И. о. поместного чародея - Заболотская Мария (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Молчать! — возопил Теннонт, не оставшийся равнодушным к моей речи. — Я вырву твой дерзкий язык! Ты ничего не знаешь о том, ради чего я…
— Да у вас нет и не может быть никаких желаний, кроме власти и богатства! — Мне было страшно так, что я зажмурила глаза, но все равно продолжала кричать изо всех сил: — Жадный, завистливый, бессовестный чародей! Когда-нибудь люди будут смеяться, вспоминая, какими подлыми и низкими были чародейские преступления, и больше не станут восхищаться волшебниками! Бездельники и дармоеды, вот вы кто!
Гнев Теннонта был настолько силен, что вокруг него то и дело вспыхивали язычки голубоватого пламени. Он ощерил зубы и вскинул руки, готовясь поразить меня заклинанием, явно из числа тех, что он описывал ранее. Я из последних сил, то и дело спотыкаясь, метнулась к той части зала, где висели часы. От боли перед моими глазами вспыхивали огоньки, так что я с трудом понимала, куда именно ковыляю. Повалившись на пол, я оглянулась.
Огненный шар, полетевший мне вслед, исчез перед самым моим носом, опалив жаром и без того обожженное лицо. Я даже не успела испугаться.
Стало быть, я все верно сообразила: часы, как уже говорилось, находились под влиянием искаженного пространства, где магия срабатывала совершенно непредсказуемо. Огненный шар тем временем материализовался чуть правее и выше от меня и полетел в сторону Теннонта, словно отразившись в зеркале. Надеяться на то, что он попадет в своего создателя, не приходилось — слишком высоко летел пульсар. Угодив в магическую преграду, не пускавшую в зал стражу, он ярко вспыхнул и исчез, рассыпавшись снопом искр и наполнив зал едкой вонью.
От досады чародей выбранился, сообразив то же, что и я мгновение тому назад. Но не успела я выкрикнуть что-то оскорбительное в ответ, как Теннонт бросился ко мне, сжав кулаки. На его искаженном лице читалась такая ненависть, что я не сомневалась — маг опустится до пошлейшей драки со мной. «Боги, ну почему все эти благородные люди так легко отказываются от своих принципов?» — вопросила я мысленно, пытаясь подняться на ноги.
Слыхала я про дев-воительниц, способных выстоять против нескольких воинов. Глупости все это несусветные, доложу я вам. Теннонт явно не утруждал себя постоянными тренировками или приобретением боевых умений, но он был в два раза тяжелее меня, и спасти меня могла только случайность — например, если бы он поскользнулся на растоптанном букете и грохнулся макушкой об пол или же внезапно скончался от сердечного приступа. Но ничего подобного не произошло, и в следующий момент я получила такой удар в лицо, что рухнула на пол, ослепнув и оглохнув на некоторое время. Теннонт, насколько я могла судить, в это время злобно пинал меня по спине и животу, уже мало соображая, что делает. Было почти не больно, потому что я находилась в полубессознательном состоянии. Я понимала, что лицо мне заливает кровь, хлещущая то ли из носа, то ли из рассеченной брови, догадывалась, что одно ребро сломано, но ничего поделать не могла.
Возникали сомнения, отличается ли хоть немного в лучшую сторону от испепеления подобная участь.
«Виро, ты действительно сглупил», — подумала я с грустью, а затем, вспомнив, что рассказывала бабушка о смерти, принялась вспоминать, что же хорошего я успела совершить в своей жизни. Список получался коротким, а убивать меня, похоже, намеревались еще долго.
— Сальватор, не увлекайтесь! — вдруг раздался решительный оклик. — Поверьте, вы сами потом будете сожалеть!
Я не знала, почудился ли мне этот знакомый голос, но заставила себя открыть глаза. Веки слипались от крови.
Теннонт замер в неестественной позе, неловко развернув корпус в сторону говорившего. А тот спокойным и уверенным шагом приближался, проникнув сквозь магическую преграду неизвестным способом.
— Все окончено, — насмешливо, но мягко произнес он, разведя руки в стороны, словно в знак сочувствия. — Вы ведь должны знать, как лучше поступать в таких случаях, чтобы не выставить себя на посмешище.
И я смогла убедиться, что не ошиблась. Это был ничуть не изменившийся с нашей последней встречи магистр Каспар, вот уже в третий раз появлявшийся в моей жизни, чтобы спасти ее. Осталось только выпытать, отчего он упорно совершает это в самый последний момент. Для меня это каждый раз оборачивалось существенными неприятными последствиями, причем усугубляющимися раз от раза. Сейчас вот, например, мне основательно разбили лицо, перед тем едва не испепелив, и сломали пару костей второстепенной важности. Хотя я могла ошибаться в лучшую сторону, и переломов было куда больше, чем мне казалось из-за всепоглощающей повсеместной боли, не позволяющей определить, что же в моем теле пострадало серьезнее всего.
— Как ты, милая крестница? — спросил Каспар, изящно присев рядом с моим скорченным телом. — Говори побыстрее, а то эти поля вызывают у меня мигрень, знаешь ли…
— Все чудесно, — прохрипела я.
Потом с трудом уселась, взвыв от боли, подумала немного и выплюнула на ладонь зуб. Зуб был тот самый, что заболел как-то поутру, ознаменовав начало моих эсвордских злоключений. Отрадно было сознавать, что он не передний, но совершенно неприятно созерцать его у себя в руке.
— Надо же, как обманчива бывает внешность, — хмыкнул Каспар. — Выглядишь ты ужаснейшим образом.
Я хотела бы ответить лихо и остроумно, что доказало бы магистру — все это время я держала себя в руках и даже смерть встретила бы с улыбкой превосходства. Но из носу у меня сочилась какая-то мерзость вперемешку с кровью, язык несколько раз я больно прикусила, и даже небрежно махнуть рукой не хватило сил.
Впрочем, магистр, отметив мой плачевный и отвратительный вид, тут же про меня забыл и переключился на Теннонта — или Сальватора? — который послушно принял приглашение Каспара отойти подальше от неблагоприятного места, вызывающего у чародеев столь неприятные явления, как мигрень и недомогание. Я же, воспользовавшись тем, что на меня более не обращают внимания, попыталась встать, в чем преуспела с третьей или четвертой попытки, и, опираясь на стену, подобралась чуть ближе к магам, чтобы не упустить ни слова из их беседы.
— Это было слишком даже для вас, почтенный, — насмешливо говорил Каспар. — Учинять такое безобразие, переполошив целый город и к тому же изрядно наследив по дороге! Лига конечно же выслала сюда полномочную комиссию, со мной во главе, которой предстоит разобраться, что за ущерб вы причинили безвинным людям и за какие преступления вас будет судить Трибунал. Так что если вы сейчас раздумываете, не напасть ли на меня, по вашему обыкновению — подло и коварно, то можете не терять зря времени. Я здесь не один. Со мной еще шестеро магистров I степени, многие из которых вас хорошо помнят и не упустят случая это доказать.
И в самом деле, словно услышав, что о них упомянули, в зал гуськом вошли несколько магов, каждый из которых пытался перещеголять недобрым прищуром своих коллег. Стражники, бургомистр и горожане толпились у двери. Страх и почтение пред столь несообразными событиями, свидетелями которых им довелось стать сегодня, сдерживали их даже надежнее, чем магическая преграда, которой уже не было.
В глазах у меня все плыло, поэтому я не сразу поняла, кто пытается спрятаться за спинами магов. Белобрысые вихры, растерянный, испуганный взгляд да еще пара ссадин на курносой физиономии. Конечно, это был мой ученик.
Однако я не могла не отметить, что кое-что в нем все-таки изменилось. Плечи его расправились, подбородок стал чуть более упрямым, да и лицо стало каким-то более взрослым, так что я поняла: в последние сутки ему пришлось нелегко. Я уже давно подозревала, что простак Констан чего-то недоговаривает, водя меня за нос, но теперь была почти уверена: он решился на какой-то тяжелый для себя шаг и, должно быть, как и Виро, сделал это для моего спасения. Странное волнение охватило меня. Я оглянулась туда, где лежал секретарь, но ничего не изменилось: ворох обгорелого тряпья у тумбы с артефактом был неподвижен. Я закусила губу, уговаривая себя не поддаваться рыданию, которое спазмом свело все мои внутренности.
