Вершители Эпох (СИ) - Евдокимов Георгий (электронные книги бесплатно txt) 📗
— Джон…
— Она — мессия, которого мы не заслужили, — он повернулся к Вайесс, и в глазах было столько горечи, будто он собирался уйти. Она прочувствовала всем сердцем, как что-то оборвалось, что-то, держащее их вместе столько лет, оттенок речи, играющий в разговорах, тяжесть испытаний, разделённая на двоих, искорка пересекающихся взглядов. — Она обязательно поймёт. Поймёт то, что не смогли понять мы.
— Ты что несёшь! — вскинулась Вайесс, бросаясь к нему.
Фатум ухмыльнулся, и она успела заметить неровный оскал, но какой-то наигранно злой, неправильный, не такой, что должен быть в этот момент. Это было схоже с тем, что было в белом мире, ощущение, но человеческое, обычное — интуиция, простая интуиция. Юнмин угловатым движением выдернул из уха иголку, а Джон, в тот же момент, — сломал зажигалку, сминая и бросая её в траву. Тральмар взорвался магией, ограждая архипелаг от остального мира зеркальной стеной. Вспенилось и накрыло несколько островов штормовое море, откатывающееся в неистовом рёве бесчисленных цунами, бьющихся о стены. Вайесс отбросило, но она крепко вцепилась в землю, чернотой защищая Энью и смертельно раненого, как оказалось, Нима от льющихся во все стороны потоков силы. Это была мощь, способная разрушить, стереть в пыль не один мир, и оттого, что она оказалась запертой здесь, напряжение только возрастало, взрываясь пересекающимися потоками магии и повсеместно создавая то возникающие, то так же быстро пропадающие аномалии. Небо побагровело, отсвечивая розовым в облаках и покрывая землю сплошной пеленой красного. Обрушилась с оглушительным грохотом стелла, но не рухнула, распадаясь на камни и оставаясь висеть в воздухе, поддерживаясь чем-то до непонимания хаотичным. Деревья вокруг словно срезало, так что теперь торчали только кое-где разломанные, кое-где обгоревшие пеньки. Стало тяжело и душно, как будто воздух вдруг превратился во что-то маслянистое и липкое, забился в горло и мешал вдохнуть ещё хоть раз, заставляя задерживать дыхание на несколько секунд перед очередным глотком.
Это было смешение всех правил, всего, что произошло, происходит и будет происходить в одном моменте времени, в одной точке пространства, и казалось, в каждого из Судей сейчас стекались все жизни пятнадцати миров, все судьбы, за которые они были в ответе, давая одному силу Пути, и другому — силу каждого из ответвлений. Вайесс была беспомощна, будто всё, что она перетерпела, не стоило ни гроша, и все эти надуманные слова Джона… Она была не ровня ни одному из них, — ни в опыте, ни в силе. Это была не магия, не энергия, а осколок космоса, собранный пучками пульсирующих звёзд, готовых разорваться в любую секунду и отправить за собой целое измерение. Вайесс надёжно закрепила Нимов в тёмных коконах, после чего, медленно перебирая ногами и отпрыгивая от горящих извержениями сотен вулканов аномалий, начала медленно приближаться к Фатуму, протягивая в его сторону одновременно разрушающиеся и собирающиеся воедино чёрные лезвия. Пустошь стонала сотнями душ, каждая из которых уходила на один-единственный шаг, и насколько бы внушающими не были запасы сил, у всего, включая её, был предел, теперь приближающийся с ужасающей скоростью.
Фатум соединил руки, собирая силу в меньший объём, чем реальность могла выдержать, а потом раскинул, выпуская её вперёд, и белый столп прорезал воздух прямо рядом с телом Фабулы, в последний момент успевшего уверенно отступить в сторону. Земля, попавшая под удар, превратилась в пустоту, нарушая любой существующий баланс, но и это неравновесие они впитывали в себя, компенсируя ошибки сроком собственной жизни. Фабула ответил тем же — соединение рук, накопление и выбрасывание, но в этот раз луч бы не цельным, а распался на множество крючковатых линий, устремившихся в одну цель. Фатум в свою очередь только вытянул вперёд руку, и белизна исчезла, впившись змеями в кисть и растекаясь новой волной землетрясений по архипелагу. Земля за его спиной пламенем и камнем отлетела в стену, разбиваясь и опадая в воду, вызвав очередной приступ беснования гигантских цунами. Волна ударила по чёрным лезвиям, но Вайесс прорезала её, заставляя катастрофу обогнуть её со сторон.
— Не…вероятно… — только успела проговорить она, уклоняясь от отлетевшего в её сторону обрубка стеллы.
Фабула уверенно атаковал на дистанции, заставляя Фатума только поглощать и не давая времени ни на что, кроме отражений. Вайесс узнала этот стиль — её собственный — только теперь вместо чёрной энергии Пустоши он пользовался кристально белой, почти прозрачной составляющей межреальности, направляя и придавая ей форму одной лишь только силой мысли. Он нападал справа, сзади, по всему диаметру тела, не прекращая, — и Тральмар не выдержал, затрещал, захлёбываясь в крови собственных волн, разломленный трещинами и гневно вырывающийся наружу магмой истерзанной коры. Земля смешалась с водой и плазмой, образуя застывающие и снова распадающиеся узоры отчаяния и непереносимых мучений — игл, крюков, шипов и узловатых, фиолетово-алых очертаний того, что когда-то было природой.
Фабула раскинул руки, не замечая ничего вокруг, кроме своего соперника, и на месте, где стоял Фатум, образовался гладкий шар, призванный запечатать его внутри, но тот в этот же момент пошёл пузырями и лопнул, рассыпавшись едким дождём по преображающейся земле. Тральмар превращался во что-то гнилое и острое, будто живое, и материя в нём ломалась и выстраивалась с нуля, заполняя собой всю отведённую пустоту до колеблющихся стен. Поднимался и закручивался в спирали скал и шипов центральный остров, собирая в себе остатки остальных, и снова обрушиваясь вниз, составляясь заново из ещё более мелких частей.
— Я всё ещё, — прокричал Фабула, направляя в сторону врага два гигантские, как остров, иглы, и движением рук швыряя их вперёд, — не простил тебя!
— Значит, я не могу тебе уступить, — ровным тоном ответил Фатум, вытаскивая меч из несуществующих ножен. Иглы в мгновение ока одним взмахом раскололись напополам, гулким эхом врезавшись в воду.
Они поднялись в воздух, и преображения на секунду остановились, но только на секунду, потому что Фабула сразу же вынул из межреальности лук и наложил на тетиву сотканную из зеркал стрелу. Юнмин в ответ прокрутил в руках меч, как делают все уверенные в себе бойцы на арене, и с неба копьями смерчей посыпались молнии, разрезая электричеством самые высокие глыбы. Торнадо окрасились в фиолетовый, и каждое дуновение ветра рвало на куски камни, поднимая твердь и разбрасывая во все стороны. Фабула выстрелил. Вспышка света нанизала на себя момент, проходя через единственный миг, оказываясь прямо у тела Фатума, но тот резко отпрянул назад и молниеносным взмахом взорвал стрелу тысячами звёздных искр. Вайесс заметила, что Джон, подражая ей, воспользовался моментом и перешёл в ближний бой, создав из солнечных лучей двухклинковый меч. Острия с режущим уши лязгом столкнулись, отсвечивая в стороны серебряными бликами, и пространство вокруг порвалось надвое, соединяясь в точке соприкосновения, впитавшей в себя все окружающие звуки. Надрывный металлический скрежет заставил землю заходить ходуном, то поднимая, то опуская материю звуковых вибраций. Может, из-за возраста, может, из-за опыта, но Джон побеждал, постепенно сдавливая Юнмина к земле одной физической силой, и чем больше он вкладывал, тем горячее становился воздух, начав понемногу плавить кожу вместе с одеждой. Вайесс теперь была настолько близко, что, казалось, ещё пара десятков шагов — и она сможет достать до них рукой.
— Я помогу, — мысленно обратился к ней Джон, готовясь к обороне. — Сделай то, что должна.
Вайесс кивнула, и из рук медленно, осторожно появилось лезвие, огранённое зубцами и напитанное силой до такой степени, что аннулировало воздействие белизны, возвращая землю вокруг в стабильность. Она вливала туда всё, до чего доставала — чёрные пески, куб, медленно перетекавший из пальцев, Око, глядевшее из глубин сущего, судьбы запечатанных под стеной Вершителей, красные отблески стены, собственную боль и память о Джоне, засевшую в голове греющими сердце словами. Она вливала в остриё собственную жизнь, свои воспоминания, свои мечты, свои страхи, и оно отзывалось на них протяжным, воющим гулом. А потом она поняла, что отдала слишком много, и, как только Джон обездвижил Фатума, держа его на месте всей оставшейся мощью, упала в беспамятство.
