Драконья ненависть, или Дело врачей - Малинин Евгений Николаевич (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Маленькая белая лошадка, которую Фрик достал ночью неизвестно где и неизвестно как, пришлась как нельзя кстати – идти пешком девчонка конечно же не могла, а сажать ее перед собой на Пурпурную Дымку мне не хотелось – отражать возможное нападение, имея перед собой ребенка, согласитесь, не совсем удобно. Теперь же эльфийское дитя удобно сидело в глубоком седле, а сама лошадка, словно привязанная шла рядом с Дымкой, кося на нее круглым, блестящим глазом.
Фрик, как обычно, шел впереди и, что было совсем необычно, помалкивал. Заговорил он только после того, как мы оказались под кронами высоких деревьев.
– Ну, и что ты будешь делать с этим немым отродьем?.. – Ворчливо спросил он, даже не подумав оглянуться.
Я удивленно посмотрел ему в спину. Мне, признаться, казалось, что шут с сочувствием относиться к проклятому народцу. Да и эльфиечка была очень симпатичной… даже по нашим, человеческим меркам.
И тут шут оглянулся. Его маленькие, лишенные ресниц, круглые глазки мазнули по забралу моего шлема таким испытующим взглядом, что я понял – его интересуют не мои намерения, его интересует судьба этой девчушки!
– Мне не хотелось бы тащить ее в Трольи горы… – задумчиво ответил я, – но и оставлять ее здесь, среди… людей тоже нельзя… Может быть ближе к горам нам удастся найти подходящий лесок, что бы она могла укрыться?..
– Поближе к горам… – угрюмо повторил Фрик, – а что ты будешь делать с ней в Вольнове?! Города нам не миновать, тем более, что тебе надо как-то узнать маршрут дана Трота…
– Ничего я узнавать не буду!.. – Перебил я шута, – в городе мне подскажут в какую сторону двинулся отряд дана Трота, а там я просто пойду по его следам – сорок человек должны оставлять заметный след!
Фрик снова бросил на меня быстрый взгляд и согласно кивнул.
– А девчушку мы спрячем, – продолжил я, – не думаю, что кто-то посмеет заглядывать под покрывало моей спутницы!
И снова Фрик согласно кивнул.
«Зачем тебе эта обуза? – Раздалось в моей голове недовольное ворчание Блуждающей Ипостаси дана Тона, – на что она годна?! Перережь ей глотку и брось в канаву!!»
Фрик прибавил шагу и был уже шагах в пяти от меня, так что я вполне мог ответить своему «попутчику». И в этот момент эльфийка, чуть вздрогнув, повернула голову и взглянула на меня. В ее огромных глазах появилась жизнь, они со странным брезгливым любопытством смотрели в забрало моего шлема!
Впрочем взгляд этот был мимолетен. Уже в следующее мгновение она снова вернулась к бессмысленному созерцанию коричневых каменных плиток под копытами своей белой лошадки.
– Я сказал бы тебе, зачем она мне нужна, – едва слышно прошептал я, – но боюсь, что тебе этого не понять!
«Все эти твои… сложности, переживания и сомнения… – с брезгливым высокомерием заговорил призрак, – … проистекают от простой глупости, от непонимания того места, которое ты должен занимать в этом Мире! А место твое таково, что ты можешь практически все – ты можешь взять все что угодно, от камня на дороге до любой человеческой жизни, ты можешь войти в любой дом, и его двери будут открыты для тебя, ты можешь приказать, и люди обязаны выполнить этот приказ! И при этом ты совершенно не обязан что-то кому-то давать взамен! Ты – светоч высокого данства!..»
– … А светоч высокого данства должен руководствоваться в своих поступках честью, совестью, нравственностью! – Перебил я рассуждения Блуждающей Ипостаси.
Однако я напрасно думал, что смогу дискутировать на равных. Призрак сияющего дана Тона признавал только свою правоту, слышал только себя и желал, чтобы тот, кто надел его кровавые доспехи, вел себя так, как предписывал он!
«Вот-вот… – насмешливо ответил он на мою реплику, – именно об этом я и говорю! Ты не понимаешь, что все… абсолютно все… действия, распоряжения, приказы сияющего дана Тона находятся в полном соответствии с его совестью, честью, нравственностью и нисколько не противоречат общественному благу! А тот, кто думает по-другому – враг этого общества!!!»
– Значит, если я решу, что надо уничтожить половину жителей данства, это решение будет всеми принято с восторгом?! – Довольно язвительно переспросил я.
«А какое тебе дело до того, как это воспримут все остальные?.. Какое тебе дело до их восторгов или горестей?! Если ты решил, что они должны умереть – они должны умереть! И если что-то или кто-то может помешать тебе в достижении твоей цели, он должен быть устранен! Поэтому я говорю тебе – перережь эльфийке горло и брось в канаву… тем более, что она – нечисть!»
– Ну что ж, – задумчиво усмехнулся я, – пожалуй ты прав – я буду поступать так, как считаю нужным, целесообразным, правильным…
Эльфийка резко повернула голову и бросила в мою сторону настороженный взгляд, но я никак не отреагировал на этот взгляд, продолжая свою фразу:
– … Сейчас я считаю, что нужным, целесообразным, правильным будет помочь этому ребенку… И я ее не брошу ни с перерезанным горлом, ни живую и здоровую! А тот, кто не согласен с моим решением может убираться к чертовой матери!!!
Видимо, последняя фраза получилась у меня чрезмерно громкой, Фрик замедлил шаг и обернулся. На его лице был нарисован тревожный вопрос.
Я поднял руку и громко произнес:
– Все в порядке, шут, я просто разговаривал сам с собой!
Тревога не до конца исчезла с круглой физиономии шута, но он ничего не сказал, пожал плечами и снова прибавил ходу.
Блуждающая Ипостась тоже хранила молчание, возможно, в своем последнем высказывании я был достаточно убедителен.
Роща, между тем, осталась далеко позади, и коричневая лента дороги бежала между невысокими покатыми холмами. Две-три деревни показали издали свои крыши, и несколько пыльных проселков, наезженных в желтой глине, выбежав из-за холмов уткнулись в коричневые камни северного тракта.
Народу на тракте было довольно много, но каждый из путников старался держаться от нашей компании на достаточном удалении. Понаблюдав за этими стараниями, я даже усмехнулся – мне в голову пришла мысль, что если я остановлюсь, движение по этой дороге будет мгновенно парализовано. А вслед за этим мне подумалось, какой же ужас должен был внушать сияющий дан Тон своим соотечественникам, чтобы те боялись даже приблизиться к нему?!
Солнце перевалило далеко за полдень, и я уже прикидывал, где бы нам остановиться пообедать, когда, обогнув очередной холм, мы увидели невысокую стену и крутые темные крыши городка Вольнова. Фрик, чуть сбавив шаг, снова оказался у моего стремени и негромко проговорил:
– Если дан Тротт все еще в городе, наше появление может вызвать… э-э-э… волнения в его отряде. Черные изверги, и здесь Когг прав, в самом деле очень преданы дану Тону!
– Мне, признаться, наплевать, что произойдет в отряде дана Тротта, – несколько раздраженно ответил я, – если его люди взбунтуются – это будут его заботы! А у нас заботы другие!..
И поймав вопросительный взгляд Фрика, кивнул в сторону безучастной фигурки в седле белой лошадки. Больше шут не пытался заговорить, то ли мое раздражение отпугнуло его, то ли он не смог подобрать темы для разговора.
А скоро мы оказались под самой городской стеной, хотя, скорее, это сооружение, высотой не более трех метров можно было бы назвать валом. Ворота, врезанные в этот вал и обрамленные двумя башнями из желтого глазурованного кирпича смотрелись весьма нелепо, поскольку были раза в два выше вала и вполовину уже нырявшей под стену коричневой ленты тракта. Видимо, именно из-за узости ворот, около них столпилось довольно много народу, желавшему попасть в город, однако, два свирепого вида стражника перекрывали и этот узкий проезд, тщательно осматривая каждого гостя.
Правда, нам стоять в очереди не пришлось – едва Пурпурная Дымка, выдвинувшаяся чуть вперед, приблизилась к воротным башням, как народ, толпившийся у въезда, кинулся врассыпную, освобождая нам дорогу. Оба стражника тоже сделали попытку дать деру, однако чувство долга все-таки возобладало и они, чуть потоптавшись, замерли у желтых стен башен, подняв в салюте свои здоровенные неуклюжие копья.
