Осколки клана. Том 2 (СИ) - Широков Алексей (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Выбравшись из заброшенного дома и парой сильных ударов шишкой на рукояти меча вогнав на место удерживавшие фанеру ржавые гвозди, я быстро направился к входу в канализацию, из-за прикрывающей решётки которого так же валили клубы пара. Не знаю почему, но внутри было довольно таки тепло, а местами даже жарко, пусть в каналах и плавали нерастаявшие льдинки. И этим, пользовались многочисленные бездомные и бродяжки, презрительно именуемые в народе «бомжами». Грязные, оборванные, заросшие и вонючие мужчины, женщины и дети спасались здесь от зимних морозов, буквально оккупировав залы и тоннели расположенные неподалёку от входа.
Соваться глубже люди судя по всему просто боялись, зато здесь у них на всю зиму было обустроено своё маленькое тёплое царство в котором они жили, спали, тут же ели и пили, делали детей и никого особо не стесняясь, прямо в каналы справляли большую и маленькую нужду. Кто-то кого-то счастливо насиловал в тёмном закутке, куда проникал разве что только взгляд моих напитанных живицей глаз. Чуть дальше, рядом с играющими в бабки мальчишками, бросавшими кости при свете самодельной спиртовки из колотой глиняной чашки и закреплённого проволочкой фитиля, хрипя, отходил в Ирий старик с проломанной чем-то тяжёлым головой. Он был ещё жив, но две бабы и худосочный горбатый мужичок без правого глаза уже раздевали его, копались в нехитрых пожитках и громко скандаля, делили это незамысловатое наследство.
— Дядя, а у тебя есть чего-нибудь поесть? — подбежала ко мне маленькая девочка, с огромными жалобными зелёными зенками на исхудавшем личике с ввалившимися щёчками.
Зелёными её глазища были, наверное, только по той причине, что всё для меня сейчас было исключительно этого цвета. Однако, я прекрасно мог различить лихорадочный румянец на её измождённой мордашке. А это значило, что, скорее всего, если она не попадёт срочно к врачу, эту зиму ребёнок не переживёт. Как бы грустно-то ни было осознавать.
К сожалению, жизнь в Нахаловке успела приучить меня к тому, что детские трупики таких вот бродяжек, нормальное явление для сезона Уробороса на первом уровне Москвы. Помню, в первый год своей жизни в приюте, я подобрал вот точно такую же девчонку, замерзавшую возле мусорного ящика в одном из проулков, и привёл её к нам, наивно предполагая, что приют создан именно что для детей и не будет особой проблемы, если в нём появится ещё один воспитанник. Я оказался не прав, и воспитатели просто выбросили ребёнка обратно на мороз. Что с ней с ней там дальше случилось, я так и не узнал, потому как директриса, приказала охранникам вдумчиво объяснить мне, что мы — бесполезные нахлебники, живём здесь её милостью, только по той причине, что за нас платит Княжеский Стол.
Почти день после избиения я провалялся в беспамятстве и ещё два дня провалялся в кровати, отходя после побоев. Всё-таки три взрослых мужика, это не те противники с которыми я тогда мог справиться. Заботился же обо мне всё это время, как бы то ни было странно — опять наш Бугор и его подхалимы. Какие бы отношения у нас ни были с Рябым, но я не могу не признать, что у этого парня всегда было сильное чувство плеча и какое-то своё, слегка извращённое понятие справедливости.
Ну а ту девочку я, шесть дней спустя очухавшись, и отбыв назначенное мне наказание — так больше и не встретил. Оставалось только надеяться, что другие бездомные подобрали её и увели в своё, такое же как и здесь, маленькое царство. Потому как по весне, я слышал, как городовой жаловался пекарше, о том что прошедшей зимой много бродяжек помёрзло, а особенно — детей. Чуть ли не каждую неделю по семь, восемь трупов с улиц вывозили.
— Держи, маленькая, — произнёс я и достал из кармана плаща батончик из дутой пшеницы с мёдом и протянул его ребёнку.
Не то, чтобы я заранее делал припасы, готовясь раздавать их бездомным. Просто я не любил мёд, а именно это лакомство всегда клали в индивидуальные рационы. Вот и завалялся один из них у меня в кармане ещё со времён поездки на учения в Калымки, который я припрятал на обратной дороге, хоть еда в нас тогда и не лезла. Это его и спасло, потому как при поездке «туда», вкусняшки у нас с Бориславом были экспроприированы девчонками.
Не успел я отойти и на пару шагов, как от стенки поднялся особо бородатый бомж и влепив девочке звонкий подзатыльник отобрал у неё лакомство, которое тут же начал жрать, даже не вскрыв упаковку. Окружающим бездомным до этого словно бы и дела не было, однако когда от прилетевшей от меня кары в виде пинка, он с воплем улетел прямо в канал, вокруг раздался дружны гогот.
Ребёнка же к этому времени и след простыл. Так умеют убегать и прятаться, только те чьтя жизнь в Полисе с самого рождения связана с опасностью. По сути — городские зверёныши. Одновременно и ласковые — ещё не озлобившиеся, но при этом в каждый момент ожидающие оплеухи или пинка от других людей.
Впрочем, выпавший на пол из рук улетевшего с моей подачи бомжа сладкий батончик, так же исчез. Так что, пусть эта сволочь и успела запихать в себя больше половины, но маленькой всё равно достался её честно заработанный трофей.
А вообще, окружающие меня всё же боялись. В первую очередь взрослые. Когда я появился здесь в первый раз, ещё перед поездкой к идишу, чтобы забрать из схрона ингредиенты, мои горящие глаза вызвали натуральную волну паники, прошедшуюся по всему этому бомжатскому царству. Только дети не понимали, что случилось, но всё равно пытались спрятаться, беря пример со своих старших товарищей по несчастью.
Сегодня же, на меня так уже не реагировали. Посмотрели, отодвинулись поближе к стенам освобождая дорогу и продолжали заниматься своими, несомненно важными делами. Впрочем я тоже не желал особо задерживаться в этой благоухающей компании, создававшей в тоннелях такой адский душман, от которого натурально слезились глаза.
Впрочем, стоило лишь покинуть занятый бездомными участок, как я оказался в тишине и полном одиночестве. Только из-за спины нет-нет да и доносились далёкие человеческие голоса. В остальном же, звонко и размеренно капала вода, да шуршали в темноте крысы и лилипы, быстро разбегаясь, стоило им только заслышать звуки моих приближающихся шагов.
Ни монстров, ни ещё, каких либо чудовищ поблизости не наблюдалось, и я быстро двигался по известному маршруту, оставляя за спиной залы и тоннели, опасаясь только подходить близко к каналам. Ещё помнилось то, какие твари обитают в этих мутных водах и я был совершенно не уверен в том, что здесь, под землёй, на них хоть как-то действует безопсный период перед солнцестоянием.
— Надо бы ускориться, — пробормотал я, взглянув на часы и обнаружив, что брожу здесь уже почти полтора часа.
В идеальном варианте, я намеревался сегодня же к вечеру выйти на точку встречи, благо располагалась она не так уж и далеко. Мне откровенно не нравилась ни идея ночевать даже сейчас в Запретной Зоне, ни пробираться по буреломам в темноте. Всё-таки пусть у меня и имелась с собой палатка, опыта в её установке и тем более в выживании в тёмное время суток в опасной местности у меня было ещё меньше, нежели в катании на лыжах. Там я хоть барышнями любовался, а в этом деле, нужны хорошо поставленные навыки. Особенно если собираешься спать, а не трястись всю ночь от каждого шороха.
— Я так не думаю, — раздалось у меня за спиной и я резко обернувшись буквально на рефлексах метнул на звук два сорванных с портупеи ножа.
В следующее мгновение, меня с ног до головы опутали светящиеся жгуты связывающих чар и я запнувшись, повалился на задницу, в шоке глядя на Мистериона, поймавшего оба моих метательных ножа пальцами одной руки.
— Так-так, Бажов, — произнёс он, отбросив острые железяки в канал и поигрывая тростью подошёл ко мне. — За реакцию — хвалю! Как и за навыки метания ножей. Но мог бы ещё, и уйти немного в сторону и не находился бы сейчас в таком бедственном положении. А вот нападать на собственного учителя — это плохо. За это, вы, молодой человек будете наказаны.
— Наставник… — выдавил я из себя, а затем выпалил. — Что вы здесь делаете?
