Клинок мертвеца - Скалл Люк (лучшие книги .txt) 📗
Выдохнув, Коул стал заваливаться набок. Он испытывая полное изнеможение, чувствовал себя слабее новорожденного котенка. Саша поймала его в последний момент. Он лежал у нее на руках несколько минут, собираясь с силами.
— Помоги нам добраться до подземья, — прохрипел он.
— До подземья? — повторила Саша. — Думаешь, мы будем в безопасности с Деркином?
— Не мы, — ответил Коул. — Он.
Юноша кивнул на Магнара, который теперь дышал ровно.
Сверху донесся рев, и сцену побоища перед дворцовыми воротами накрыла огромная тень. Коул поднял взгляд, и его сердце ухнуло в пятки.
На землю опускался «Искатель», его металлический корпус отливал алым в солнечном свете.
— Принц Обрахим здесь, — прошептала Саша.
В это мгновение из дворца вышел генерал Савериан, рядом с которым шла судья Мелиссан в синем плаще.
— Брат. Что это значит?
Обрахим и Савериан стояли лицом к лицу перед дворцом. Принц взирал на побоище с выражением глубокой печали.
— Предательство, — заявил Савериан, указывая на Коула и Сашу. — Люди нас предали.
Как ни был он разъярен бойней, Коул все же дрогнул перед грозным командующим. Но, быстро оправившись, рявкнул в ответ:
— Предательство? Ты умертвил десятки невинных! Ты убил Белую Госпожу и Танатеса во время их собственной, проклятье, свадьбы! Ты убил Бродара Кейна — лучшего из людей, кого я когда–либо встречал!
— Это возмездие! — прогремел Савериан. — Моя суженая и я надумали посетить ваш город перед путешествием в Новую Малагу — примирительный шаг в знак признания нашего нового союза. Прибыв сюда, мы обнаружили, что правители города убили Судью Айзека. Так же как правитель Призрачного порта, Мариус, убил Фериана и Адуану.
Савериан сделал знак Мелиссан. Судья вошла во дворец и вернулась, таща за собой тюфяк, на котором лежал со сложенными на груди руками Айзек, покрытый саваном в пятнах крови.
— Доказательство, — сказал генерал. — Сражен неким Бродаром Кейном.
Коул засомневался. Он переводил взгляд с принца Обрахима на Савериана. Губы принца вытянулись в ниточку. Бриллиант на конце его скипетра сверкнул на долю секунды.
«Могла ли Белая Госпожа накинуться на Айзека?» По опыту Коула, лорд–маг Телассы могла быть жестокой, как зимняя стужа, под настроение. Безглазое лицо распростертого рядом с ней мужчины, женой которого она едва успела стать, являло убедительное тому доказательство.
Саша, стоявшая возле Коула, взволнованно заявила:
— Кейн не причинил бы вреда Айзеку. Он ему нравился.
Савериан презрительно ухмыльнулся. Повернувшись, он показал на лицо Мелиссан. Ее нос, похоже, был сломан, а на голове образовалась огромная шишка подпортив безупречные в остальном черты.
— Взгляните, что этот Бродар Кейн сделал с моей суженой, — прорычал генерал.
Подняв руку, он указал на тонкую кровавую полосу на щеке.
Он нанес мне удар, и я был вынужден убить его за эту дерзость. И его презренного дружка, который называл себя Волком. Следует отдать им должное. Для смертных их было весьма трудно убить.
Волка? — тихо сказала Саша. — Джерек никогда не нарушал обещаний. Никогда, если речь шла о важном. При всех его недостатках он оставался верен своему слову.
Раздался смех Савериана — резкий, как скрежет стали, и столь же лишенный веселья.
— Вы, люди, понятия не имеете, что значит быть верным. Вы — существа, управляемые инстинктами, ненадежная, импульсивная раса детей, скрывающих свою настоящую природу за ложью и претензиями. Возможно, пришла пора вам двоим познать суровую грань истины.
Генерал Исчезнувших извлек хрустальный меч и сделал шаг вперед.
Коул достал из ножен Проклятие Мага, внезапно обуявший его ужас вступил в борьбу с непрестанной жаждой убийства Похитителя, и ни то, ни другое не могли одержать верх. Командующий Исчезнувших превосходил их с Сашей. Если придется биться, им не уйти отсюда живыми.
К счастью, схватка не состоялась. Принц Обрахим поднял скипетр. Золотоволосый брат повернулся к беловолосому и произнес одно–единственное слово. В голосе Обрахима послышалась такая глубокая скорбь, что Коул едва не разрыдался.
— Зачем?
Генерал Савериан нахмурился.
— Зачем — что, брат мой?
— Не «брат мой», — глухо произнес принц Обрахим. — Больше никогда.
— Я не понимаю.
— Ты нарушил свое слово. Ты нарушил наше слово.
Обрахим на мгновение закрыл глаза. Когда он вновь открыл их, тоска, прозвучавшая в его голосе, вызвала у Коула слезы.
— Скажи мне правду, Савериан. Ты убил Айзека?
Наступила оглушительная тишина. Генерал перевел взгляд с принца Обрахима на мертвого Судью. Губы Савериана изогнулись.
— Ты мне не веришь, — выговорил он наконец.
Принц Обрахим поднял скипетр.
— Последнее великое изобретение Прежних Времен позволяет мне узнавать истину всего сущего.
— Ты никогда не говорил мне этого, — сказал Савериан.
Теперь он выглядел неуверенным, реакция брата поселила в нем смятение. Возможно, Обрахим представлял собой единственное в мире существо, способное выбить из колеи легендарного генерала.
— У меня никогда не возникало повода. Ты был моим братом. Ты не лгал мне, а я — тебе. Но ты забыл правила, которые установили Пилигримы, когда прибыли в эти земли. — Глаза принца Исчезнувших исполнились печали более глубокой, чем океан. — Я любил тебя, Савериан. Пять тысяч лет ты обеспечивал безопасность нашего народа. Но за это преступление — убийство соплеменника — прощать нельзя.
— Я сделал то, что должен был сделать! — прошипел Савериан. Его рука сжала эфес меча. — Этим людям нельзя было доверять! Однажды они напали бы на нас. Я — щит, что защищает наш народ. Я…
На скипетре Обрахима вспыхнул кристалл, и слова его брата сменились хрипом. Внезапно он взмыл в воздух, легенда — возможно, величайшая легенда из всех — стала беспомощной в мгновение ока.
Грандиозность событий, разыгравшихся на его глазах, потрясла Коула: был поставлен восклицательный знак, завершивший год колоссальных перемен. Тысячи лет доверия, душа народа только что вдребезги разбились.
— Мне следовало покончить с твоим существованием, — провозгласил Обрахим, по щекам которого катились слезы. — Но я не могу. Ибо я тоже не достиг того, что наши предки ожидали от нас.
Бриллиант на верхушке скипетра Обрахима снова сверкнул, и Савериан упал, каким–то образом приземлившись на четвереньки. Поднявшись, он повернулся лицом к принцу.
— Послушай меня, брат! Человечество — за гранью исправления. Позволь мне подтвердить свои слова. Я покажу тебе…
— Нет. Это не имеет значения, Савериан. С настоящей минуты ты больше не принадлежишь к нашему Народу. Ты никогда не вернешься на Терру. Ты изгнан.
— Принц Обрахим, — принялся умолять Савериан, взывая в последний раз. — Ты не можешь так поступить…
— Все решено, — объявил принц Исчезнувших. — Первая и Вторая флотилия будут сопровождать меня назад к Терре. Те, кто желает остаться, присоединятся к тебе в изгнании. Ты можешь взять Разрушитель Миров, чтобы обеспечить защиту себе и тем, кто решит не уезжать. Не проси больше ни о чем. Никогда.
Принц Исчезнувших повернулся к Коулу и Саше.
— Я припоминаю теперь, почему мы покинули этот континент две тысячи лет назад. Мы не смогли жить среди людей. Возможно, вы и в самом деле — яд. Или, возможно, для нашего народа вы просто зеркало, которого нам разумнее избегать.
Коул обнял Сашу одной рукой. Она плакала.
— А как же мы? — спросил он. — Что будет с нами?
Принц Обрахим отвернулся.
— То, что вы сделаете с собой за свою короткую жизнь. Возможно, через тысячу лет я снова обрету интерес к судьбе этого континента. До той поры человечество предоставлено самому себе.
Последствия
Миновало лето. Саша вместе с Коулом прилагали все усилия к тому, чтобы помочь Городу Башен оправиться после событий самого трагического из дней. Со смертью Белой Госпожи власть в Телассе перешла к выжившим членам Совета. Саша провела много времени в бесплодных спорах с мужчинами и женщинами — они и о себе–то толком позаботиться не умели, не говоря уже о том, чтобы восстановить город, основания которого и в метафорическом, и в буквальном смыслах были сотрясены почти до полного разрушения.
