Летописи Святых земель - Копылова Полина (книги онлайн полные версии txt) 📗
– Слышал бы тебя Аргаред. – Раин осекся. Он только в постели звал ее на «ты».
– Эй, дружок, мы не на ложе! – Беатрикс жестко усмехнулась, глядя на него в упор. – И я тут королева. Смотри, не забывайся. Вот если Аргаред победит и ты к нему переметнешься – ты ведь тоже из породы эмандских псов, – тогда и будешь звать меня на «ты».
– Прошу простить меня, ваше величество, госпожа моя! – Раин поклонился и поспешил исчезнуть.
Беатрикс проснулась и сразу встала, хотя можно было спать хоть весь день – дел никаких не предвиделось. Она ждала Ниссагля и все больше тяготилась одиночеством в растерявших отчего-то весь уют покоях, облицованных от пола до потолка резным деревом. Она любила дерево, теплое на ощупь. Но теперь и дерево стало холодным, как камень. Бесстрастная Ярвин убрала ей волосы назад и помогла одеться. Беатрикс путалась в складках, трещали нитки, и она ругалась шепотом, забыв, что можно просто выбранить служанку. Вспомнила, только когда увидела ее распаренное от старания и страха лицо, и со внезапной злостью сдавленно крикнула: «Дура!»
Ярвин дура. Хена далеко. Хена скучает в похожих на шкатулки комнатах неведомого шарэлитского дома, где, кроме Алуна, и спать-то не с кем. Сегодня должны прийти Райновы солдаты – вот бы где Хене разгуляться. Уж десяток бы за ночь точно перепробовала, сучка! Вдруг застыдясь, Беатрикс вспомнила свои давние приключения в темных кладовках. Солдаты теперь среди ночи менялись в караулах, и немало служанок таилось по углам; расставляя соблазнительные пахучие силки, но охотиться за столь немудреными наслаждениями ей уже скучно. Да и неуместно как-то…
Никогда она не сможет побрызгать с пальцев на волосы лилейную настойку, надеть платье на голое тело без чулок и рубашки, чтобы жесткие швы щекотали разгоряченную кожу, набросить широкую накидку с объемистым капюшоном, в тени которого тонет лицо. А потом встать за углом, поджидая, пока пройдет развод, сделать из темноты знак – и кто-нибудь шагнет во мрак, под колыхающийся купол лилейного запаха, и обнимет за талию, вжимая пальцы в бок, и нарочито грубо стиснет грудь, а потом будет низкая дверь в кладовку, и торопливое сбрасывание одежд, и…
Она затрясла головой. Она так больше не сможет. Никогда.
Впереди был пустой день – стой у окна, прижимаясь лбом к переплетам, тревожься, жди – так мужа ждут – маленького заснеженного уродца. Пустые залы дохнули в лицо холодом, серый отблеск лежал на шлемах стражи. Караулы удвоили.
Было тихо. Звук шагов дробился под стрельчатыми сводами. Она прислонилась к стене возле окна. Ворота раскрылись, и во двор, приосанясь, въезжали на рысях Райновы конники в его цветах – красное и белое. Ее передернуло – мог бы и в цвета Эманда одеть. Много воли взял. Раз, два, три – уже весь двор был ими запружен, они быстро спешивались и разбегались…
Из-под стены вдруг выкатилась пара дерущихся – красно-белый конник Раина и дворцовый стражник. Потом выскочили еще двое, схватившиеся на мечах, заплясали на снегу, один из них тоже был дворцовым стражником. К ним подбежал красно-белый, ловким взмахом клинка подсек стражника сбоку, свалил в снег, подхватил край суконного плаща и привычно отер клинок…
По коридору за спиной раздались быстрые шаги. Она вжалась в простенок между окнами. Взмахнув окровавленным мечом, к ней подбежал бледный офицер стражи, за ним пятеро солдат.
– Измена, ваше величество! Измена! Это рингенцы! Это не солдаты Раина!
– Где?..
В коридоре снова затопотали…
– Бежим, ваше величество! Скорее! Скорее, пока они не захватили конюшни!
– В мою опочивальню! Там тайный ход…
Топот слышался уже на всех галереях.
О Боже, быстрее, быстрее, они настигают, она и не знала, что бегает так скверно, – горло болезненно сжималось, выталкивая жаркий воздух, ее клонило вперед… Под ногами заскрипела лестница, Беатрикс прыгала через две ступеньки, отталкиваясь руками от стен и перил, сердце билось учащенно, колени дрожали… Вот и опочивальня. Дверь захлопнули. Стражники – их стало уже семь, видно, те, кто стоял у дверей в залу, присоединились, – собрались возле двери кольцом, обнажив мечи и оглядываясь на Беатрикс. Быстрее…
Ломая ногти, она давила на выступы золотых розеток, скрывавших замок. Они не поддавались, за ними что-то поскрипывало, словно туда насыпали песку… Пальцы не слушались… Дверь затряслась под ударами стали, послышалась брань на чужом языке, потом на ломаном эмандском крикнули: «Отворите во имя Чести и Справедливости!»
– Не могу!.. – задыхаясь, она отвалилась к стене. – Что-то случилось с замком…
– Мы будем защищать вас! – донеслось до нее сквозь усиливающийся грохот. Потом черная с золотом створка рухнула внутрь, все вокруг нее закричали, и загремело железо.
Стражников не прикончили сразу только потому, что спальня была маленькая, – а они стояли плечом к плечу и их было не разъединить. Потом один с протяжным стоном осел, выронив меч. Едва сознавая, что делает, Беатрикс подхватила оружие. Меч сначала показался страшно тяжелым, но потом она приноровилась разить то сбоку, то снизу, резко и по-женски подло, как не умели враги.
Их теснили. Железо заплясало яростней. С хриплыми проклятиями кто-то оседал на ковер, схватившись за бедро, клинки посвистывали и скрежетали, исступленные звероподобные лица были красны и влажны от пота. Беатрикс, улучив момент, подсекла одного под колени, он подломился и рухнул с мычанием и лязгом. Еще одному она рассекла сбоку шею…
– Брось оружие, сопротивление тщетно, брось! Весь замок уже захвачен, захвачен! – Ей хотелось с криком боли и облегчения захлебнуться собственной кровью и умереть, рухнув под ноги дерущихся.
– На тебе еще! – Беатрикс располосовала лицо напиравшему рингенцу. Ее захлестнуло удалое отчаяние, ей хотелось только одного – достать мечом как можно больше врагов. Офицер стражи отшвырнул сразу двоих нападавших и встал с королевой спина к спине. Рингенцев набежало столько, что дверь за ними была не видна, только колыхалась стальная щетина мечей, и орали разинутые рты. Стражников добивали по одному, яростно кромсая уже мертвых.
– Где ты был раньше? Я бы взяла тебя в любовники… – хрипло сказала Беатрикс, улыбаясь. Офицер улыбнулся в ответ, и они секунду глядели друг на друга…
Что-то острое и твердое ударило в грудь, дыхание прервалось… Меч выпал из руки – она потеряла сознание, сбитая с ног брошенным сбоку тяжелым креслом. Офицера проткнули двумя копьями под ребра – он умер, вцепившись в них синеющими руками.
Раненые стонали, отползая к стенам. Через них перешагивали, собираясь в круг над поверженной королевой.
Кресло оттвырнули в сторону, загалдели, не зная, что делать дальше. Лицо у Беатрикс было белое, по подбородку струйкой стекала кровь.
Растолкав солдат, подошел Раин, выругался себе под нос, наступил сапогом на ее рассыпанные волосы. Сзади суетился профос с оковами и все никак не мог протиснуться сквозь толпу взбудораженно гудящих наемников.
– Хорошо дралась, сука! – заметил кто-то.
– Ее учили, – угрюмо отозвался Эгмундт, поверх желто-лилового камзола он надел красно-белую ленту.
– Все равно не подумал бы, что она так хорошо вертит мечом, – покрутил головой Раин, зачем-то стягивая с рук перчатки.
– Я боюсь, что вы очень сильно ее зашибли этим чертовым креслом, сиятельный магнат Родери. – Эгмундт настороженно вглядывался в лицо Беатрикс.
– Только не вздумай ее жалеть. И попробовал бы сам рассчитать в этой толкотне. Ничего, очухается. – Раин дотронулся влажным от растаявшего снега носком сапога до ее скулы.
Перед глазами плыли алые и зеленые круги. Грудь ныла, во рту было солоно. Она застонала, шевельнув головой. Что-то держало, придавив волосы. Сапог. Кругом переминались, побрякивая железом, чужие люди. В расступающейся мгле тускло поблескивали плосковерхие каски. Возле горла и груди, едва не задевая, качались острия копий. До боли скосив глаза, она узнала Раина, это его сапог придавил ее волосы. Он отвернулся, кого-то ожидая и совсем не глядя на нее. Потом солдаты стихли, почтительно попятившись к стенам, освобождая путь кому-то важному.
