде отыскать успокоение в молитве. Тело одеревенело, колени кровоточили. А ноги давно утратили чувствительность. Ах, если бы только сердце тоже перестало болеть!
Вытянув руку, Сарьон нащупал молитвенный поручень перед собой, подтянулся и попытался встать на ноги. Восстановившееся кровообращение тотчас отозвалось резким покалыванием в теле. С губ каталиста сорвался сдавленный стон. Сарьон попытался сделать хоть шаг, но обнаружил, что ноги не слушаются его. Уткнувшись лбом в ладонь, Сарьон заморгал, чтобы прогнать подступившие слезы.
— Ты, отказавший мне во всем, пошли мне силы двинуться с места, — горячо взмолился каталист. — Пусть я не предам его хотя бы в этой малости. И буду рядом до самого конца.
Ухватившись обеими руками за молитвенный поручень, Сарьон стиснул зубы и попытался шагнуть. Ему пришлось постоять несколько мгновений, тяжело дыша, пока наконец способность ходить не вернулась к нему.
— Отец Сарьон! — снова донесся голос, на сей раз в нем слышалась тревога.
В дверь заскреблись.
— Да, я иду! — огрызнулся каталист. — К чему такая спешка? Не терпится насладиться зрелищем?
Шаркая ботинками по земле, с трудом заставляя мышцы работать, Сарьон проковылял по крохотной комнатке и привалился к двери. Силы оставили каталиста. Дрожащей рукой он смахнул холодный пот со лба и с усилием снял магическую печать, которую наложил на дверь прошлой ночью. Это было слабенькое заклятие. Он сам наложил его, используя жалкий остаток Жизни, который еще теплился в его теле. И он не знал, хватит ли сил снять эти чары. После минутной задержки дверь бесшумно отворилась. На пороге стояла бледная послушница. Глаза у женщины были круглые и испуганные. Увидев пепельное лицо каталиста, она прикусила губу и отвела взгляд.
