Долг Короля (СИ) - Райз Риссен (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
— Пусть у него получится! — зашептала она, отчаянно желая, чтоб у него и вправду получилось. Если эта посудина разобьется, летчик костей не соберет. Она все приближалась и приближалась, вот уже достигла высоты ангара, и наконец… колеса макины коснулись земли! С грохотом и пылью она прокатилась вперед еще на пару сотен шагов и остановилась. Затихли бешено вращавшиеся винты, толпа стояла ни жива ни мертва, и даже не дышала. Первым очнулся Фрис.
— Если так пойдет и дальше, драконам придется потесниться, — сказал он.
Рин с удивлением обнаружила, что стоит с открытым ртом и пялится на бегущего к ним летчика. Девушка закрыла рот и сняла очки.
— Поздравляю вас, Георгио Феотокис! — сказал его величество Илиас. — Вы стали отцом. Отцом воздухоплавания. Господа! Сегодня вы наблюдали поистине поразительное событие! Событие, которое войдет в историю мира! Сегодня, двадцать шестого февраля четыре тысячи десятого года по Всеобщему календарю состоялся первый в мире управляемый человеком полет. Создатель этого биплана под названием «Небесная гончая-3» — профессор Магрединского физического университета, инженер-конструктор летательных аппаратов Георгио Феотокис. Секретарь комиссии, занесите мои слова в протокол. Кастедар, подготовишь бумаги, я подпишу. Главный редактор, дадите статью. Тираж увеличить втрое, казна оплатит. Об этом должен узнать весь мир! Алексей Журавлев! Где вы? Ах, вот вы! Поздравляю! Вы войдете в историю! Какая все же интересная у вас фамилия, подходящая, я бы сказал. Все-таки, вы, альтресийцы, способный народ!
— Благодарю, ваше величество! — ответил летчик, снимая шапку и очки. Рин с удовольствием рассматривала этого молоденького паренька с волосами цвета льна, загорелым веснушчатым лицом, на котором примостился, словно не родной, нос картошкой и румяными щеками. У него отсутствовали два передних зуба, но это не мешало ему широко улыбаться яркой обаятельной улыбкой.
«Да, вот такие люди и творят историю, — подумала она. — Один рыжий безумец, с гнездом на голове и молью в кармане, а другой — щербатый бесстрашный лихач, который не боится рисковать головой ради призрачной надежды на успех. А мы что? Мы так, глупостями занимаемся. Весь мир будет принадлежать им, этим людям. Потому что они смелые, отчаянные и могут».
«А нам с тобой останется только лес, если не найдем себе места среди них», — вдруг прозвучало в ее голове. Рин ободряюще похлопала Фриса по плечу.
«Мы найдем. Мы обязательно найдем себе место, родной».
~*~
Вечером того же дня Рин ввалилась — именно ввалилась! — в комнату Анхельма, находившуюся в местном гостевом доме, и упала на широкую кровать, даже не раздеваясь.
— О-о-о! — простонала она в подушку.
— Что случилось? — спросил Анхельм, выходя из душевой. Рин оглядела герцога в халате, который был ему размеров на пять мал и прикрывал его ноги примерно до середины бедра, и снова простонала что-то нечленораздельное.
— Рин? Что с тобой?
Рин хотела ответить ему, что ее ухайдокали, что Кастедар — беспощадный зверь, и что инструктор стрелкового комплекса еще хуже него, но ограничилась лишь едва слышным вздохом. Анхельм сел рядом с ней и погладил по голове.
— Замучили тебя? Устала?
Рин слабо кивнула. Все дело было в том, что почти сразу же после испытания «Небесной гончей» Кастедар отправил Рин в учебную часть вместе с мужчиной, чем-то похожим на Эдварда Рошейла. У него было такое же сухопарое телосложение, длинное костлявое лицо и строгий взгляд. Но в отличие от Эдварда, он был весьма широк в плечах, и говорил, как будто рычал. То был инструктор стрелкового комплекса и капитан стрелковых войск Фридрих Гольц. О Рин он знал лишь ее имя, и что она служит в «Тиграх». Однако никакого пиетета перед ней не испытывал и церемониться не стал.
Девушку сразу заставили выложить все оружие, выдали армейскую униформу и направили в учебный класс. Сначала она прослушала теорию обращения со стрелковым оружием нового образца, попутно покрываясь то жарким, то холодным потом от осознания, что совершенно ничего не понимает из речи инструктора. По окончании лекции пошла на практические занятия, где ее целый час учили, как собирать, разбирать, чистить и заряжать новые автоматические винтовки. Смутно понимая, что делает, Рин училась обращаться с этой неслыханной и невиданной диковинкой, подумывая, что ее новый револьвер Дезире устарел, едва появившись. После этого ее отвели на стрельбища, где она провела еще пару часов, пытаясь освоиться с новым оружием. Рин никогда не стреляла из таких винтовок, поэтому поначалу получалось плохо. Пули летели мимо, Рин злилась, плевалась, ругалась с инструктором, но в конце концов приноровилась правильно держать оружие и видеть цель.
Затем ее отправили в столовую, где пришлось давиться пересоленной вареной капустой, мясом, похожим по жесткости на подошвы сапог (не то чтобы она их пробовала, просто предполагала), и супом из фасоли, которую она страстно ненавидела. При всей своей всеядности и неприхотливости Рин не переносила в еде три вещи: печень в любом виде, говяжий язык, каким бы он ни был, и все, что связано с фасолью. Ее детство было отравлено этими тремя продуктами, которыми родители пичкали любимое чадо, приговаривая, что это полезно. Как известно, то питание, что представляет для детей исключительную пользу, почти всегда ребенку ненавистно.
Далее путь Рин лежал обратно в учебные классы, где ее приняли инструкторы по вождению макины. Девушка выслушала базовую информацию об устройстве, сразу же написала экзамен, завалив 43 ответа из 90, получила представление о своих способностях, выраженное экзаменатором в не самой лестной форме, и была отправлена на практические занятия. Завести макину у нее получилось раза с пятого. Тронуться — с третьего. Остановиться мягко, а не так, чтобы налететь на руль — с восьмого. Рин чувствовала себя тупой неумехой и нервничала, а когда она нервничала, у нее все валилось из рук. В результате, один раз она едва не съехала с площадки в кусты, вырулив в последний момент, чуть не вписалась в забор, но вовремя остановилась, и почти попала под невесть откуда взявшийся трактор. К концу занятия Рин поняла, что водитель из нее не ахти, а у инструктора, сидевшего рядом, прибавилось седых волос. Когда солнце стало клониться к горизонту, ей было сказано отправляться на плац. Здесь уже Рин чувствовала себя хозяйкой положения, потому что речь шла о боевых искусствах, в которых ей не было равных. Она никогда не могла похвастаться необходимым для бойца крепким телосложением, но этот недостаток с лихвой компенсировался скоростью и силой аирга. Так на лопатки были уложены все спарринг-партнёры, и ей удалось реабилитироваться в глазах иностранных коллег. После того как прозвенел колокол, к ней подошел непонятно откуда взявшийся Кастедар, язвительно похвалил успехи и привел в гостевой дом, где Рин молча протопала в комнату Анхельма, проигнорировав недовольное шипение демона.
Теперь она лежала на кровати и наслаждалась поглаживаниями теплых рук Анхельма. Не было сил даже на то, чтобы встать и умыться, она проваливалась в сон.
— Рин, вставай! Иди сперва вымойся!
— Сил нет… От меня так сильно несет?
— Как от роты солдат, — честно ответил Анхельм. Рин поморщилась и перевернулась на спину. Стала расстегивать курточку и развязывать штаны.
— Первый раз вижу тебя настолько вымотанной.
— Не первый, — сказала Рин и напомнила ему о том, как они встретились. — Но тогда было гораздо хуже. Я была замерзшая до полусмерти. Сегодня меня всего лишь нервировали и вбивали знания в мою пустую голову. Неприятно в этом признаваться, но я не умнее бабочки-капустницы.
Анхельм засмеялся и помог ей раздеться.
— Иди вымойся, бабочка моя! Потом я сделаю тебе массаж.
Рин улыбнулась и направилась в ванную. Стоя под слабой струей теплой воды, она прокрутила в голове все, что произошло за день, и с содроганием представила, что ей здесь еще три дня пахать. Впрочем, решила она в итоге, это только на пользу. Значит, нужно сжать зубы и показать все, на что способна.
